Александр Прозоров - Любовь ифрита [СИ litres]

– Докажи! – подмигнула ифриту женщина. – Если она тебе безразлична, нежить, то просто подойди и познакомься! Соблазни ее! Сними с Настюхи свой глоток живой силы! Тебе же это нужно!

– Ты что, настолько не любишь свою подругу? – удивился колдун. – Ничего хорошего от моего внимания женщину не ждет.

Умила замялась, слегка поморщилась.

Она искренне любила свою подругу и не хотела ей неприятностей.

Но еще меньше ей хотелось, чтобы древний ифрит сожрал с голодухи ее саму!

В конце концов, Анастасия была смертной! Ей не грозило ровным счетом ничего – кроме крепкого сна вместо горячей страсти.

– Настюха никогда не умела общаться с людьми, – склонила голову набок ведьма. – У нее за спиной два развода и несколько расставаний, последнее из которых случилось больше года назад. Она замужем за своей работой и совершенно неспособна отдыхать. Причем с фирмой у нее сейчас тоже начались проблемы. Так что пусть хорошенько встряхнется. Ей полезно.

– И у тебя не возникнет за нее никаких обид? – с подозрением прищурился Миша.

– Никаких.

– Тогда будь по-твоему, волшебница, – пожал плечами колдун. – Принеси мне каплю ее крови, несколько волос и хорошее фото, дату и место рождения, свежие снимки ее квартиры, документы на фирму…

– Стой-стой-стой! – вскинула обе руки ведьма. – Зачем? Ты что, не способен соблазнить ее просто так?

– Если играть всерьез, моя девочка, нет смысла размениваться на подобную малость, – покачал головой ифрит. – Адреналин вырабатывается не только по время любви. Страх, ненависть, горе, радость… В общем, любая сильная эмоция вызывает у человека выброс энергии. И уж если присасываться к смертному, то снимать нужно все. Проблема в том, что невозможно находиться рядом с донором всегда и постоянно. Да и тот факт, что кто-то вдруг начал постоянно падать в обморок в твоем присутствии, быстро вызовет некое недоумение. Поэтому для тихого доения смертных еще до моего рождения придуман обряд на «вящий брак». Это, понятно, не совсем женитьба, но и не совсем порча. Колдун просто привязывается к смертной, сливает свою ауру с ее энергетикой воедино, в одно целое. И тогда до тех пор, пока горит свеча, любая вспышка силы у смертного станет стекать в энергетику колдуна. Даже если он находится от своей жертвы в тысяче верст.

– Звучит разумно, – признала Умила. – Почему же тогда никто и никогда так не поступает?

– Потому, что охотиться на индюшек намного выгоднее, чем доить муху! – вернул воспитаннице ее шутку Михаил. – Но ты меня почти уговорила. Я готов ухватиться даже за эту соломинку. Сосать энергетику смертной. Так ты принесешь мне кровь своей подруги? Это сложный обряд. Нужна именно кровь, ногтями-плевками не обойтись. Кровь и волосы.

– Время аукциона! – внезапно спохватилась хозяйка. – Мне пора идти, продавать зимние пейзажи в пользу голодающих сомалийских девочек.

– Передумала? – понимающе ухмыльнулся ифрит.

Умила повела плечами, наклонилась вперед и слабым шепотом призналась мужчине в самое ухо:

– Ты мое главное сокровище в этой жизни, моя хищная нежить. И я вовсе не хочу тебя потерять. Так что я принесу тебе все, что только пожелаешь, даже не сомневайся. Начинай готовить свой тайный брачный контракт! Все будет хорошо.

Оставаться на аукцион чародей не стал. Тихонько скользнул в кабинет хозяйки, ненароком спугнув мелких вострух, прибирающих в сумерках мусор – и через зеркало вернулся домой.

Маленькие домашние существа, помогающие ведьме поддерживать порядок и сторожащие ее добро, напомнили ифриту про собственные важные обязанности – и потому, оказавшись у себя, в первую очередь Михаил достал из шкафчика коробку с сахаром, вынул два кусочка, поднес к губам и тихонько вдохнул в каждый немного своей силы.

Вострухи, как и всякая нежить, нуждались в жизненной энергии. В старые добрые времена они жили почти в каждом доме, подпитываясь аурой хозяев. Взамен добрые существа помогали поддерживать порядок и – что самое главное – сторожили и защищали общее со смертными жилище. При приближении опасности они начинали выть дурными голосами и стучать во что попало, предупреждая хозяев. Их бдительность даже вошла в поговорки. «Держать уши востро» – это про них, вострух.

В общем, несмотря на свой рост, не доходящий человеку до колена, соседями они являлись крайне полезными – и потому смертные их всегда подкармливали, оставляли им место за печью, позволяли пользоваться иглами, нитками и обрезками тканей для шитья своей одежды.

Беда пришла, откуда не ждали. Люди стали жить лучше. Намного лучше! Если раньше в избушке размером пять на шесть метров ютилось человек по десять, и их ауры наполняли все жилое пространство – то в новом мире смертные завели по большому дому или квартире на каждую пару, причем всего с одним или двумя детьми.

Много места, много воздуха, много работы – и почти никакой энергетики. И хотя вострух никто не изгонял – жизненной силы для их существования стало остро не хватать. Многочисленный народец не смог найти пропитания и стремительно угас.

Маленькие помощницы остались только там, где ведьмы, колдуны, вампиры или оборотни заботились о них и сознательно подкармливали, отдавая часть своей силы.

Смертные же перешли на пылесосы, посудомойки и сигнализацию.

Михаил новой техники не чурался – однако же своих вострух он всячески берег. Ибо живой и разумный помощник всегда лучше тупой бездушной железяки.

Как всем известно, больше всего вострухи любят кусковой сахар. Оставив маленьким помощницам именно это угощение и пожелав в пустоту приятного аппетита, ифрит скинул костюм, переодевшись в уютное байковое трико, включил телевизионную панель, полистал каналы, выбирая что поинтереснее, и в конце концов оставил вещать ленту новостей. Заглянул в холодильник, выудив пакет кефира и коробку с пирожными, и только-только растянулся в кресле перед выходящим на густой ельник витражным окном – как смартфон внезапно издал протяжный утробный стон.

– Кого там еще принесло? – потянулся к трубке ифрит. Увидел на экране скуластое и бледное лицо оперуполномоченного Юрия Скворцова, нагруженного большим полиэтиленовым пакетом, тяжело вздохнул и нажал «иконку» связи: – Вечер добрый, друг мой. Чем обязан вашему вниманию?

– Добрый вечер, Михаил! Надеюсь, я не очень поздно? Я могу войти?

– Кто же в здравом уме откажет нашей доблестной полиции в такой малой просьбе? Поднимайтесь… – Ифрит разблокировал замок, встал, посмотрел на себя в зеркало. А затем именно таким, как был – в трико и с кефиром в руках, – шагнул в стекло, перемещаясь из своего коттеджа в квартиру на Рощинской улице.

В конце концов, домашний вид у себя дома – это нормально.