Игорь Осипов - Тысячелетний воин Ярополк

– Я устала, Ярополк, – прошептала она, – хочется, чтоб всё снова стало, как прежде. Мой тёмный лес, наполненный первобытной жизнью. Мелкие духи, которые прячутся под каждым кустом и каждым пнём, живут в каждом дупле и каждой норе в обнимку с птицами и зверями. Они все платили мне дань крохами силы. Но леса больше нет. И нет источника силы. А сейчас кругом люди. Они утомляют. Их слишком много. Я за день вижу больше, чем раньше за тысячу лет.

– Я не помню, что случилось с лесом.

– Засуха. А потом огонь. Он выжег всё на корню. Я стояла и кричала от ужаса, боли и отчаяния, глядя на то, как пламя пожирает деревья, кусты и муравейники. Я пыталась тушить, но сил не хватило.

Гореслава замолчала на мгновение и всхлипнула.

– Ты помнишь, как вынес меня из пожарища?

– Нет.

– Ты даже этого не помнишь, – вздохнула лесная дева. — А ведь у меня было другое тело. Не ахти какое, но в нём легко поддерживать жизнь. Я украла его у какой-то крестьянки, заблудившейся столетием раньше. А когда мы ушли на чужую землю, обгорелая головня, которой я стала, едва шевелилась. В лесу каждый сам за себя, и местные духи торопили, чтоб шли прочь. А идти некуда. Я сидела на пне и рыдала побелевшими от жара глазами, обугленное мясо с трудом получалось заставлять шевелиться. И тогда я вспомнила россказни тех, кто решил податься к людям. Знаешь, эта мысль возникла из ниоткуда, как яркая искра, но я зацепилась за неё, как утопающий за соломинку. Раньше я презирала ушедших, а потом поняла, что выбора нет. Люди – источник силы, большой источник, неиссякаемый, хоть и своенравный. Но одна я не смогла бы, и тогда потянула тебя. Ты же был человеком, и просто нужно разбудить от чар. Я обманом заставила тебя идти на юг, и ты долго нёс меня на руках, а я без умолку кричала «Ау!», корчась от боли.

– Твоё нынешнее тело разве не первое?

Гореслава едва слышно усмехнулась.

– А разве я говорила, что первое? – она опять смолкла на мгновение, с тем чтоб всхлипнуть и продолжить. – Мне повезло. Мы нашли людей. Правда, ты чуть было не убил одного, так как он что-то пробормотал, а тебе что-то почудилось. Но всё решилось благополучно. Помню, лежу я, не в силах пошевелиться, став незримой, ибо нельзя было им видеть меня такой, а они тебя скрутили. Среди них чародей попался. А потом, когда они уехали, долго шла по следу. Пришлось вспомнить про морок и накинуть личину встреченной когда-то старухи. Я шла, и чутьё привело к моргу. На самом деле, я даже не соображала, куда иду, ведомая первородной силой. В морге ощутила ниточку, тянущуюся от одной из усопших к тебе. Потянула, а потом решила завладеть телом. Оно всё же лучше, чем ходячая головешка. Но сил больше не осталось, как и ничего иного, как быть рядом с тобой. Ты — то единственное, что осталось у меня от прошлого.

Она замолчала. Я вздохнул.

– Давеча новое слово узнал. Френдзона называется. Вот твоё «будь мне братом названным» и есть эта френдзона.

– А что ты хочешь? – тихо ответила Гореслава. – Если и была человеком, то уже не помню этого. Не помню, что такое дом, что такое дети, что такое любовь. Не знаю всего, что тебе нужно. Я всегда была лесным духом. Даже тело краденое.

Я осторожно отстранился, взяв её за плечи, и поглядел в блестящие от скупых слёз глаза, а потом наклонился и осторожно поцеловал.

