Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4

... Доброжелательные, вроде бы, речи боярина вгоняли парня в плохо контролируемый ужас. Иванов дураком не был и прекрасно понимал, что его ждёт, если слова начальника окажутся правдой и что будет, если он примет упомянутое предложение. Наверняка ушлые спецы в тихих кабинетах выпотрошат до остатка все сведения о Департаменте, о работе в нём, о... обо всём, короче. А после выбросят за ненадобностью. Предателей с перебежчиками нигде не любят. Или уволят по пустячному поводу, или переведут в заштатный отдел протирать штаны, сортируя третьестепенные бумажки — без разницы. До смерти в двурушничестве будут подозревать, контролируя каждый вдох и вдвойне усерднее выдох.

Даже не так... Иванову до тошноты не хотелось бросать службу, Антона, Фрола Карповича с его другом Александросом, хотя тот и скучный до невозможности. Сроднился он с ними. Привык, ощущая нечто... нужное в выполняемой работе. Важное. То, что деньгами измерить сложно. Полезность, пульс настоящей, не дающей погрязнуть в однообразии, жизни, душевные посиделки на кухне по вечерам...

И вот это всё сменять на банальные деньги со звёздами на погонах?

В задницу!

А если при вербовке гордо послать «перекупщиков» по известному адресу? Нет... Настолько тупо с трёхбуквенными, да ещё столичными структурами не поступают. В порошок ведь сотрут, а результата добьются. Это Фролу Карповичу с Тохой хорошо — при малейшем шухере раз, и они уже добрые приведения без моторов. Ручками помахали и ушли. Ему сложнее — кости с мясом никуда не денешь, телепортацией надолго не скроешься. Машка, опять же, её тоже стороной не обойдут... Мама с папой, Лана...

Лана!

Стоп!

Ей ведь лет и лет, при Ленине уже взрослой была. Со Спецотделом работает, редкие книги собирает по узкоспециализированной тематике... Такие люди тоже всегда под присмотром. И ничего — живёт и здравствует. Занимается своими делами, танцует красиво, фотографирует.

Не то, не то... Ключевое слово: «Живёт»!

Стучит? Не похоже... другой закалки человек. Откупилась? Не смешно... Отбилась? Крыша в виде Александроса помогла? Ближе...

— Покури, Иванов, — неправильно истолковав задумчивость подчинённого, предложил боярин, закончив расправляться с огурчиком и промакивая губы салфеткой. — Тебе без табачного довольствия туго. Вон, покраснел как...

— А? Что? — не понял инспектор, выдернутый из мира запутанных дум. Напрягся, с трудом вспомнил пролетевшее мимо ушей. Отрицательно покачал головой. — Нет, не хочу.

... Если букинистка смогла — сможет и он. Получается, шанс есть. Осталось понять, в чём подвох... Старый хрен, Фрол Карпович, ведь не зря словесные кружева плетёт — подталкивает к чему-то. Нарочно разнос за обман не устроил, умасливая... Решения ждёт? Или выбора?.. С ними — защита и опора, без них — то... без понятия. Ноль без палочки?

Поспать бы... Со вчерашнего дня на ногах...

— Тяжко, Сергей? — снова напомнил о себе шеф. — Понимаю... ты не молчи, спрашивай. Поделюсь, чем смогу.

Правильно. Самый короткий способ получить правильный ответ — задать правильный вопрос.

— Как мне отмазаться от конторы? Чтобы без последствий для меня и моих близких? Не хочу я к ним. Лучше на гражданку. Если опасность представляю — наверняка знаете, что делать. К Вадиму, точно говорю, не пойду.

Махнув рюмку, давно ждущую своего часа и успевшую немного нагреться на предвечернем летнем воздухе, Фрол Карпович, позабыв закусить, откинулся на спинку стула, сощурился, вернул пустую тару на стол. После чего торжественно произнёс, не скрывая удовольствия в голосе:

— Хорошо обмозговал?

— Да.

— И не боишься?

— Нет.

— Ну и молодец. Наш ты, Иванов. Наш. В доску.

Рука шефа молниеносно схватила графин, плеснула в пустую рюмку новую порцию казёнки, переместилась к таре подчинённого, однако там лить оказалось некуда. Тот не успел выпить и первую.

Глухо звякнула стеклянной пробкой поставленная на стол посудина, а громкий бас потребовал:

— Веселее будь!

Пришлось инспектору брать в руки водку и, против воли, проталкивать её в себя.

— За семейство не переживай, — употребив свою порцию, снова принялся за шашлык начальник, не пряча улыбки. — Не посмеют на тебя прыгать. Не бойся. Кишка у них тонка. Проверено на Лане и ранее. Ты же не думаешь, что допрёжь тебя мы с живыми не работали? И каждый раз одно и тоже... Да всё без толку.

— Почему?

— Потому что рано или поздно они все будут там, в Очереди. И они это знают. И что будет — тоже знают, — фразы гирями падали в усталый Серёгин мозг. — И что мы можем — для них не великий секрет... Частенько ходят к нам на поклон, содействия просят, когда самим тяжковато... Но попробовать всегда стоит. Вдруг смалодушничаешь?

— Не собирался.

— Верю. Ты у нас проверенный-перепроверенный, в семи водах варёный... Хотя и стервец, каких поискать... Поезжай домой, поспи, вижу — устал. Опосля бери Швеца за холку и на пару отгулы догуливайте, тем более вам положено... Премию выдам. Невеликую, но для одного в избытке (намёк расшифровывать не пришлось. Тохе подарочек прилетит, компенсирующий покупку смартфона. Через друга). В понедельник — в командировку отправляетесь. Мавок гонять. Совсем дуры страх потеряли... И запомни!

Серёга вскинулся, изображая безраздельное внимание. Шеф оценил служебное рвение, закончив вполголоса, с привкусом доверительности:

— Ох, и сладкие они, ежели с ними по-доброму...

Конец четвёртой книги