Василий Горностаев - Рассвет - твой враг: Ребилд

Тварь снова хотела добраться до нее, довести свое грязное дело до конца? Логично.

— Хотя нет. Знаешь, мне действительно чуть лучше. Эта штука выглядела довольно мерзко. Не хотела бы я случайно коснуться ее, доставая «утку».

Я присел на кровать, потирая голову. Боли не было, однако, тяжелая пульсация оказалась ничуть не лучше. Завязывать надо с потомством Ын-Бёль. Я еще жалуюсь на видения. В последнее время, так часто приходилось звать этих чертей, что я, кажется, все мозги посадил.

— Ты чего это? — забеспокоилась Альфия.

— Перестарался немного. Ничего страшного. Попробуй вспомнить, когда и где ты могла подцепить эту тварь?

— Нашел, что спросить. Откуда ж я знаю. Я не специалист по монстрам, в отличие от тебя. Что, кстати, должно было меня дико испугать. Но сейчас, если честно, мне все пофигу. Главное, что жива осталась.

— Это да. — согласился я.

— Александра знает?

— Нет. Она думает, что я психолог или вроде того. — репутация социологии в народе настолько убита, что угодно выглядит на ее фоне более полезным.

— Хорошее прикрытие.

— Ну что, как вы тут? — в палату вломилась Саша с пакетами. Она, походу, на самом деле бежала. Вид мокрой, прилипшей к телу футболки оживил воспоминания. Я отвернулся.

— Могло быть и получше. — пожала плечами Альфия. — Твой парень забыл картинки с кляксами, а без них очень неудобно копаться в голове.

— Аль, будь серьезнее. Артур говорил, что знает людей, с которыми ты связалась.

— Я ничего не утверждал. — она такая прямолинейная. Очень любит делать выводы заранее. Хотя, это достаточно распространенная черта.

— Сколько можно говорить, не была я ни в какой секте!

Саша не унималась. — Но ты же говорила, на работе тебе предложили записаться в какой-то круг. А потом, ты перестала со мной разговаривать! Что я еще могла подумать?

Круг?

— Я перестала с тобой разговаривать, потому что ты очень навязчивая, уж прости. Не стоило, наверное. — Альфия опустила глаза. Подруги снова принялись обниматься.

— Да, да. Рассказала бы, что тебя мучает. До этого бы не дошло.

— Так что там про круг? — вмешался я.

— Ой, да это фигня. Девчонка из соседнего отдела предлагала записываться на тренинги Кузьминского. Я так, пару раз сходила и забила на это дело.

— А книжка тоже оттуда? — методичка, которую я выудил из помойного ведра в комнате Альфии, все еще лежала у меня в кармане. Вся слизь давно испарилась.

— Их бесплатно раздавали. — ответила девушка.

— О, так вот почему они решили дать тебе денег! — догадалась Саша.

— Ой, да этот Кузьминский пиарится на каждом чихе. Небось, Мелисса Ашурбекова сказала кому-то, что я в больнице, там и до координатора дошло, и они такие «о, а давайте сделаем красивый жест».

— …Мелисса Ашурбекова? — переспросила тренер.

— Все вопросы к родителям этой бабы.

Звучит логично. Однако, в последнее время как-то уж лишком много этого внебрачного внука Эйн Рэнд и доктора Курбатова. Но ведь это не секта. Финансовая пирамида — определенно, но на культ не похоже. Или, я что-то упускаю.

— И что, было что-нибудь умное на тренингах? — спросил я. Открыл книжку на случайно странице.

«Самое главное — познать суть. Если человек в тебя верит, то будь он хоть дворовым алкашом, его можно понять, принять и направить на путь истинный. А если нет, зачем тебе такие друзья? Чтобы утаскивали обратно на дно?»

Закрыл. «Кого должен любить черт 2: Оставляй только тех, кто пляшет вокруг тебя».

— Такое себе. — как-то неохотно сказала Альфия. — Всякая банальщина, очевидность. Платишь три с половиной тысячи рублей за вхождение в первый круг, слушаешь про здоровый образ жизни.

Она будто о чем-то догадалась. Подмигнула мне.

— Потом еще три с половиной тысячи, и надо еще одного человека привести. Там рассказывают про то, как вредно работать «на дядю». При этом впахивают на самого Кузьминского. Я туда не пошла, жалко было денег, и привести некого.

Мне бы и первый взнос было жалко отдавать. Ну видно же, что развод. Не особо мастерский к тому же. Что тебя смущает, Ким? Сейчас каждый второй так делает. Помнишь, как в университете тебя пытались завербовать в студенческий отряд?

Я сходил на встречу, подумал, что там все больные фанатики, которые друг за друга кому угодно откусят ноги, и решил на связываться.

Фан-клуб автора, несущего добро, как раз очень походил на студотряд. Мне надо было выяснить, чем еще занималась Альфия в последнее время. Потому что, иначе, все дороги вели на тренинги личностного роста.

— А вот это очень зря. — раздался знакомый голос. Кузьминский встал в дверях, снисходительно поглядывая на нас через свои хипстерские очки. — Стоило посетить еще пару занятий, раз уж вы настолько перевираете смысл моих слов.

— Михаил Львович, что вы здесь делаете? — удивилась Саша. Тем не менее она была очень рада его внезапному визиту. Ее смертные глаза не могли постичь истинный облик мецената. Альфия все видела, потому сразу накрылась одеялом, притворяясь, что ее здесь нет вообще.

За спиной Кузьминского висел здоровенный ком заплесневелой слизи и кричащих морд. Пульсирующие ребристые кишки обвивали его шею и руки. Дорогой костюм покрывали грязные пятна и скопления мелких поганок.

Он знал, что я знаю, но пока что, решил меня игнорировать.

— Да вот, ехал мимо, решил навестить нашу несчастную общую знакомую. Чувствую себя немного виноватым, что не смог помочь ей в такой сложный жизненный период. Я, видимо, не вовремя?

— Что вы, все в порядке! — заверила его Саша, тыкая подругу локтем. — Альфия просто немного перенервничала. Эй! Покажись хоть. Это невежливо.

— Отвалите, я устала, — пробормотал ком из одеял дрожащим голосом.

— Ты отдыхай. — сказал я, вставая между девушками и лесовиком. — Они не будут тебе мешать.

— А мы с вами нигде не встречались? — хмыкнул меценат. Морды на склизкой твари свирепо уставились на меня.

— Лично — нет. Но с вашими, так сказать, сотрудниками, я уже сталкивался.

— Артур, вы что, знакомы? — спросила тренер. Слушай, разве можно быть настолько непробиваемой? Даже если ты не знаешь обо всех мистических перипетиях ситуации, атмосферу в комнате можно прочесть. Твоя подруга боится этого мужика до смерти. Между нами висит жуткое напряжение, хоть ножом режь. И все равно…

— Я тебе потом расскажу. — шепнул я ей. — Михаил Львович, так? — протянул посетителю руку. Вполне себе мирный жест. — Давно хотел с вами встретиться. Один мой друг — ваш очень большой поклонник.

Кузьминский приподнял бровь, но на приветствие ответил. Когда наши руки соприкоснулись, рукав моего плаща ощетинился острыми, рваными углами.

— Приятно это слышать. — ответил меценат. — Все же, меня не покидает ощущение, что мы знакомы.