– Как неудобно быть человеком. Тело то само плачет, то устаёт без меры, то больно ему. И вот сейчас что-то внутри незнакомое, тёплое, – пробормотала Гореслава, шмыгнув носом и дотронувшись пальцами до своих губ, когда наши уста расстались.

– Поцелуй меня ещё.

Я улыбнулся и хотел было наклониться к её лицу, но тут зазвонил телефон, заставив тяжело вздохнуть.

– Да.

– Ярополк, – раздался голос Всеволода, – мы нашли твою незнакомку. Знаешь, где она?

– Где? – спросил я, поглядев на Гореславу, которая горько скривилась.

– Мы сперва к ней домой, но там никого не оказалось. Олежич всех домовых на уши поднял. Ты прав, пьяный магистр — это страшная сила. И домовые видели, как она в чём мать родила ушла из дома. Говорили, что она лунатик. Олежич пустил по следу поисковое заклинание. Нашли там, где и ты в первый раз.

Всеволод говорил ровно, словно на месте стоял, и лишь по возгласу: «Олежич, не отставай. Муркина, помоги своему шефу!» и треску веток было понятно, что бежит.

А в ответ еле слышно донеслось от запыхавшегося воеводы: «Ненавижу бегать. Я маг, а не спринтер».

«Ты боевой маг!» – уколол его словечком Всеволод, прежде чем снова заговорить со мной, а я слушал очень внимательно.

– Мы совсем близко подошли. Она около получаса как манекен торчала посреди поля, а потом вдруг развернулась на месте и побежала. К реке.

– Она к нам бежит, – произнёс я, развернувшись и поглядев в сторону прибрежных зарослей.

– А вы где?

– Версты полторы от моста. Отсюда ещё большое здание видно. Сейчас прочту. Ак-ва-парк. Вот.

Вампир на некоторое время замолчал, а потом сухо спросил.

– Что ты такое сделал, что высшие сменили ей программу?

– Да ничего я не делал, – ответил, слушая ночь.

– Надеюсь, не топился? Быстро рассказывай, что за глупость ты совершил, из-за которой боги напрямую вмешались в ход событий, внеся точечную коррективу в планы?

– Не. Я чё дурной, топиться? – произнёс, поглядев лесную деву. – Только с Гореславой целовался.

Всеволод что-то невнятно пробурчал, а потом проронил:

– Ждите нас. Мы бы её остановили, но нужно знать конечную цель. Да себе в задницу побибикай! – под конец прокричал он, когда в телефоне что-то загудело, и громко выругался. – Олежич, ты зачем КамАЗ на газон вытащил?! А чёрт бы побрал этого пьяного боевого мага!... Всё, ждите! Бежим!

Смартфон замолк, зато из зарослей начали доноситься звуки шагов. Этот некто быстро приближался.

– Что будешь с ней делать? – тихо спросила Гореслава.

Я развернулся и поглядел в глаза лесной девы, а потом легонько дотронулся пальцем до кончика её носа и подмигнул.

– А вот из неё мы точно будем сестрёнку делать.

Хозяйка Лютолесья неуверенно улыбнулась. Я и сам не знал, чем обернётся эта мысль, сиречь идея, но другого пути не видел. Если боги настойчиво пихают мне эту девушку в объятия, то принять нужно, но очень осторожно. Боги за своими поисками выгоды редко глядят на судьбы смертных. Поиграют и бросят, как дохлого котёнка.

Прошло ещё несколько минут, и сквозь ивняк на прибрежный песок высочила давешняя незнакомка. Она пробежала десяток шагов с закрытыми глазами, а потом резко остановилась и застыла, как изваяние. Лишь частое дыхание выдавало в ней живое существо.

Следом за ней на открытое место выскочил сперва Всеволод, затем и воевода Соснов с Муркиной. И Егор Олегович сразу упал на колени.

– Нахрен такие побегушки, – протянул он и достал из кармана смартфон, а потом несколько раз в него ткнул. – Мариночка, сфотай её. Пусть наши пробьют по базам.