Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

А дальше события завертелись с огромной скоростью и мозг Серёги просто не успевал перерабатывать увиденное и давать происходящему хоть сколь-нибудь внятную оценку. Лишь сторонне фиксировал разворачивающиеся перед глазами картинки...

... Вот Антон материализуется за спиной голема с занесённой над головой рукой с активированной Печатью. Призрачный инспектор виден хорошо: сосредоточенный, с поджатыми губами, очки поблёскивают. Рука лениво, будто через патоку (как показалось Иванову) начала свой путь к затылку Тоуча...

... Беглец из Ада словно услышал Швеца. Неестественным образом, словно червь беспозвоночный, он отклонился вправо почти под прямым углом и в этом же положении развернул корпус на 180 градусов. Ноги при этом не сдвинулись ни на миллиметр...

... Рука напарника падает вниз, однако ни изменить её траекторию, ни замедлить скорость коллега уже не успевает — слишком много сил вложено в это простенькое движение. Уже понятно — промахивается. В крайнем случае по бедру мазнёт. А колдовской болван продолжает демонстрировать чудеса гуттаперчевости...

...Иванов закричал и сам удивился той черепашьей медлительности, с которой звуки выползали из горла...

... Антон промахнулся. В последний момент голем отодвинул ногу, по которой должна была теперь уже краем угодить Печать. Он быстр... противоестественно быстр... Вот, значит, как...

... Призрак склоняется по инерции вслед за рукой. Тяжко. Липко...

... Чёрно-мокрая, длинная лапа змеёй взлетает вверх и хватает Швеца за отворот пиджака, дёргает вниз... С треском рвётся ткань и она, поддаваясь силе, увлекает того за собой. Призрачный инспектор теряет равновесие, нелепо удивляясь...

...Антон сориентировался быстро. Раньше Серёги. Снова взмах служебной метки. Ловко момент подгадал, прямо в падении на голема... тот теперь точно не отвертится...

...Тоуч словно знал заранее... Вторая рука, свободная от Тохиного пиджака, перехватывает конечность напарника за предплечье, а первая, непонятно, незаметно человеческому глазу перемещается под правую подмышку...

... А-а-а-а!!!...

...Такого не ожидал никто. Управляемый, или срощенный с носителем болван, попросту упёрся одной рукой в корпус Швеца, а другой, со стремительно угасшим в порыве ветра хрустом, оторвал правую руку Антона, сходу отбросив её метров на десять в сторону. Печать погасла в полёте, из не успевшего развоплотиться призрака брызнула во все стороны кровь. Нечеловеческая силища... а Тоуч и не человек, к нему с привычными мерками лезть глупо...

...А... а как это?! — ошалело крутилось в голове. — Антон... Так не бывает!.. Кто же знал?..

...Разыскиваемый обернулся, без каких-либо усилий удерживая на весу разом обмякшего, хрипящего от боли Швеца. На месте, где обычно у людей располагается лицо, красовался смайлик «Безудержное веселье». Только игриво высунутого вбок языка не хватало...

...Иванову стало жарко. Казалось — пылает вся кожа...

...Голем вернул своё туловище в привычное для человека положение. Вместе с удерживаемым Антоном, из плеча которого мелкими толчками, сразу стекая по пиджаку или чуть отлетая в сторону обильно, среди ошмётков мяса и белеющих сухожилий, текла кровь.

Легко развернулся, будто веса и не чувствовал...

... Болван запрокинул голову, словно зашёлся в приступе безудержного веселья и швырнул тело напарника в сторону Серёги.

...Иванов заорал ещё сильнее. Из головы исчезли все сомнения и смута по поводу причастности призрака к начальственным играм с интригами, ярость ударила в мозг, заслоняя собой всё, кроме инстинкта бойца. Уделать! Угандошить! Порвать! И спасти... Друга... да-да, именно Друга, с большой буквы! Всё вторично — и подозрения, и домыслы, и Фрол Карпович... Раз Антон до сих пор материален, а не растворился в привычное вредноватое и злоязыкое привидение — значит объяснение этому только одно — болевой шок со всеми вытекающими. И тогда... тогда для него вполне реальна вторая смерть, которую так боятся все и что за ней — лично он, Серёга, не знает! Может и ничего — снова очередь... а может и... неизвестно. Эх, жаль, не удосужился спросить у шефа — тому наверняка ведомо! Да только какая теперь разница?! Поздно рассусоливать!..

...Швец пролетел ровно до середины расстояния между Сергеем и Тоучем. Непонятной, изломанной, мешкоподобной фигурой глухо, вязко, не издав ни звука упал на скрытые под грязью бетонные плиты. Очки спали в полёте, пиджак некрасиво задрался, обнажая разом перемазавшуюся, выбившуюся из-под ремня рубашку и край кобуры...

...Серёге стало совсем жарко. До боли, до ощущения кипящей тысячеградусной магмы в суставах...

...Голем снова развёл руки в стороны, чуть пошевелил пальцами в манящем жесте. Приглашает...

...Тоуч — Антон. Антон — Тоуч... Что делать?!! Печать вспыхнула сама собой...

...Земляной обезьян ждал, явно не собираясь никуда бежать... Похоже, отрывать руки ему понравилось...

...Швец захрипел. Еле слышно, однако этого вполне хватило для принятия решения...

...Иванов бросился вперёд. Кровь в его венах горела... Смайлик напротив ещё больше округлился от удовольствия... Правая рука инспектора словно сама собой выставила Печать вперёд...

-Су-у-ка-а!!!

И тут случилось то, что инспектор ожидал меньше всего — с его руки сорвался ком слепящего, белоснежного огня. Не книжный «файербол», не отработанное до автоматизма заклинание, а именно бесформенный, ядрёный во всех отношениях сгусток энергии. Как, почему, откуда — парню было не до того. Перед ним лежал умирающий друг и всё внимание Иванова принадлежало именно ему.

...Шаг, второй, третий, четвёртый, пятый... как же далеко и близко... Если смотреть — совсем рядом. Если бежать — то каждое мгновение выливается в затихающем дыхании Антохи... Бегом!..

...Как бабахнуло — дошло позже. Звук докатился словно после раската грозы вдалеке, за много вёрст отсюда. Почему — наверное, Иванов поначалу попросту не обратил на него внимания, а пока грохот смог пробиться через все барьеры и блокировки взбудораженного сознания — прошло время... Но ничего, это не важно. Уже подбегая к бессознательно лежащему другу, Серёга мельком поднял глаза. Неизвестно как выплюнутый им сгусток чего-то угодил точно в голема, заставив того замереть и... ярко заблестеть, словно чёрное стекло безнадёжно забавной и дорогой статуэтки на витрине в магазине подарков. Оплавился, урод, обездвижел... Как, что, почему — парня по-прежнему не интересовало. Такие вопросы хорошо потом, на досуге обдумывать. В голове инспектора крутилось только одно: «Потерпи... Тоха... спасу...».

Не задумываясь о собственном комфорте, он сходу рухнул на колени рядом со Швецом, с силой приложив Печать к его голове. Взгляд умоляюще шарил по перемазанному в крови и грязи телу, растерянно выискивая дополнительные признаки того, что с раненым всё будет хорошо. Какие — инспектор и сам не слишком понимал, но очень хотел их увидеть...