Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4

Четвёрка сорвалась с места, не забыв неуклюже подхватить пострадавших от «полицейского беспредела», оброненные «соски» с пивом и, толпясь и мешая друг другу в дверях, поспешила скрыться на плохо освещённой лестнице.

Глядя им вслед, начальник печально покачал головой, заметив:

— Совсем страх потеряли. Наряд пять минут как уехал... Швец! Что у тебя?

Немного расстроенный испорченным развлечением призрак раздражённо ответил:

— Не контактная. И когда оклемается — не знаю. Врачи до сих пор над ней колдуют.

— Ну, хоть живая! — облегчённо вырвалось у шефа.

— Будем надеяться, — не разделил позитива Антон. — Потерпевшую, похоже, бейсбольными битами обработали. Живого места нет. Череп цел — рентген показал.

Ничего не ответив, Фрол Карпович развернулся и пошёл в общежитие, велев подчинённым:

— За мной. В комнате поговорим.

...Высоко, этаже на четвёртом, некто из зрителей, невидимый с низу, сдерживая прокуренный кашель, кому-то прошипел:

— Видала, как они их? Особенно этот, в погонах... Совсем озверели...

Ему ответили, со сладким придыханием и истомой в надтреснутом женском голосе:

— Ну а чего ты хотел? На кого прыгать посмели... Настоящий полковник!

***

Общага оказалась именно такой, как Иванову изначально и представлялось: запущенной, старой постройки с соответствующим, частично маргинальным, населением.

Деревянные полы, похабные надписи на стенах, отвратительное из-за множества перегоревших лампочек освещение, переполненные бычками банки из-под кофе на подоконниках окон в торце длинных коридоров, специфический аромат пота и жареной рыбы.

На общую кухню и обратно, обмениваясь пустыми, короткими репликами, носились по-домашнему растрёпанные тётки в халатах с кастрюлями и сковородками; лениво почёсывающиеся мужики в трусах, давно привыкшие никого из соседей не стесняться, неспешно плелись в курилки, на ходу поджигая свой вонючий, дешёвый табак. Правильные речи телевизионных дикторов из-за дверей, гомон, покрикивание, детский визг, стоптанные тапки на половичках перед входом в комнаты, запутанная паутина всевозможных проводов под потолком, исчёрканный всякими непристойностями график уборки при входе.

...Поднимались недолго — на второй этаж. Шеф шёл уверенно, широким шагом, с видом человека, неоднократно тут бывавшего и которому уже успели поднадоесть и здешние пейзажи, и обитатели. Швец скучал, Иванов же с интересом посматривал по сторонам.

При виде полковничьей формы народ, куксясь, в два счёта рассосался по норам, не задавая никаких вопросов.

— Приучились к порядку, — хмыкнул боярин, подходя к комнате № 204 и, не обращая внимания на приклеенную полоску с печатью, запрещающую без разрешения следователя проникать в данное жилище, толкнул незапертую дверь с выломанным замком. — Заходите.

Щёлкнул выключатель, вспыхнул свет, являя инспекторам бедное, давно мечтающее о косметическом ремонте, продолговатое помещение с окном в конце. Холодильник, стол, стул, шкаф, панцирная кровать с относительно свежим бельишком, ковёр на стене, на полу — дорожки. В углу — тумба с ещё кинескопным телевизором и пластиковой стойкой для посуды. Над столом — календарь за 2006 год с нейтральной темой: лес, река, поле. Обшарпано, прокурено, но чистенько.

В другом углу, у окна, часть комнаты была отгорожена шторой.

— Располагайтесь, — начальник грузно уселся на единственный стул, снял фуражку. — Кому где сподручнее. Паспорт следователь изъял, ящики вывернул. Пусто... После сами посмотрите, мало ли.

— Сделаем, — заверил Иванов, привалившись к стене. Призрак последовал его примеру. За шторку без команды никто и не подумал соваться.

Проведя пятернёй по волосам, Фрол Карпович приступил к краткому обзору:

— Проживала здесь некая Петухова Юнона Викторовна... Н-да... редкое имечко... Сорока пяти лет, любила водочку. До конца ещё не опустилась, но на добрую работу уже никто её не брал... Сегодня найдена у мостика через ручей, неподалёку отсюда. Побитая и с зашитым ртом. Без вещей. Потом пока в больничку довезли, пока личность установили, пока полиция доехала...

— В смысле, с зашитым ртом? — не поверил Серёга. — Это как?

— Ниткой суровой губы сшили, — шеф охотно поделился подробностями. — Побили крепко, до беспамятства. Твой дружок в больнице при ней неотлучно был. Сам слышал, чего он рассказывает. Не контактная… Потому кто, за что — неведомо. Если бы не собаки — померла бы бабёнка... Она псов бездомных подкармливала по доброте душевной, соседи рассказали. Они её и нашли, и лаем своим людей позвали. Лежала женщина, значит, с утречка там. Люди на работу шли, а её и не видели... И не мудрено, все сплошь с похмелья. Н-да... — снова призадумался Фрол Карпович. — Чудное дело... Когда скорая помощь приехала, ей первым делом нитку срезали. Рот раскрыли, а там, угадайте, что?

Инспекторы переглянулись. Судя по банальности первой части истории мадам Петуховой, вторая часть должна была стать непредсказуемой в сюжетных поворотах, иначе их бы сюда не сдёрнули с законного отдыха. Решили отмолчаться.

Не дождавшийся занимательных вариантов, шеф с серьёзным выражением лица закончил:

— Кусок корня мандрагоры! К нитке той был привязан. Дабы не потерялся — прихватили для надёжности.

Челюсти отвисли у обоих напарников.

Довольный произведённым эффектом, боярин хитро прищурился в ожидании неизбежных вопросов.

— Мандрагора — это из Гарри Поттера? — неуверенно попробовал блеснуть знаниями Иванов. — Орёт, когда из земли её вытаскивают?

Усмешка, промелькнувшая в бороде начальника, дала понять, что подчинённый сморозил очередную глупость.

— Нет, не та. Наша мандрагора — обычное растение. Водится в Италии и прочих тёплых странах. А корешок — да, на человечка похож... С давних пор любим колдунами, ведьмами и прочими травознавцами, потому как сила великая в нём сокрыта. При правильном приготовлении любое зелье улучшит, отравить тоже может, в приворотах помогает... Но без сокровенных знаний толку от него не более, чем от паслёна или полыни. Остальное сказки.

— У нас, говорите, не растёт, — отметил главное Антон. — Тогда откуда корешок во рту потерпевшей?

— Шторку сдвинь, — непонятно посоветовал Фрол Карпович. — Ту, в углу.

Пожелание руководства выполнил Сергей — ему было ближе. За отдёрнутой тканью друзьям открылся мини-парник, собранный из подручных материалов. В несколько ярусов, с подведённым освещением, термометром и капельками конденсата на белых полиэтиленовых стенках.

— Откройте, только носы зажмите, — боярин и не подумал подходить к замысловатой конструкции.

Дверца, закрывающая от остального мира плохо видимые из-за выключенных ламп растения, поддалась тяжело. Мешал плотно подогнанный уплотнитель. Однако справились, ничего не поломав.