Александр Прозоров - Любовь ифрита [СИ litres]

– Я нашел кредит, – тихо сказал мужчина, и гневная тирада мгновенно оборвалась.

– Сколько?

– Пятьдесят шесть.

– Пятьдесят шесть чего? Тысяч? Миллионов? Дней?

– Пятьдесят шесть процентов.

– Да ты охренел, Костя! – развела руками женщина. – Больше половины каждый год! Где ты такого полоумного ростовщика выкопал? Где мы потом деньги возьмем, чтобы за это расплатиться? Костя, мы наркотиками не торгуем, у нас легальный бизнес. На строительстве таких доходов не бывает!

– Буржуй обещал помочь с заказами.

– Под пятьдесят шесть процентов годовых?! – Главбух покачала головой: – Костя, это какой-то криминал. Нас или посадят, или разденут до нитки и пустят по миру.

– Настенька, милая, – вздохнул генеральный директор, оглаживая ладонью свитер в крупную клетку. – Ты наш прошлогодний баланс помнишь? Мы в минусе на два с половиной миллиона. У нас три площадки «висят» без заказов, потому как соседи стройку заморозили, и перспектив ноль целых, хрен десятых. А аренда капает! Плюс техника тоже в долгосрочной аренде, аванс за нее ушел, минус – цех всего на двадцать процентов загружен. И кредит банковский в сентябре гасить. Восемь миллионов активов против двенадцати миллионов долгов.

– Двенадцать миллионов семьдесят две тысячи пятьсот сорок рублей, – машинально поправила бухгалтер.

– Вот именно, Настя, – кивнул мужчина. – Нас уже невозможно «раздеть». Любая церковная крыса богаче нас на двенадцать миллионов семьдесят две тысячи пятьсот сорок рублей. Потому, как на ней хотя бы нет такого долга, а у нас есть. И перекредитоваться при подобном балансе нам никто не даст.

– Мы можем выиграть тендер на перекладку канализации в Новаторах. Если получим аванс, есть шанс выйти в ноль.

– Можем выиграть, можем не выиграть, – пожал плечами директор. – Только «ноль» – это ничто. Настя, мы банкроты. Без этого кредита пойдем в сентябре с молотка. А с ним появится шанс еще годик побарахтаться. Пять миллионов. Закроем разрыв в финансах и еще лимон с половиной останется на развитие.

– А потом на нас будет висеть семнадцать с половиной миллионов!

– Двенадцать или семнадцать – какая разница? – пожал плечами директор. – Нам ни того, ни другого долга не погасить. Так что хуже не будет. – Мужчина поднялся, вытянул из-под футболки файлик с документами и положил ей на клавиатуру. – Этот кредит – наш последний шанс. Так что выбирай: или мы сдаемся, или подписывай.

Женщина поджала губы, вытряхнула документы. Пробежала глазами.

– Что еще за «особые условия»?

– Замена охраны, доступ к бухгалтерским документам, проверка всех наших компьютеров на «закладки». – Директор вернулся на подоконник. – Кредитор не дурак и не хочет, чтобы мы, получив кредит, продали имущество, вывели активы и сдернули на Гаити греть пузо на солнышке. Так что за нашими вещами и своими деньгами он собирается присматривать.

– Говоря по-русски, «Тюменский инвестиционный фонд» намерен провести в нашей конторе полный аудит, – вздохнула женщина. – Помнишь, что я тебе говорила про Валерьяныча? Имей в виду, Костя, если меня спросят про железо, то я скажу, это вы с ним вдвоем воровали, а меня заставляли молчать под угрозой пистолета!

Она поставила размашистые подписи на обоих экземплярах договора и передала гендиректору:

– Ладно, последний брык утопающей лягушки. Коли не смогли, то хотя бы попытались.

– Спасибо, Насть, – обрадовался мужчина. – А Валерьяныча я сейчас пну, прибежит.

– За кабалу спасибо не говорят, – отмахнулась женщина. – Чувствую я, добром все это не кончится. Надеюсь, отдуваться будем вместе, а не как с отчетностью… Ладно, иди. Мне тут опять до полуночи фактуры разгребать.

– Я же тебе предлагал, Настя, давай наймем кого-нибудь, раз ты одна зашиваешься!

– Костя, – подняла на него голову главбух. – Кого наймем, на какие шиши?! Иди лучше, найди заказы. Хотя бы на миллион. Иначе попадем в банке на картотеку и придется увольнять рабочих.

Анастасия Комякина никогда не верила в чудеса – однако, как ни странно, деньги по кредитному договору поступили на счет «Домдорстроя-17» уже через день после подписания документов.

Во что она верила – так это в неизбежность неприятностей.

И они тоже наступили – с обреченностью осенних дождей.

На пятый день после того, как главбух поставила свой автограф на подсунутых бумагах, гендиректор вошел к ней в кабинет и положил на клавиатуру ноутбука синюю карточку, на которой значилось:

«Специалист по ведению сложных переговоров».

Далее телефон, электронный адрес и имя с фамилией, читать которые женщина не стала.

– Что это, Костя? – просто спросила она.

– Представитель тюменского инвестфонда просил давать этот телефон всем, у кого возникнут к нам вопросы. – Мужчина нервно поворошил свои подернутые сединой кудряшки. – Дескать, пусть обращаются непосредственно к ним.

– Какие еще вопросы?

– Аренду медно-волоконного станка помнишь? – Директор устроился на своем любимом подоконнике. – Шестьсот тысяч в год. Они ее нашли и потребовали закрыть договор. Тюменцу не очень понятно, как можно арендовать то, чего физически не существует?

– Вот, блин! – выдохнула женщина. – Я ведь тебя предупреждала, что гладко такая авантюра пройти не сможет! Ты им хоть объяснил, кому и почему мы платим?

– Попытался, – вздохнул мужчина. – Они ответили, что этого больше не потребуется, и дали визитку. Сказали, всех адресовать напрямую к ним. И все.

– Ты понимаешь, Костя, что Сатар никуда звонить не станет и никаких переговоров вести не будет? Что он просто прострелит тебе или мне колено и удвоит плату?

– Если мы ему объясним, что от нас ничего не зависит…

– Костя, он сперва мне ногу прострелит, а уже потом будет спрашивать! – сорвалась на крик Анастасия Сергеевна.

– Сперва мне, – поправил ее мужчина. – Я же директор. Придется рискнуть. Тюменец обещал сделать все чисто.

– Что сделать?

– Закрыть вопрос, – вздохнул Константин. – Я заберу твой ноутбук?

– Зачем?

– Ты что, забыла? Проверка бухгалтерской отчетности и компьютеров на «закладки». Твой ноут у нас – и то, и другое в одном лице.

– Вот… связалась… – через зубы выдохнула Настя. Но крышку ноутбука закрыла. – Только смотри, Костя, если еще и с ним вылезет какая-нибудь засада…

– Ты подкараулишь меня в цеху и дашь по голове арматуриной, – смиренно кивнул генеральный. – Я в курсе.

Мужчина забрал ее ноут и вышел за дверь.

Оставшись без компьютера, женщина вдруг обнаружила, что ей совершенно нечего делать.

Посидев за столом, она сперва поправила папки поровнее. Подумала. Рассортировала правую часть на несколько стопок, а потом по очереди снесла их на первый этаж, в темную кладовку с гордой надписью «Архив».