Василий Горностаев - Рассвет - твой враг: Ребилд

— Глупости не говори. У тебя столько денег нет, чтобы быстро перемещаться в Паутине.

Понятно. Глупости все. Надо понять и принять это. Ты станешь вампиром, Ким. И будет у тебя Страсть. Всей душой полюбишь пить урологический сбор. Или смотреть китайские мелодрамы семидесятых годов. Или откусывать работникам верфи уши. Что-нибудь такое.

Не хочешь? Начнешь пить вуншпунш, что они бодяжат из бычьей крови.

Переедешь на село. Заведешь коз…

Я закрыл глаза.

— Точно ничего нельзя сделать?

— Извини. Я не могу помочь. Вернешься домой — со временем обратишься. Останешься здесь — все равно обратишься. А там либо вывалишься в свой мир, либо сгоришь.

И тут, я как-то успокоился. Какой смысл паниковать, если все равно ничего не можешь изменить?

— Предлагаешь смириться?

— Выбора нет, — он что-то повернул на консоли. — Я попытаюсь придумать что-нибудь. Возможно, смогу создать «костыль», который обманет систему. Духа своего не вернешь, но процесс конвертации замедлится.

— Замедлится. Не прекратится и не прервется.

— Прервать его может только возвращение Дурака или Дьявола. А мы не знаем, куда ты их дел. Процентов девяносто, что угробил. Гордись, это не удалось сделать существам божественного уровня.

— Было бы чем.

Я слез с кушетки, прогулялся по лаборатории. Думать не хотелось. Хотелось лечь поспать. Изображенная на экране Паутина напоминала схему метро в каком-нибудь Сингапуре. Масштабная, запутанная, очень дорогая и с бесконечными пересадками.

— А вот это, кхм, необычно, — сказал Тэн, ковыряясь в 3д модели моего скелета. — У тебя в роду игроков не было? Или, может, генма?

— Ну, так, а как же? По отцовской линии — сплошные вампиры. По материнской — оборотни, — бабушка была девятихвостой лисой, дед бессмертным таоистским монахом. Прадед учился в Хогвартсе.

— Серьезно?

— Конечно, нет. У меня самая обычная смертная семья. Не так уж много я про них знаю, но уверен, в этой глубине веков не скрываются, как ты их назвал, гематофаги.

— Не буду грузить тебя игровой биологией, — он приподнял череп, растянул его в воздухе, повернул ко мне. Легким движением руки разделил надвое. Затем откуда-то взял еще три черепушки. Кости убрал, оставив лишь четыре мозга в разрезе. — Погляди.

— Проверяешь, не захочу ли я есть, смотря на свежие мозги? — буркнул я.

— Это мозг смертного, — он ткнул в самую последнюю модель. Ее цвет изменился. Все части на месте. Изменений и уплотнений нет. Физически и психически здоровый человек, в полном расцвете сил. А это…

Ученый сфокусировался на другой модели. В этом мозгу было полно мелких, светящихся синим светом блямб. — Мозг начинающего игрока. Система преобразовала некоторые части, чтобы облегчить восприятие интерфейса и взаимодействие с игрой.

— Дальше… — третья голова тоже наполнена блямбами. Только уродливыми, зелеными и неровными, как сросшиеся опухоли. — Мозг генма. Система залатала ущерб, но его следы все еще заметны.

— И наконец, твои многострадальные мозги.

В моей тыковке было много синих штук. И мелкая россыпь зеленых. Кроме них, присутствовали темные участки, будто пустые места, готовые заполниться одним из двух цветов.

— Говорил мне батя, кола разъедает мозги. А я не верил.

— Когда два игрока очень любят друг друга, аист может принести им еще одного маленького игрока. Или НИПа, если у ребенка будет ограничение по уровню. И если оно будет больше девяноста пяти процентов, то родится маникин. Ребенок двух генма тоже будет генма.

— К чему этот урок биологии? — мне, если честно, уже хотелось пойти домой. В подушку порыдать, ведро мороженого купить… сбросить стресс, короче.

— К тому, что смешение генов тех, кто был изменен системой и смертных дает непредсказуемые результаты. Может родиться обычный человек. Или игрок. Или скрытный демон. Но даже если ребенок смертен, он сохраняет некие системные черты. Прямо как ты. Эти полости в мозгу были у тебя с самого начала. Когда Дурак подключил тебя, система лишь нашла им применение.

— По-твоему, за почти тридцать лет хождения по врачам, никто не заметил, что мои мозги выглядят как кусок сыра? — недоумевал я.

— По-твоему, смертные врачи знают куда смотреть? — парировал Тэн. — На самом деле, это ничего не меняет. В твоем мире тысячи таких людей, у кого предок в двенадцатом колене был любвеобильным генма. Они даже никогда не узнают про игру, и тем более, не пробудятся. Это именно тебе повезло.

— Ух, как повезло… — выдохнул я.

Вечером я пошел гулять. Чем еще заниматься, когда живешь один, а через полгода станешь вампиром? Только бродить по городу, думая о разном. Как-то одновременно все навалилось.

Но в одном я уверен. Пока конвертация не закончилась, я должен с головой уйти в работу. Как минимум, разобраться с Мейером и его потусторонними эманациями. Буду придерживаться принципа: если сам обречен, старайся творить добро. Мир станет только лучше.

Ты спросишь: Ким, чего разнылся-то? Вон Роман живет и не жалуется. Здоров и весьма упитан. Работу новую нашел. И вообще, их там целая деревня. Дружное, сплоченное сообщество. Во многом, генма живется лучше, чем большинству людей. Но!

Пункт первый — Я не хочу, чтобы ради моей эфемерной безопасности выжигали мозги ни в чем не повинным смертным.

Пункт второй — Даже Тэн не уверен, останусь ли я в итоге собой. Раз, и это тело займет совершенно другой разум. Я ведь много труда в него вложил. Что, если этот разум окажется конченым мудилой, и будет творить всякую хрень от моего имени?

Около восьми вечера позвонила Вика и предложила пообщаться. Назначила встречу в ресторане на последнем этаже корейского отеля в центре. Да, того самого.

Она ждала меня в отдельной ВИП-кабинке вместе с Петей и Олегом. Я решил ничего им не рассказывать. У Олега и так полно проблем. Хрен его знает, как он отреагирует. Вика не испытывает к генма никаких теплых чувств. У ее мальчика на побегушках своего мнения нет.

— Короче смотри, Артур. — очень серьезно сказал Олег. — Метровая сковорода, красный соус, рисовые пирожки, спаржа, грибы и свежие морепродукты. Все кипит и бурлит.

— Я не поняла. — зашипела девушка. — Ты жрать сюда пришел, или что?

— Но ты же сказала, все оплатишь! — обиделся Олег.

— Я имела ввиду чай. Ну максимум салат. А не половину фуршетного меню! Живо унял свои нищебродские порывы!

— Мальчики и девочки, давайте не будем ругаться. — я вклинился в эту оживленную беседу. — Сегодня был очень тяжелый день.

Оба замолчали, но уровень межклассовой ненависти за столом очевидно возрос.

— Что мы имеем на данный момент?

— Я тут поговорил с одним пацаном из его охраны. У Мейера дико пригорает со всего этого. — сказал Пётр. — По слухам, он отменил поездку на саммит в Хабаровске, и свалил на Боракай. Его люди в то время носятся как ошпаренные.