Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

Парня очень беспокоила игла, которая никак не хотела менять северо-западное направление, лениво покачиваясь на воде. Почему она не тонет — Иванову было не интересно. Потом узнает, если понадобится. А вот куда забралась бабуля — вопрос... По всему выходило — далеко. Зачем? Когда к обеду заказывают продукты, из дома надолго не уходят, а тут словно с цепи сорвалась и несётся по прямой... Он хорошо помнил Ольгу Матвеевну — про таких говорят «божий одуванчик». Сама в себе, наивная, с простыми мыслями, до одури обожающая внучку, постоянно болтающая с живущими в её голове воспоминаниями и людьми из прошлого — одним словом безвредная, чудаковатая старушка с типичными возрастными болезнями. Отличие от других, таких же впадающих в маразм особ, лишь одно — колдунья. Если хорошо попросить — для своих всё сделает и потом удобно забудет. Идеальный вариант для...

И тут у Сергея, что называется, сошёлся пазл.

— Элла! — грубо перебил он очередную, пропущенную мимо ушей, историю о каких-то давних событиях, которыми весело делилась с ним девушка. — Гони! Гони прямо! Мы уже центр проехали, так что сейчас посвободнее будет.

Ведьма даже подскочила на месте, перепугавшись такой внезапной перемены настроения в спутнике. Попробовала несмело, робко, ответить:

— Но ведь камеры везде...

— Да плевать на них! Тебе бабуля важнее или штрафы?! — теперь уже орал, не сдерживая себя, инспектор. — Не умничай! Делай, как я говорю!

Девушка недовольно фыркнула и уже хотела было обидеться, однако смогла быстро перебороть нахлынувшие эмоции и, оправившись от лёгкого потрясения, по-деловому спросила:

— Ты что-то знаешь?

Иванов поморщился, будто лимон укусил. Успокоился.

— Да. Но это не точно. Так, из области догадок... Ещё в больнице кое-какие выводы появились, там времени на обдумывание в избытке имелось...

Звучали эти обрывки фраз, пока понятные лишь ему самому, на редкость косноязычно, бессвязно... и страшно. Было в голосе парня что-то ужасающее, неотвратимое. Такое, чего нужно всеми силами избегать, не вникая в тонкости и не задавая вопросов, если имеется хотя бы малейшая возможность.

Ведьма, в ответ на эти, попахивающие глоссолалией реплики, только глубоко вздохнула и, приготовившись к нехорошему, сумрачно произнесла всего одно слово:

— Говори.

И Сергей, плюнув на совсем недавно данные самому себе обещания не болтать лишнего, коротко рассказал всю, без правок и купюр, историю по розыску Себастьяна Тоуча и те нюансы в дознании, о которых умолчал в прошлый раз. Элла слушала, не перебивая. Мрачнела, щурилась, губы нервно сжались в ниточку. По мере узнавания подробностей стиль вождения у неё становился всё более агрессивный, машина ныряла из полосы в полосу, не слишком заботясь о соблюдении скоростного режима. Но надо отдать должное — ведьма никого не подрезала и опрометчивых поступков не делала. Просто бурлило в ней многое...

...Кончик иглы направления по-прежнему не менял...

— Я долго ломал голову, — говорил инспектор, сосредоточенно глядя вперёд, — как этот беглец людьми управляет? Он же, по факту — призрак бестелесный! А вспомнил про Розу...

— Кого? — в первый раз позволила себе переспросить Элла.

— Розу. Женщина-призрак. Хорошая знакомая Антона. Так вот — вспомнил о ней и понял: да проще простого. Она может говорить, не показываясь на глаза — голос из ниоткуда получится. Может показываться и говорить — пока не дотронешься — и не поймёшь, что неживая. Может исчезнуть и незаметно уйти, а может остаться в невидимости и следом шляться. А ещё может врать...

Машина резко вильнула, Сергей от неожиданности чуть не выронил банку.

— Полегче, — попросил он. — Так вот, мне в голову пришла интересная мысль: что было бы, попадись Роза на глаза каким-нибудь сильно религиозным людям небольшого ума? Нет, она, конечно, дама во всех отношениях порядочная, ну а в теории? Показала бы пару фокусов с исчезновением и представилась им кем захотела! Хоть Кришной, хоть астральной реинкарнацией Заратустры! Наши Инга с Агилёй мозгами как раз не блистали...

Пока инспектор рассказывал, они наконец-то вывернули на проспект и транспортный поток начал заметно ускоряться. До выезда из города оставалось километра четыре, скорость уже была под сотню.

— Допустим, — задумчиво согласилась девушка. — Они — да. А Юрген? Как я поняла — оборотень как раз дураком воцерковленным не был.

Иванов от досады цыкнул зубом. Он и сам который день раздумывал на эту тему. Пока безрезультатно.

— Не знаю. Поймаем — спросим. С этим побегушником и так загадок больше, чем нужно. Давай о другом думать. Помнишь, я тебе про создание голема говорил?

— Да, — кивнула ведьма. — Помню. И теорию о неубиваемом болване тоже. И почему не получилось — не забыла... Погоди... ты хочешь сказать, что мою бабулю как донора Силы могут использовать?!

Инспектору стало страшно от услышанного. Да, Элла сейчас озвучила именно его мысли, но думать — одно, а объявлять вслух — другое. Неожиданно изнутри всплыла злость на самого себя: «Ну и зачем сказал? Зачем вывалил на девчонку собственные, весьма условные, домыслы? Как она тебе поможет, даже если это правда? — Да никак! Только под ногами путаться станет и сама себя накручивать до неадекватного состояния. Идиот... А, с другой стороны, не тот случай, чтобы режим секретности соблюдать до последней запятой. Глупое это занятие, опять же — она ей бабушка, имеет право знать...»

Из этого, совершенно ему несвойственного приступа самоедства, Иванова вывел вопль спутницы. Похоже, она уже неоднократно повторяла свой вопрос и терпение её было на исходе:

— Ну не молчи же! Отвечай!!!

— Не знаю. И не кричи. Я уже десять раз успел пожалеть, что тебе всё вывалил. Может, я ошибаюсь, — глухо, не поворачивая головы, проговорил парень, — и строю тут теории заговора.

Достучавшись до сознания инспектора, девушка немного остыла.

— Нет. Не зря. Ты прав — слишком многое сходится. У меня вообще ощущение сложилось, что этот самый... забыла фамилию, всё время где-то рядом с вами был. Поблизости крутился. Потому, если ты ошибся — искренне буду рада и сегодня же возьму отпуск на работе да перееду к бабуле, пока вы с Антоном этого беглого не спеленаете. А если нет — то хоть понимать теперь буду, чего ждать. Я, конечно, могу и дурой в твоих глазах сейчас выглядеть, однако знай — я тебе верю, Серёжа. Честно-пречестно верю! И прекрасно осознаю, что без нужды, или ради дешёвых понтов, ты мне страшилки рассказывать не станешь. Успела изучить твою свободолюбивую, но честную натуру...

Порадовавшись в душе такому спокойному исходу беседы, Иванов переключился с образных тем на конструктивные.

— Элла! Тебе сегодня Ольга Матвеевна список покупок прислала. Во сколько это было?