Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

— Ага, а в качестве агента о тебе никто не узнает, — кисло подметил Швец. — Штирлиц хренов...

— Плевать. Пусть знают. Дальше что? Официально агентурное дело на меня заведите, назначьте... да хоть «доверенным лицом по связям с общественностью и координацией взаимодействия с государственными структурами». Пусть до поноса проверяют и перепроверяют! Прямого подчинения не будет, в штате не значусь. Отношения: агент — куратор, при которых любое высокое начальство идёт на три буквы. У них полномочий останется — разве что на контрольную встречу выдернуть... При этом, лично для меня, сплошная выгода. Тронуть просто так нельзя — расценивается как грубое вмешательство в оперативную деятельность; нагнуть по инстанции — тоже. Я им не подчиняюсь. Придраться к противозаконному колдовству — ещё доказать надо, особенно когда им не пользуешься. И вообще, тебе не до лампады, в какой должности я буду находиться?

Расстроенный Антон молча вернулся в комнату, пытаясь засунуть любимый портсигар в боковой карман пиджака. От волнения промахивался.

— Осознает, — уверенно пробасил шеф. — Пообвыкнется. Огорошил ты его, Иванов. Да и меня, признаю, тоже. Мягче надо с друзьями, нежнее... Про целительство к чему поминал?

— Ленкино дело продолжить хочу. По-своему.

Потрясённый бородач с уважением, по-новому посмотрел на парня.

— Тяжкий крест. Неподъёмное испытание... Ты же соображаешь, что всех не спасти?

— Соображаю. И навоюсь от бессилия, и локти кусать буду, — Сергей не манерничал. Он действительно говорил, что думал. — По-вашему, лучше в сторонке постоять, скромно отмораживаясь и откупаясь от совести, жертвуя полтинник в прозрачную кубышку с фото и диагнозом? Такие почти в каждом супермаркете есть, при входе… Я ведь Силу получил для чего-то, а не просто Мурка бежала, хвостиком махнула...

Борода оказалась в боярском кулаке, а её владелец в глубоком потрясении.

— Не стану отговаривать. Великое ты задумал. Почти как Сашка...

***

За оконным стеклом возникла улыбающаяся физиономия напарника, бережно держащего три полных рюмки с коньяком. Иванов открыл ему дверь, посторонился, пропуская.

— Разбирайте! — каждый взял себе по посудинке. — Прав ты, Серый! Я поначалу обиделся, а пока в кухню шёл — понял. Прав! Так лучше! Давайте за это выпьем!

— По последней, — строго приказал начальник. — Тебе завтра в аэропорт. Отпуск догуливать. Иванову же, — рука инспектора исчезла в мощной лапе Фрола Карповича. Полыхнуло, оставляя на ладони ощущение наготы. Словно новая кожа выросла вместо старой, мгновенно. — Как вышедшему в отставку велю подготовить на себя все бумаги по агентскому званию!

От такой наглости дважды бывший силовик едва не выпал в осадок, потеряв дар речи.

— А ты чего думал, я всё писать буду?.. Шиш тебе! Трудись во благо...