Евгений Прядеев - Возвращая Белиала

Ровнин подождал с полминуты, прислушиваясь к звукам из Университета и, видимо, не услышав ничего тревожного, призывно махнул рукой и вошел внутрь. Не говоря ни слова, Валентина последовала за ним следом, она вообще была очень напряжена и с момента окончания битвы в гостинице не произнесла ни слова. Женьке казалось, что ей очень тяжело далось чтение заклинания и она пытается восстановить силы, а заодно переживает, все ли у нее получится в МГУ.

Агриппина скользнула вслед за Ровниным, и девушка спохватилась, что отстает. В холле было тихо. Ночь, кому здесь быть, подумала Женька, но тут же сообразила, что в Университете наверняка должна быть многочисленная охрана, тем более в боковых ответвлениях, как она слышала, общежития студентов. Неужели все спят? И практически сразу с этой мыслью она увидела охранника, навалившегося грудью на турникет. Мужчина определенно был без сознания или даже мертв, спать в такой позе попросту невозможно.

- Призыв еще не начался, а эманации уже лишают сознания людей без ментальной защиты, – задумчиво пробормотала себе под нос Агриппина. – Это ж какой мощности заклятье готовится?

Женька поежилась. Вечер, конечно, давно перестал быть томным, но с такими силами ей никогда сталкиваться не приходилось. И ведь как хорошо еще, что угадали с Университетом, приехали правильно. Всю дорогу Женька переживала, что неведомый злодей окажется еще умнее, чем они предполагают и для крайнего ритуала в своем замысле выберет совсем другое здание. Что будет, если они опоздают или все-таки не сумеют помешать призыву высшего демона, девушка не представляла, но потихоньку начинала осознавать, что ошибка уже не сможет быть исправлена, последствия будут фатальными.

Валентина направилась было к лифтам, но Агриппина остановила ее:

- Не стоит, я бы на их месте устроила ловушку именно там.

- Лифты не работают, – раздался громкий шепот Николая, он появился откуда-то из тени и оказался практически рядом с ними. – Надо подниматься по лестнице и, судя по всему, на самый верх, к смотровой площадке.

- Тут же больше тридцати этажей, – охнула Валентина, но Николай только виновато развел руками и исчез в темноте.

- Я помогу тебе, – сказала Агриппина. Она цапнула Валентину за руку и оглянулась на Роднина с Женькой. – Извините, всех не вытяну, годы уже не те.

Лестница казалась бесконечной. Этаже на двадцатом Женька уже совсем не задумывалась о какой-либо маскировке.

- Евгения, – раздался негодующий шепот Ровнина. – Что Вы творите? Вы топаете, как рота солдат и дышите как еще два батальона.

- Извините, – глотая воздух, выдавила из себя Женька. – Я больше не могу.

- Можете! – Ровнин схватил ее за руку и начал тащить за собой, как Агриппина Валентина. – Давай, ступенька, ступенька.

- Тихо вы, – сверху на них шикнула Агриппина. – Мы уже пришли.

Вот это повезло, с облегчением подумала Женька. Вообще-то ей казалось, что в МГУ больше тридцати этажей. Что-то здесь не так, они явно не прошли столько.

- Они в музее, – пояснила Агриппина. – Он через два этажа начнется. Поэтому сейчас очень тихо. Их там двое, Лариса и мужик какой-то. Но мне почему-то кажется, что есть еще кто-то.

- Что-то почувствовали? – Еще больше насторожился Ровнин.

- Нет, – слегка улыбнулась ведьма. – В одном месте свербит просто, всегда опасность чует.

Агриппина провела их в небольшой закуток, из которого открывался вид на огороженное балюстрадой круглое пространство. Помещение напомнило Женьке древнеримский амфитеатр – круглая арена была немного утоплена вниз, и путь к ней лежал через широкие ступени с противоположной от девушки стороны.

По всей видимости, здесь сотрудники музея проводили какие-то массовые мероприятия, возможно, демонстрировали фильмы или слайд-шоу. Пространство зрительно увеличивало наличие балконов на пару этажей вверх, с которых наверняка было удобно наблюдать за происходящим внизу действом. Потолка видно не было, на улице уже давно было темно, а помещение освещалось лишь не очень ярким светом пары десятков свечей, установленных вокруг пентаграммы.

Магический рисунок не выглядел особенно большим. Вернее не так. Пентаграмм было две. Одна, поменьше, буквально метра два в диаметре была нарисована белым цветом. В ее центре плечом к плечу стояли мужчина и женщина. Мужчина держал прямо перед собой книгу и время от времени зачитывал из нее какие-то короткие строки.

Рядом был нарисован ещё один круг, испещрённый магическими знаками, причём нарисован он был чем-то, имеющим темный цвет. Кровью, внезапно поняла Женька. Сколько же ее здесь? Рисунок был в диаметре метров пять, может чуть меньше, но внутри помещалось большое количество символов, и в качестве краски везде использовалось одно и то же. Получается, если раньше кровь выступала в качестве ингредиента ритуала, то сейчас она была основой, и это должно было многократно усилить призыв.

- Лариса! – Агриппина не прошептала, а буквально выплюнула это имя, как будто оно означало что-то очень мерзкое и противное.

- Интересно, и почему всегда страдают человеческие имена? – некстати пришла Женьке в голову мысль. Она вспомнила свою крестную, кстати, тоже Ларису. И её имя никто и никогда с такой злостью не произносил, наоборот люди расцветали, общаясь с ней. Но, надо признать, Женькина крестная была уникальным человеком, она не то чтобы предать, она просто сделать больно была не способна. Видимо, это вопрос вселенского равновесия, если в мире есть такой ангел как ее крестная, то обязательно должна найтись тварь типа этой предательницы.

- Не может быть, – отвлёк Женьку от размышлений изумленный шёпот Ровнина. – Печкин! Вот же сволочь, это он!

Что-то знакомое, эта фамилия буквально на днях попадалась Женьке. Вот только где? Девушка всмотрелась в мужчину, пытаясь получше различить черты его лица и с удивлением поняла, что этот человек ей знаком. Она его видела. Где? В уголовных делах?

- Печкин! Игорь Иванович! – воскликнула Женька.

- Тише ты! – Валентина с Агриппиной, мешая друг другу, пытались зажать девушке рот. – Услышат ещё.

Рядом с Ларисой в центре пентаграммы стоял человек, про которого она читала в архивах Отдела. Не в уголовном деле, а в тех материалах, которые хранились у Аникушки отдельно и были зашиты в картонку без названия. Как поняла девушка, в этой папке была сосредоточена та информация, знакомить с которой широкую общественность было бы просто неуместно. И вот там, среди множества прочих документов, находился рапорт ещё капитана Ровнина о вербовке агента. Активный член секты Немостор Печкин Игорь Иванович, который завидовал более статусным товарищам и ненавидел их за то, что они не хотят оценить по достоинству его таланты. К рапорту прилагались автобиография, написанная самим «секретным сотрудником», характеристика его личных качеств, подготовленная Ровниным, и фотография, которую Женька внимательно рассмотрела. Очень уж ей было интересно, есть ли какие особенности во внешности человека, сумевшего сначала втереться в доверие к членам столь многочисленной организации, а потом ещё и беззастенчиво отправить их всех на скамью подсудимых.