Руслан Шабельник - Следы Атомных богов [litres]

– Значит, кого-то все-таки нашли, – резонно заметила Лиз.

– Да, сам Нобиле с группой уцелевших оказался в царстве льда и мороза. Без еды, без дракона, без надежды на спасение. Они разбили красную палатку и молились в ней – все, что оставалось, в ожидании своей участи.

– Почему красную? – спросил Владимиров.

– Не знаю, – смутился Брандл, – легенда такая. И вот, когда надежда уже почти покинула, когда отчаяние почти захватило сердца, старый полузабытый бог по имени Шимдт услышал истовые молитвы и сжалился над несчастными.

– Он спас их? – почти шепотом спросила Лиз.

– Он послал слуг своих: Быстрокрылого Лундборга, Могучего Красина, Остроглазого Чухна и других, дабы те пришли на помощь отважным. Да, они спасли их, но никогда после ни один капитан не отваживался более лететь в Амалорм, ибо боги закрыли им путь в древний город. Вот такая вот история.

Некоторое время хранилось молчание. Кто бы мог подумать, что у хозяев драконов есть свои легенды. Первым, как всегда, не выдержал ученый:

– Все это весьма познавательно, однако поведанное вами напоминает одно из преданий северных…

– Получилось! – заорали из коридора. Похоже, удалось-таки открыть вожделенную дверь.

Откидывающаяся койка у стены, сейчас поднятая, из краев выглядывает плохо заправленная шкура, небольшой стол, роскошное мягкое кресло, круглые окошки. Я – Тахл – знаю, они называются «иллюминаторы», как знаю название многих приборов на столе: «секстант», «астролябия», «транспортир». Память возвращается, и в последнее время все быстрее. Там, в деревне, я знал, как управиться с биороботом. Именно знал. А вот прошлое не вернулось, как и настоящее имя.

Истории, которые я рассказывал неожиданным попутчикам… Я чувствовал себя их частью, и как же просто было сопоставить, ассоциировать себя с рассказчиком – Раулем. «Рауль», – посмаковал имя на языке, как гурман смакует редкое лакомство. Что-то откликнулось в душе, и вместе с тем я чувствовал: это не совсем мое, во всяком случае, не то имя, которое получил при рождении, которым называла меня матушка… Хотя была ли она – мать. Может, я тоже приютский, как Даниил, или из пробирки… Помассировал виски. «Массаракш!» – выскочило незнакомое ругательство. В принадлежности слова к ругательствам сомнений не было, были сомнения в том, что оно означает, точнее – полное незнание.

– Вы только посмотрите! – Даниил открыл небольшой шкаф, вмонтированный в стену. Руки юноши любовно оглаживали дула, приклады, эфесы и клинки выставленного оружия.

Оружие – я умею им пользоваться, для меня оно не ново, хотя и не очень привычно. Значит, я не солдат, надеюсь, не убийца.

Инспектор выбрал себе небольшой пистолет, здесь они назывались пистолями и, заряжаясь электричеством, стреляли металлическими шариками. «Бластер», «станер», «плазмомет» – тоже названия оружия, намного более знакомые, чем пистоль или меч.

Я помню луны планеты Ариэль, один раз в году они выстраиваются одна за другой, как на параде, и приливные волны доходят до… здесь память сбоила. Знания, многие знания прячутся в моей голове, показываясь лишь в час нужды, как это было с дверью в камеру или с управлением дирижаблем.

– Тахл, с вами все хорошо? – спрашивает Лиз.

– Да.

Тахл – тоже имя, не мое, но ставшее почти привычным.

– Выбери себе оружие. – Облюбовав роскошный маленький пистоль, Даниил подыскивал к нему шарики. Инспектор также не отставал от него. – И ты, Жан. – Даниил обернулся к ученому.

– Мое оружие – интеллект, а не грубая сила! – высокопарно ответил тот, тем не менее продолжая увлеченно рыться в ящиках стола. Найденные кругляши местных денег Жан поспешно опускал себе в карман…

Равенор, мне нужно в Равенор. У всякого путешествия должна быть цель, посещение места обитания местных эльфов не хуже прочих. Но что, если память не вернется? Я так и останусь Тахлом. Но может, может, это к лучшему, может, защитница память оберегает своего хозяина, скрыв события прошлого, которые я сам хочу забыть?

– История, я вспомнить еще одну историю. – Я не сразу понял, что говорю, и говорю вслух.

– Погоди, не до тебя сейчас! – отмахнулся Даниил, не прекращая обыск.

Все ясно – ищет ценности.

– Я выслушаю вас. – Лиз опустила койку, присела на нее, похлопав по шкуре, пригласила сесть и меня.

– Мне нужно выговориться. – Я словно извинялся, но это была правда, эти истории, их нужно было произнести вслух.

После рассказанного что-то отпускало меня и это что-то приближало к восстановлению памяти.

– Говорите.

«Крест назывался Мальтийским, понятия не имею почему. Возможно, где-то в мире есть планета под названием Мальт, откуда эти кресты, а возможно, тайна названия затерлась веками эволюции. Как бы то ни было, этот крест был везде: на стенах и дверях, на одежде, предметах интерьера и даже на столовых приборах. Нет, я не против крестов, черепов и прочей символики, но здесь, как мне кажется, был явный перебор.

– Святой Уробос утверждает, что все люди братья?

– Ну.

– Значит, и мы с тобой: ты, я.

Перед ответом собеседник почесал роскошную рыжую шевелюру.

– Ну.

– Готфрид, разве можно отказывать в просьбе своему брату. Всего разок, одним глазком, никто не узнает, а если и узнает, ведь мы просто смотрим.

– Э-э-э…

На этот раз Ганимар почти достал меня на планете Рантуракс. По счастью, на орбите стоял флот версгорцев, возвращающихся из очередного, как они говорили, «святого» похода. За плату версгорцы согласились подвезти меня к родному миру. Тем более что я выказал живейший интерес к их вере, пару раз намекая на готовность обратиться в нее. Недостатком такого решения были ежедневные душеспасительные беседы с отцом Парвусом – капелланом «Святого Бранитара» – звездолета, на котором я путешествовал. Всего звездолетов во флоте было пять, и на флагмане находилась сокровищница. Все добытое святыми братьями за время похода хранилось там. Мой собеседник – брат Готфрид послезавтра как раз должен был заступить на почетный пост охранника сокровищницы. Неудивительно, что последние несколько дней я обрабатывал его, уговаривая пустить меня на охраняемый объект. Естественно, только лишь полюбоваться богатствами братии.

– Индаба, еще вина!

– Да, господин Готфрид.

– Сколько повторять, не называй меня господин! Все создания Божьи равны перед очи его, а значит, и ты тоже, черная обезьяна. Неси скорее!

– Уже бегу, господин брат Готфрид.

Индаба – единственный тариксанец, которого я видел на корабле. На планете Тариксан в системе Дарова братия приобщала аборигенов к истинной вере. Подробности последнего святого похода доблестные воины обсуждали почти постоянно.