Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

Кицунэ, искоса посматривая на неуверенные попытки хозяина квартиры устоять на ногах, улыбнулась. Она не умела долго злиться, тем более на Серёгу.

— Дай, горюшко ты моё, — и тарелки словно выпорхнули из рук парня, мелькнули в воздухе, закончив свой путь в мойке, уже очищенными от угощений Марека.

Зазвенели рюмки, бутылки, прочие чашки и плошки, а Иванов, смущаясь и испытывая огромную благодарность к своей домохранительнице, привалился спиной к стене. Так стоять удобнее, и пол из-под ног убежать не норовит. В затуманенных коньячными парами мозгах чуть прояснилось.

— Могли бы и меня позвать, — сварливо буркнула Маша, закончив вытирать стол и принимаясь за мойку посуды. — Я тоже праздники люблю.

Кивать в ответ инспектор побоялся. Наоборот, прижался затылком к прохладной стене, фиксируя голову от лишних движений. И только тогда заговорил. Медленно, вкладывая в чёткое произношение всё отпущенное ему от рождения усердие:

— Могл..ли. Но зачем? Или тебе так... охота с демоном позн... знакомиться? Я, призна...ться, думал другое...

Девушка фыркнула, никак не прокомментировав услышанное, только лисий хвост плутовски завертелся, несколько раз стукнув её по ножкам. Было не понятно — одобряет она ход мыслей пьяненького инспектора или нет. Маша определённо всесторонне обдумывала точку зрения Сергея, а Иванов, не желая ей мешать в рассуждениях, усилием воли сумел сконцентрироваться лишь на одной, весьма простенькой мысли: как не упасть?

Оба молчали под перезвон тарелок в мойке и шипение воды из крана.

— Согласна, — заявила кицунэ через некоторое время. — Пока вы в поросят озорных превращались, наклюкиваясь без меры, я за квартирой следила. Не наврал твой гость — подлостей после себя не оставил. Хотя мою защиту пару раз на прочность попробовал. Незаметненько, но ловко. Потому знай и помни — с Силой колдовской он дружен.

— Как? Когда?! — Серёга даже слегка протрезвел.

— Когда вы анекдоты травили несмешные, а дружок твой, пропойца, и как его Розочка только терпит, ржал аки конь! Нет, — поспешила успокоить домовая, — ничего такого... опасного не было. Этот ваш Марек, похоже, меня найти хотел из любопытства. Он же «без сомнения, красивую девушку» — явно передразнила демона Машка, — всё к столу приглашал, познакомиться, а я не выходила.

— Правда?

— Ага.

— Не помню, — покаялся Иванов.

— Конечно не помнишь! Вы же говорили под конец все и сразу, друг друга не слушали. И как расстаться-то умудрились? Думала, до утра гулять станете, новогодние запасы из кладовки разоряя... Или в ресторан попрётесь. Ладно, спать иди, я дальше сама. Сил моих нет на тебя такого... усталого глядеть.

— Я больше не буду, — подпустив жалобных ноток в голос, попробовал задобрить девушку Сергей.

Домовая рассмеялась.

— Будешь! Ничего страшного, лишь бы не часто.

— Часто — точно нет! — покладисто подкорректировал своё обещание парень, делая честное лицо.

— Верю, верю... Спокойной ночи.

***

С той памятной пьянки прошло пять дней. Командировочный из Ада не обманул — он действительно не путался под ногами у инспекторов, занимаясь порученной ему «картографией». Результатами проведенных изысканий демон даже счёл необходимым поделиться с парнями, перекинув по мессенджеру скрины с красными точками по всей области.

«Тут основные, — подписал свой подарок Марек. — Может, и пригодится когда». И добавил: «Предлагаю на следующей неделе посидеть по взрослому. Я тут на чудеснейшее местечко набрёл. И коньяк там не палёный, и обхождение вежливое, и девушек много красивых».

Приписка вызвала оживлённейшую дискуссию между приятелями, и они дружно постановили: «Не отказываться! Отдыхать тоже необходимо».

Швец, при этом, аж облизнулся от таких приятных, сходу доработанных его буйной фантазией, перспектив.

А под вечер, на Серёгин смартфон, позвонил неизвестный:

— Здравствуйте. Я — оборотень. И у меня к вам очень важное дело. Нужно встретиться. Обещаю попусту время не отнимать.

— Ну... давайте, — осторожно согласился инспектор, даже не представляя, с кем говорит и что от него может понадобиться.

Розыгрышем здесь явно не пахло — слишком серьёзно, подавленно говорил звонивший. Чувствовалось в его голосе что-то такое... надрывное, исстрадавшееся.

Наскоро согласовав детали и приметы, по которым узнают друг друга, рандеву назначили через час в центральном парке, у памятника Пушкину. Конечно, такое место гораздо больше подходит для романтических свиданий, только вот особо выбирать не приходилось. В кафе или ином общепите неведомый соплеменник Ерохи встречаться отказался наотрез. «Разговор долгий, лишние уши не нужны. Прогуляемся, воздухом подышим» — аргументировал свои странные условия он.

Швец, ещё не успевший свалить по своим делам в честь окончания рабочего дня, заметил:

— У памятника светло, а на аллеях — нет. Смотри, как бы чего не вышло.

Иванов покладисто согласился с товарищем:

— И имени своего этот дядя не назвал. И как на нас вышел — тоже отмолчался. Может, подстава?

Антон привычно взъерошил волосы.

— Может. Потому я прямо сейчас туда пойду и осмотрюсь. Если что — сообщу. Не ходить — не вариант. Вдруг информация ценная? — и исчез, не прощаясь.

***

... В назначенное время Сергей подходил к памятнику. С товарищем он уже успел встретиться и тот его авторитетно заверил, что ни снайперов, ни тонированных машин, переполненных злодеями, в кустах нет. Однако из невидимости призрачный инспектор выходить не стал, решив сопровождать коллегу тайно. И Иванов его в этой инициативе полностью поддерживал.

Несмотря на вечер и сырую осеннюю погоду — на асфальтированном, неплохо освещённом пятачке у памятника было относительно людно. Прогуливались парочки, тоскливо посматривал на часы паренёк, зажав в руке три блёклые гвоздики, изредка появлялись, почти сразу исчезая в сумраке боковых аллей, вечерние бегуны.

Желающих пообщаться по «важному делу» оказалось двое: небольшой, с простоватым лицом, весьма упитанный мужчина средних лет в неброской, но весьма приличной одежде и довольно молодой парень, одетый в самые обычные брюки, туфли да застёгнутый наглухо пуховик.

Оба держались уверенно, спокойно.

— Здравствуйте, — первым поздоровался тот, что постарше, протягивая руку. — Я — Пауль, или Павел по вашему. Это, — он указал на своего спутника, — мой старший сын Иоганн. Мы — оборотни.

— Сергей, — представился инспектор, с интересом рассматривая эту парочку. Говорил толстячок, несмотря на заграничное имя, абсолютно без акцента. Только слова произносил очень правильно, будто диктор с центрального канала, из чего напрашивался вполне логичный вывод: русский — не родной его язык.