Александр Прозоров - Любовь ифрита [СИ litres]

– Добрый день, Михаил, – вслед за нею к ифриту подошел отставник. – Вы и вправду словно бы лет десять скинули. Насилу узнал!

– Рад видеть вас, Андрей! – Миша пожал протянутую руку. – Вы тоже неплохо смотритесь.

– Я за шампанским, – закружилась к столу дама.

– Прошу простить мою супругу, – отставник проводил жену взглядом. – В последнее время она весьма… Непредсказуема.

– Разве так плохо, когда у женщины хорошее настроение? – хмыкнул ифрит. – При ее появлении уже и самому хочется улыбаться.

– Это верно, – согласился отставник и благодушно улыбнулся. – Не соскучишься.

– Значит, все хорошо?

Андрей кивнул, снова усмехнулся, повернулся к ифриту всем корпусом:

– Кстати, мой товарищ весьма впечатлен вашим знакомством. А на него, скажу я, трудно произвести впечатление.

– С ним было приятно иметь дело.

– Он сказал примерно то же самое. Значит, николаевские червонцы?

– Десять процентов, Андрей, – пожал плечами ифрит. – И можете собирать нумизматическую коллекцию.

– Спасибо за приглашение, но золото – это не мое, – покачал головой отставник. – Я прошу прощения…

Мужчина устремился к жене, овладевшей сразу двумя бокалами вина, прихлебывая по очереди из обоих. Она уже присматривалась горящим взором к субтильному субъекту в шароварах, свободной шелковой рубахе и в великоватом берете… А может быть – к пейзажу за его спиной, составленному сразу из трех дополняющих друг друга полотен, висящих с небольшим разносом и на разной высоте.

– Твое колдовство оказалось удачным, нежить, – негромко похвалила ифрита Умила, бесшумно подкравшаяся сзади. – Как я вижу, уже не наша дамочка по супругу плачет, а он сам за ней бегает.

– Говоря по совести, волшебница, здесь не столько моя заслуга, сколько ее самой, – пожал плечами чародей. – Жизнерадостные люди всегда привлекательны, а плаксы вызывают отторжение. Сюзанна смогла стать жизнерадостной.

– Не прибедняйся, Миша, – ведьма положила подбородок ему на плечо. – Ведь это ты ее научил, что именно нужно делать. Да и твоя порча, вестимо, свою роль тоже сыграла.

– И то верно, моя девочка, – смиренно согласился ифрит. – Я молодец. Кстати, ты принесла?

– Кстати, возьми. – Умила опустила ему в карман тяжелый телефон. – Как ты просил, я его зарядила и поставила на звонок немецкую колыбельную. Только не спрашивай, какую? Что в интернете первым попалось, то и закачала. Номер скинула тебе эсэмэской.

– Спасибо, волшебница, – кивнул ифрит. – Ты не займешь на некоторое время свою подругу? Не хочу, чтобы она начала меня искать.

– Если она лишняя, – отступила на полшага ведьма, – зачем ты привел ее с собой? Настюха не любитель светских раутов. Добровольно бы она сюда не заявилась.

– Мне нужно алиби. Один человек, пришедший и ушедший вместе со мной куда надежнее, нежели даже десяток свидетелей, заметивших меня вполглаза и без особой уверенности. И не имеющих желания таскаться по допросам и опознаниям.

– Ладно, нежить, – громко цыкнула зубом Умила. – Будь по-твоему. Иди, хулигань. Я прикрою.

Она высоко вскинула подбородок, провела ладонями по рукам, затянутым в тонкие матерчатые перчатки, по талии, сверкающей от блесток на изумрудном бархате, и бесшумно скользнула вперед. Мимоходом подхватила со стола два бокала с шампанским, а затем прокралась вдоль стены к женщине, пристально разглядывающей пейзажи:

– Привет, подруга! – в самое ухо прошептала она. – Ну, наконец-то! Ты все же соизволила посетить мою галерею. Не желаешь приобрести живописное полотно для украшения спальни? У меня в закрытой половине есть крайне интересные произведения. Лично тебе готова подарить любое из них всего за половину цены!

– Привет, Умила! – Анастасия рассмеялась и крепко обняла ведьму. – Сто лет тебя не видела! Ну, рассказывай! Как живешь, что делаешь? Что осталось по-прежнему, что изменилось?

Ведьма чуть прищурилась и завистливо покачала головой. Еще никогда раньше она не видела свою подругу такой счастливой и жизнерадостной.

И это – жертва, отданная ифриту на корм!

Михаил тем временем прошел в кабинет хозяйки галереи, свернул за ширму, шагнул в зеркало. Провел ладонью перед лицом, призвав в помощь изменчивый лунный свет, набрал номер и женским голосом испуганно прокричал:

– Помогите мне! Помогите, скорее! Он здесь! В нашем доме призрак! Их много! Много теней! Они меня трогали! Они холодные! Они пахнут цветами и поют! Они постоянно поют…

– Подождите! – Экстрасенс, которого набрал ифрит, безуспешно попытался вставить в испуганный монолог хотя бы одно слово.

– Они поют колыбельные и ходят по дому! – продолжал истерить Михаил. – Они как тени, но пахнут! Они на втором этаже! Помогите! Спасите нас! Убейте этих монстров!

– Где вы, хотя бы, находитесь? – все же пробился в монолог Руденко.

– Мы прячемся! Мы заперлись в безопасной комнате! Помоги-ите-е-е!!!

– Адрес назовите! – рявкнул экстрасенс.

– Сосновская, тридцать пять! Они здесь, я слышу их! Они нас ищут… – Михаил внезапно отключился, отправился в хозяйскую спальню. Еще раз осмотрелся в комнате перед ней: одно из окон закрыто снаружи черной панелью, во второе слабо светит уличный фонарь. Стол, диван, угловые полки. Два ковра на полу, один поверх другого, позволяли ступать совершенно бесшумно. Камера в углу, в трещине между штапиками, спрятана так хорошо, что невозможно различить, даже зная, где она находится.

Однако, чего-то не хватало…

Михаил прошелся, покрутил головой, почесал в затылке…

– Кажется, я понял, – пробормотал он. – Здесь слишком чисто и аккуратно.

Комната действительно выглядела необжитой – словно декорация к фильму. Посему ифрит прошел в опочивальню, слегка разворошил постель, вытянул одну подушку, кинул в комнату на диван. Хоть какой-то признак пребывания живого человека!

Михаил удовлетворенно кивнул, положил телефон на шкаф и толкнул подальше от края. Затем прошел по дому, включил свет в ванной и распахнул дверь. Оставил освещение на лестнице, на кухне. Включил в гостиной телевизор – но работать оставил в темноте. Взял с полки рекламный проспект, хорошенько его помял, бросил на пол. На кухне набрал посуды, кастрюлю метнул в коридор, пару блюдец выставил на стол, поварешку сунул в раковину – так, чтобы ручка торчала наружу.

– Так куда больше похоже на жизнь… – решил он.

Намочил палец в воде под краном, начертал на стене руну вызова ветра – для ощущения сквозняка и как признак магического присутствия. Еще одну сделал в коридоре перед лестницей. Взял из шкафчика полотенце, пару рюмок. Поднялся наверх, рюмки выставил на стол перед спальней, полотенце повесил на спинку стула. Получился добротный живописный беспорядок.