Владимир Ильин - Замыкание [СИ]

– Я не хотел. – Вздрогнув всем телом, испуганно поднял он взгляд на Сергея Дмитриевича.

– Что случилось с моим братом, Самойлов? – Напряженным голосом произнес цесаревич.

– Вино ударило ему в голову. – Меланхолично ответил тот.

– Вы посмели поднять руку на нашу кровь? – Не отрывал взгляда цесаревич от серой ленты в руках охранника.

– Я способен и на такое.

– Вам не будет пощады, Самойлов.

– ДеЛара.

– Что? – Повернул Сергей Дмитриевич голову, не отводя глаз от ленты.

– Не будет пощады, – согласно кивнул господин ротмистр. – Но – ДеЛара. Думаю, надо отправить меня в ссылку к деду, до суда. Как вы полагаете?

– Полагаю, это полностью соответствует моменту, ДеЛара. Ленту я изыму. – Повелительным жестом приказал он охраннику ее отдать. – Медик!! – Закричал он, и через людское волнение, собирающееся в десятке метров от происшествия, тут же протолкались трое с комплектом носилок и чемоданчиком.

Правда, в лицо тут же получили шипящую команду цесаревича перевести в глубокий сон и ни в коем случае не исцелять.

– Моему брату сделалось дурно, господа. – С улыбкой повернулся Сергей Дмитриевич к людям. – Прошу вас, выпейте в его честь и развлекайтесь! Он присоединится к нам снова, как только сможет.

И окружающие охотно последовали совету. Потому что не было ничего, что не могли бы исцелить приданные к торжеству медики. Разве что кроме того, что им запретили целить прямым приказом.

– Я в ссылку, дорогая! – Отправил Самойлов воздушный поцелуй через головы толпы.

– Ты все-таки нашел способ избежать родной тещи?! – Возмутилась княгиня Черниговская, глядя на спешно уходящего муженька.

А тот только шаг ускорил.

Ломов осознал себя, наверное, только через десяток минут. Целым, невредимым, стоящим на пустынном пятачке, под любопытным взглядом людей, что шастали туда-сюда явно дожидаясь, пока юнкер придет в себя.

И не мудрено – шепотом уточнив, что ему предложили, и узнав ответ, цесаревич Сергей Дмитриевич подарил Ломову Балашиху… За храбрость и честь.

Забавно, что в Балашихе Ломов не так давно снимал квартиру. И вот, за неполный месяц добился того, что вновь придется туда вернуться.

Подрагивающими руками юнкер поднял все еще почти полный бокал шампанского и опустошил его целиком.

– Поздравляю с наградой, граф! – раздалось веселый мужской голос со стороны. – Можно ли надеяться, что теперь пропадут пробки на выезде из города?

– Безусловно, – серьезно кивнул Ломов.

– И как вы планируете этого добиться? – Иронично добавили с другого края.

– Так же, как на Мясницкой улице. – Поднял новоиспеченный граф взгляд на обступившую его толпу. – Я возьму флаг полка и пойду по улице.

Сдержанный смешок утонул в мертвой тишине, а люди принялись деловито расходиться, даже разговорами не касаясь улицы, где начисто срезало фасады, но добавилось по полосе в обе стороны.

– Вот видишь! – Торжествующе произнес со спины знакомый голос женщины в возрасте.

Ломов обернулся и заметил возле знакомой колонны давешнюю супружескую пару.

Правда, вид у мужчины был ныне вовсе ошеломленный. Потому как видеть, как цесаревича бьют винной бутылкой по голове, а потом получают за это город – любого выведет из колеи.

– Им сейчас все позволено! – Шипела супруга, одновременно кокетливо улыбнувшись юнкеру.

– Сегодня же свяжусь с его сиятельством. – Промокнул платочком лоб мужчина. – У нас как раз недоигранная партия в преферанс. В пух и прах проиграюсь! В пух и прах! Потом напьемся, всю ночь будем ходить по салонам! Трактир сожжем, как в юности! Бабы, драки – все, все стерплю ради Гришеньки!!!

Новогодние праздники промелькнули вереницей серых и тихих дней. Редкие залпы салютов, высвечивающие снежные небеса над Сулаж-Горой, совсем не походили на привычный размах празднований семейства Долгоруких, известных щедростью и грандиозными торжествами по поводам гораздо более скромным. Но хозяевам окрестных земель не повезло попасть в список помилованных. И если где-то обрадуются громкому залпу салюта, то в княжеских покоях только нервно вздрогнут – уж больно схоже со звуком выстрела.

Хлеб и лекарства закупались вместо новогодних подарков; немногословные наемники забрали себе бюджеты аниматоров и развлекательных трупп, а под лунным небом расчерчивал небосвод не Дед Мороз в упряжке из сорока оленей, а самолет радиоэлектронной борьбы.

Видимо, нечто серьезное простили Долгоруким – явно такое, что те сами не поверили.

Не то, чтобы нам, окруженным высоченными стенами крепости Биен, желалось чужого праздника. У нас, гордых хозяев независимой твердыни, был свой собственный Новый год – с елкой, гирляндами и снеговиками. До моего прибытия, правда, елки и гирлянд не было – но в обмен на обещание не устраивать салюты там, где летают аппараты тяжелее воздуха, привезли вертолетами. Материала же для снеговиков и у самих было – горы…

Вообще, снег – основная часть зимней жизни крепости. Если бы не каждодневные снегопады, то неведомо, как вообще коротать дни внутри колодца стен.

Так и мне в первый день выдали лопату, указали на заснеженные дорожки в тенистой яблоневой аллее, и предложили помогать. На дельные предложения, как можно все быстро растопить или отвести от крепости снежные тучи, посмотрели с укоризной. А дед так и вовсе отвел в сторону и недовольно шепнул, что мне выделили чистить лучший маршрут из уважения, и нечего баловать и портить другим удовольствие.

Никакой власти над стихией, никакой техники. Только равномерное шорканье деревянной лопаты по заиндевевшей кромке. Удары ломом по наледи – до жара под легкой шубенкой, до приятной тяжести в руках и звонкой пустоты в мыслях. Работа от раннего утра до позднего вечера, молчаливые посиделки у камина в компании несуетливых и тоже уставших людей, двигающих фигуры в шахматах или нардах. Ранний сон – в надежде, что ночью снова пойдет снег, и будет работа на новый день.

А если снегопада не будет, то уже сметенный в горки снег можно отвозить к стенам. Или делать снеговиков – хоть какое-то нововведение в устоявшийся порядок вещей я привнес. Занялся сам и обещал не привлекать последователей к хороводам вокруг елки. В итоге, в снеговиках было все.

Над крепостью несколько раз низко пролетали самолеты, делая крупные снимки подворья. Посольство получило ноту о недопустимости увеличения воинского контингента, которую как всегда проигнорировали. Суверенные земли, что хотим, то и делаем… Хотим – увеличиваем контингент на три сотни снеговиков…

Впрочем, слепленные из снега бойцы оказались полезны и в боевом применении – на них охотно отрабатывали точность заклятий в кругу тренировочного полигона, используя как ростовые мишени. Тренировки – тоже немалая часть местного времяпровождения. Последняя часть – дежурства, но там такой плотный график и интриги, что я махнул рукой, по размышлению, и требовать место для себя не стал.