Василий Горностаев - Ролевой синдром: Ребилд

— Какого хрена? — с порога спросил я.

— Это я должен спрашивать. От вас двоих польза вообще будет? — сердито сказал Андрей. — Я уже начинаю думать, что ты диверсант, Ким.

— Ты что с ним сделал?

— С ним? — наблюдатель посмотрел на Олега. — Немного успокоил. Ты бы видел, как он здесь рыдал и махал крыльями. Присаживайся, сейчас я тебе интересное расскажу.

Нехотя, я сел напротив, и сразу же почувствовал себя на допросе. Змея подняла голову и зашипела на меня.

Андрей потянулся и взял лист из стопки документов.

— Так-так… Красильников Олег Николаевич, тысяча девятьсот девяносто первого года рождения… так… по статье сто тринадцать УК РФ. - он посмотрел на меня. — Исправительные работы, либо лишение свободы сроком от двух лет.

— Ты можешь нормально объяснить?

— Что ж, вполне. Рано утром, в отделение прибежала женщина, оказавшаяся матерью некоей Красильниковой А.В. и накатала заяву на твоего дружка. Потому что он, дебил эдакий, окатил ее дочь крутым кипятком из чайника.

Етить…

— Но мы-то с тобой понимаем, что не было там никакого чайника, правда же?

— И что, как она? — спросил я.

— Нормально. Он ей только ногу задел, немного живот. Я ее чутка подлечил, я же не зверь. Так что, сейчас пострадавшая дома, в полной уверенности, что сама опрокинула кастрюлю на себя. А я, как видишь, сижу и переписываю историю.

— Зачем? — как я не старался, не мог въехать в логику наблюдателя.

— Ты хочешь, чтобы он сел? Такой-то ты друг, Ким. — покачал головой Андрей.

— Не ломай комедию, хоть в этот раз, а? — я был не в настроении переругиваться.

— Не в моих интересах отправлять в колонию или работы дегенерата, который может вызвать прорыв теплотрассы с помощью кружки. Хотя, он просил отобрать его печать, но это было бы слишком просто.

— А мы не ищем легких путей. — хмыкнул я.

— Никогда. — усмехнулся Андрей. — Это ты дал такую силу этому барану, и ему хватило мозгов использовать ее против смертной. Причем против собственной жены. Говори, что хочешь, Ким, а это песец.

— Тут не поспоришь. — вот же дебил! Говорил я Дураку, нельзя ему такое доверять. Ну и что? Теперь ни Дурака, ни Олега, еще и с этим вести дела приходится. Пушистый такой песец… в зимней, сука, шубе.

— Несешь ответственность за свое творение, так сказать. — сказал Андрей. — Нет, если ты хочешь, я у него все отберу, собью на первый уровень и отправлю в дорогу дальнюю, дом казенный.

Он взял змею, и сунул себе за пазуху, а потом наклонился ближе ко мне. — Понимаешь, Артур. В Паутине всем насрать, что тут со смертными делают. Но мы с тобой не в Паутине. Есть люди, которым сильно не понравится, если эта история всплывает. Пусть это бытовуха, обычное дело. У смертных такое сплошь и рядом. Но мы не они, смекаешь?

Я тоже подвинулся ближе. — От меня то ты чего хочешь? — ну да, я ошибся, когда давал ему печать. Мне стоило подумать и о такой вероятности. Но фарш назад не провернешь, даже если заставить всех об этом забыть.

— Хм. Мне кажется, он раскаивается. Ну перегнул, с кем не бывает. Теперь еще двадцать раз подумает, прежде чем с женой ругаться. — в голосе наблюдателя звучали немного издевательские нотки. — Ты следи за ним. Еще один такой прокол, и вы оба у меня уедете далеко.

— Я что сделаю? — парировал я. — Мне у них поселиться, у кровати свечку держать?

— Твои проблемы, Ким. — с улыбкой сказал Андрей. — Я сделал для вас все, что мог. Снова пошел навстречу. А ты не ценишь. Даже как-то обидно становится.

Повышен уровень связи с картой: Правосудие (The Justice)

Текущий уровень: 2

— Еще кое-что, Артур.

Я уже был одной на улице. Находиться в комнате с гипнополем, когда ты сам в трезвом уме — отвратительно. Андрей это знал, и само собой использовал на полную катушку.

— Что опять?

— Филимонов Игорь Карлович. Знаешь такого?

У меня аж в груди екнуло. Следит, падла. За каждым шагом моим следит. Ну что ты будешь делать? — Психолог, писавший про синдром. Знаю, конечно.

— Так вот. Опять же, вчера вечером этот ученый с мировым именем был найден в собственной квартире. Вот в таком виде. Предупреждаю, шок-контент. Если слаб желудком, лучше не смотри.

Андрей сунул мне фотографию. На ней, дряблое тело старика было распято над его же кроватью. Профессор был совершенно голым, а на животе темнела римская цифра тринадцать — тот самый символ, который он рисовал для меня.

— Какого…? — я и правда чуть не блеванул.

— Его пригвоздили пневматическим молотком. Ольга, внучка его вызвала полицию, вот только она это и сделала. — даже у Андрея слегка дрожал голос. — На глазах у наряда выпустила гвоздь себе в глаз. Вижу, у тебя нет слов, Артур. Это понятно, ведь ты совсем недавно приезжал к профессору.

— Только посмей намекнуть, что я и в этом виноват. — я готов был накинуться на него с кулаками, забив на всю разницу в уровнях.

— Не тупи, Ким. Я прекрасно знаю, тебя вчера там не было. С точки зрения смертных дело закрыто, тут без вопросов. Но я хочу, чтобы ты мне честно ответил — какого хера ты там делал? И может быть, заметил что-то необычное?

За что мне это все?

— Что делал, что делал… — я рассказал ему про свои исследования, и что адрес дала мне Вика. Рассказал про инсульт и странное поведение внучки. И про символ.

— И? Тринадцать, а дальше что? — раздраженно выдохнул Андрей.

— Кто бы знал? — сейчас он мог бы залезть мне в голову и выяснить все тайны сам. Оставалось только нанести превентивный удар. — Ну хочешь, в мыслях ройся. Я все сказал, что знал.

Как ни странно, это сработало. Братец Змей не стал бросать меня в терновый куст. Только легче от этого ни чуточки не стало.

— Ладно, хрен с тобой. Валите отсюда, оба. И учти, я как следил за тобой, так и буду. Узнаю, что вляпался в какое-нибудь серьезное дерьмо — сразу упакую.

Подстава, блин.

Бесит, что кто-то расправился с профессором. Если бы не игроки, обладающие талантами к контролю разума, я бы еще мог поверить в историю с поехавшей внучкой. Но не теперь.

Винил ли я Андрея? Да пес его знает, доказательств у меня нет. Мог ли он так поступить, чтобы подставить меня? Не было никаких сил об этом думать. Ким, будем решать проблемы по одной — сегодня Олег, и твари дяди Миши. Завтра кровавые убийства и гипнотические подставы.

Бесит, что Олег умудрился обосраться прямо перед важным боем. Бесит, что теперь у наблюдателя есть лишний рычаг давления на меня. Да и сама ситуация бесит. Я больше, чем уверен, что он вспылил из-за какой-то ничтожной фигни.

Но благодаря этой фигне, мы теперь в еще большей жопе, чем пять часов назад. Молодец, Олег. Просто с большой буквы М.

Естественно, машина осталась дома. Добираться обратно решили на своих двоих.