Арсений Сухоницкий - Белая Звезда [СИ]

Хаято сделал вид, что стал проигрывать и снова начал отступать, убирая нож в карман. Тобиас решил, что парень выдыхается и стал напирать.

«Хм, какой же приём мне лучше всего ипользовать? Господи, их так много! У меня сейчас голова заболит!» — юный мастер совсем расслабился и стал вести мысленный диалог с самим собой — «Может что-нибудь из джиу-джитсу, капоэйры? Муай тай? Точно! Силат!»

Механик сложил ладони. Как только ужасно медленный удар Тобиаса оказался рядом, он плавным и быстрым движением отбросил атакующую руку.

Пока ассасин не успел понять увиденной защиты, Хаято снова быстро и плавно приблизился к противнику и ударил ладонью в лицо. Тобиас начал заваливаться назад и споткнулся о согнутую ногу юного мастера.

Он даже успел сделать ему подножку!

Глава клана свалился на пол.

— И это всё? — ехидно спросил Хаято, возвращая главе клана его слова. — Я ожидал от клана Бладрейдж чего-то большего. Вставай! Покажи мне вашу хвалёную силу!

Механик отошел немного, показывая, что не тронет его, пока тот будет подниматься. Этот поступок попросту взбесил Тобиаса.

— Сейчас ты падешь от «лесного танца Бладрейдж»! — одна из техник клана оказалась раскрыта.

— Баварского леса? — поинтересовался Хаято.

— Это место станет твоей могилой! — сквозь зубы прошипел глава клана.

Тобиас начал быстро переставлять ноги, словно в танце, в его руках оказалось шесть ножей. С каждым тактом по два ножа внезапно вылетали в юного мастера.

«Красиво…» — Хаято бы поражен.

Движения противника стали намного быстрее, и юный мастер уклонялся, как мог.

Далее он, продолжая свой танец, вытащил два ножа большого размера, и начал производить череду самых быстрых ударов, которые глава клана только мог сделать. Каждая атака была направлена точно в горло противника. Хаято продолжал отбиваться кулаками, блокируя каждый удар без ущерба для себя. Не зря он так долго обучался каратэ у лучших мастеров Японии.

Последним шагом Тобиас отбросил ножи и направил пальцы в грудь механика.

— Так вот в чём особенность! — Хаято умело поймал руку противника — Во время своих танцев ты незаметно надевал лезвия-ногти и — если противник выживал после всех атак — ты внезапно заставлял его удивиться, выбросив оружие, и пронзал грудь рукой. Интересно. Наверное, вы чаще метите в горло, чем в сердце. Очень занимательный приём. Только почему женское оружие?

Лидер убийц посильнее наступил на свой сапог. Выехало лезвие. Тобиас попытался пронзить живот механика и выпустить ему кишки.

Хаято отпрыгнул, выпуская пойманную руку.

Тут же из под рукавов главы клана показались выдвижные клинки. Он всеми силами старался убить поганца.

Механик заблокировал оба удара тыльными сторонами ладоней. Пока Хаято ещё не принял стойку, глава клана попытался нанести решающий удар.

— Попался! — Юный мастер предвидел этот очевидный выпад и схватил атакующую руку.

Тобиас приметил задержку парня между стойками и, приняв её за слабость, попытался разрезать противнику грудь. Хаято моментально отбил этот удар тыльной стороной ладони, и тут же вытянул свой кулак прямиком в лицо убийцы.

Тобиас отшатнулся назад. Хаято отпустил его руку и в два шага, словно пёрышко на ветру, оказался за спиной своего противника. Коухо и Хайхо. Он использовал удар с места, в котором сочетались лучшие качества нескольких видов боевых искусств — мубиоши. Именно благодаря этому приёму и был создан удар рака-богомола.

Лидер Бладрейдж резко выдохнул, лишившись почти всего воздуха и испытав сильную боль. Только благодаря крепкой воле и остаткам сил ему удалось не упасть. Тобиас развернулся к Хаято лицом, готовясь убить его секретной техникой, как тут же в морду и бок прилетели первые удары.

Хаято нещадно избивал его целой серией разнообразных приёмов. Каждая атака потоком всплывала в его памяти. Уличная драка; удар полусогнутыми пальцами, а затем сжимание в кулак; точечные удары, закрученные удары, удары ребром ладони по шее и другим местам, и куча других приёмов.

«Почему я не добил его тогда?»

В момент своего проигрыша Тобиас начал жалеть, что возгордился своей силой и решил поиздеваться над Хаято. Он пробудил монстра!

Когда юный мастер заканчивал свою серию ударов, он вспомнил, зачем создал удар рака-богомола. Сам по себе это был сильный приём, но он должен был стать лишь добивающим ударом среди этой череды «бесконечного потока Каминари». Перед тем, как отец Эстер потерял сознание, он смог ощутить всю мощь добивающего удара на себе. Ассасину казалось, что все кости его тела покрылись трещинами. Невероятная сила!

С легким шумом Тобиас свалился на пол, не издав и звука.

Хаято выдохнул и его аура снова ослабла.

«Мой талант будет работать в момент смертельной опасности? Или может мне надо себя каждый раз по голове бить? Или его надо с нуля учиться контролировать?» — юный мастер обрушивал себя вопросами, пока медленно приближался к Эстер.

Девушка начала потихоньку подниматься.

И вот, когда они уже были на расстоянии нескольких шагов друг от друга, Эстер прыгнула на Хаято, заключив его в свои объятия.

— Кажется, я только что победил твоего папу. У нас в стране, в таком случае, я имею согласие со стороны родителей на право быть с тобой.

— Дурак! — она хлопнула его по спине.

Парня передёрнуло. Всё-таки он ещё ранен.

Девушка начала еле слышно всхлипывать.

— Эстер, почему ты плачешь?

— А вдруг ты умер бы? Я весь бой только и делала, что переживала и молилась за тебя!

— Я же сказал, что изобью твоего отца и заберу тебя.

— …

— Так скажи мне, что ты хочешь? — он закончил обнимать девушку и посмотрел на неё.

— Я хочу быть с тобой! После всего, что ты для меня сделал, я должна сказать тебе это. Хаято, я люблю тебя!

— Ну наконец-то!

Они тут же жадно сцепились губами. Будто в этот момент была последняя минута их жизни, и они решили поцеловаться напоследок. Механик и горе-убийца даже забыли, что оба сильно потрёпаны и нуждаются в медицинской помощи. Их это просто не волновало.

Они закончили свой поцелуй.

— Только посмей после всего сказать мне в будущем, что нашла себе другого парня и я тебе не интересен.

— Если только ты не превратишь мою жизнь в ад. — Она помолчала пару секунд. — Хотя, даже в этом аду я наверняка буду любить тебя.

— Я себя ощущаю героем какого-то любовного романа…

В комнате раздались одиночные аплодисменты.

Хаято, не колеблясь, вытащил небольшой ножик, который был меж грудей Эстер и кинул его в сторону голоса. Они побоялись, что вернулся Бернард. Вдруг Шинджи проиграл ему?

Эстер не возражала.