Игорь Осипов - Тысячелетний воин Ярополк

В голове крутились предположения, что может сделать чародей с моим клинком. Роились радужные надежды на всемогущий меч, режущий камень и железо как масло, пылающий чистым огнём во мраке и наводящий страх на недругов. Я снова вообразил себя победителем троллей, покорителем женских сердец, обладателем славы и богатых трофеев. С таким-то мечом можно и дракона сразить одним ударом, и богов повергнуть в ужас. Я свернул на дорожку между гаражами, а замечтавшись, не сразу услышал женский надрывный вопль. Совсем недалеко кричали: «Помогите!»

Я сперва замер, прислушиваясь, а потом ноги сами собой понесли на крик, а руки достали из ножен меч.

– Помогите! – повторила вопль женщина, заставляя меня ускорить шаг.

Я проскочил один поворот, другой, а потом выскочил на перекрёсток. Там к облупленной стенке жалась спиной женщина зрелого возраста, а её со всех сторон обступила кучка гоблинов. Они направили на испуганную разбоем ко́пья, размахивали топорами, блея на разный лад, и изображали злые гримасы на лицах. Заметив меня, зеленокожие коротышки замерли, и только один, самый оголтелый, продолжал вопить.

– Сумка! Дай твоя сумка! Йо бэг!

Ближайший к нему собрат, толкнул горлопана в бок, а когда тот, не обратив внимания, продолжил вымогать у трясущейся бабы котомку, дал хороший подзатыльник. Это, наконец, подействовало.

– Тролл хантур? – проблеял один из них, и я узнал вождя, щеголяющего большим синяком под заплывшим глазом.

Он на сей раз помимо кошачьей шкуры переоделся в некое подобие доспеха из разрезанных резиновых колёс для машины – наплечники и нагрудник, а вместо шлема – собачий череп с пучком перьев от дохлой вороны. Да и остальные нацепили что-то похожее, сделанное в основном из того мусора, что можно в избытке найти на здешних свалках.

– Опять вы? – вырвалось у меня.

– Это убийца тролля! – завопил вождь, начав тыкать в мою сторону пальцем. – Ран! Фа́стэ!

И гоблины бросились врассыпную.

– А ну стой! Стой, а то хуже будет! – закричал я им вслед.

Зеленокожие заверещали громче прежнего, когда я бросился за ними в погоню. Вождь, недолго думая, сделал подножку тому горлопану, отчего он оказался позади всех. Вот ведь подлые создания, своих не жалеют. На душе помимо злости возникла брезгливость.

– А-а-а! – заорал отставший, бросил кривую палку с острым гвоздём вместо наконечника, по какому-то недоразумению названную копьём, и помчался ещё быстрее. – Скаль, вэйт!

– Стоять, падаль зелёная! – закричал я вслед, но те быстро забежали за угол.

Я тоже свернул, а потом встал. Гоблины как сквозь землю провалились. След обрывался прямо у глухой стены, словно они в неё ушли, и только отставший бил кулаками в эту преграду.

– Скаль! Скаль! – верещал он, а увидев меня, завопил так, что уши заложило.

Стенка его не пускала, и гоблин бросился в проулок, ломая куст, и чуть не поскользнулся на брошенной стеклянной бутылке.

– Стоять! – побежал я за ним, несколько раз рубанув клинком по преградившему путь кустарнику и ругаясь на чём свет стоит. – Вот шустрый уродец попался! Поймаю, кишки на светофор намотаю! Голову в сортир брошу! Из шкуры кошелёк сделаю!

Зеленокожий уже не верещал, а хрипел, как загнанный кабанчик. Мы миновали гаражи и выскочили к недостроенным домам, где стояли разные хитрые машины, а из людей только сторож в оранжевой жилетке, высунувшийся по пояс из окна своей сторожки при нашем появлении. Увидев гоблина, а потом мой меч, он быстро спрятался обратно.

Понимая, что уже не оторвётся от погони, гоблин, резко остановился и упал на колени перед потрескавшейся стенкой.

– Лорд, хэлп ми. Забрать меня, – взмолился он, обречённо оглядываясь в мою сторону и сжимая в ладонях какой-то амулет. Но, видимо, амулет не отвечал. Лорд тоже. Гоблин что-то нечленораздельно выкрикнул, раздосадовано схватился за длинные уши и дёрнул их, чуть не оторвав, а потом развернулся и протянул руки в мою сторону. – Донт кил ми. Не бей. Я знать мэджик слово. Пожалюста.

Зеленокожий, шумно пыхтя, пополз в мою сторону по пыльной земле. Пополз на четвереньках, а приблизившись, схватился за мою ногу жилистыми зелёными пальцами и попытался поцеловать ботинок. Я сморщился от брезгливости и легонько ударил по протянутым к берцам пальцам кончиком меча. Ударил плашмя. От такого даже синяка не останется, но гоблин упал мордой в пыль, снова схватился за уши и завопил так, словно я его рубил на куски.

– Пощади! Пли-и-и-из! – орал он истошно, и срывая голос.

– Тебя как зовут? – спросил я, приставив меч к шее создания.

От этого зелёный, как лягушка, карлик затих, и только после нескольких мгновений тяжёлого сопения ответил.

– Снот, добрий господин.

– Что вы здесь делаете? – произнёс я и напряжённо огляделся, выискивая глазами всё, что может быть необычным, но не находил.

Лишь мусор, молодая кленовая поросль и несколько кучек человеческого дерьма. Не было необычностей. А ещё я понял, что заблудился, не следя за доро́гой во время погони.

– Ждать, господин. Ми ждать.

– Чего?

– Ми не знать, – тихо ответил гоблин, робко подняв глаза на меня.

– Зачем вы хотели срубить рощу? – задал я следующий вопрос.

– Дерево? – переспросил зеленокожий, – Это плохой дерево. Так лорд сказать.

– Что за лорд? Кто он?

– Я не знать. Скаль знать. Я не видеть лорд. Я не говорить с лорд, – затараторил гоблин, отчаянно тряся головой и плотно зажмурившись.

Я тяжело вздохнул и принюхался. Пахло кровью. Человеческой кровью. После тысячи лет тьмы я узна́ю этот запах без ошибки. Я ещё раз втянул воздух и постарался почувствовать ветер. Сквозняк есть не только в лесу или поле, в городе он тоже живёт. В голове мелькнули слова «воздушный поток». Не знаю почему, но всегда думал, что в ветре нет ничего колдовского, как нет его в течении реки. И как в реке живут рыбы, раки и прочие создания, так в воздухе живут птицы, стрекозы и летучие мыши.

– Ну-ка, подожди здесь, – протянул я и осторожно двинулся вдоль недостроенных домов, выискивая трупы.

Пройдя мимо гоблина, легонько шлёпнул его мечом по заднице, отчего тот испуганно взвизгнул, как собака, которой наступили на хвост.

Тела нигде не было, меж тем кровью пахло очень сильно, но в то же время запах свежей крови мог быть признаком того, что человек жив, но сильно ранен и нуждается в помощи. Я втягивал носов воздух, как охотничий пёс, идущий по следу. В какой-то момент сзади раздалось шебуршение, а когда обернулся, то увидел, как гоблин нырнул за угол, и бежать за ним было бессмысленно.

– Вот урод, – выругался я и пнул стенку, проклиная зелёное создание и свою глупость, ведь его нужно было сразу связать.

Я ещё раз тяжело вздохнул. Где-то рядом слышался шум множества машин, но вот где правильная дорога, я забыл. Нет, выйти-то выйду, но поблуждаю знатно. А пока выберусь, Дима уже уйдёт восвояси, не дождавшись.