Маша Могильнер - Форменное безобразие. Часть 1 [СИ]

Второе о чем я думала, это о возможных последствиях. То есть, грубо говоря, что мне могут пришить. Конечно, моя правовая грамотность ограничивалась американскими фильмами и какими-то рассказами знакомых, тем не менее, способность логически мыслить у меня была.

Меня нашли утром на кладбище. Я ничего такого не делала. Вряд ли эти дяденьки могут вот так вот, с ходу мне что-то предъявить. Самое главное, продумать, что я говорю и держаться одной версии. До конца.

Ну и надеяться, что меня отсюда все-таки вытащат.

Однако, мне становилось все хуже и хуже. Знаете, как это бывает, когда нагнетаешь мысли?

Я начала вспоминать рассказы о том, как подкидывали наркотики, как для повышения процентной раскрываемости вешали убийства, кражи и так далее. Чтение газет и просмотр телевизора не способствуют душевному спокойствию.

Потом мышление раздвоилось, на: меня все-таки должны отсюда вытащить (с вариацией: попадись мне этот козел Гарик, сейчас я его точно убью.) И: меня могут забрать и пришить что-то серьезное, как же мне выпутаться, кому звонить. Кто меня будет искать (вариации: только увидеть эту сволочь, и я точно не промахнусь).

Где-то через час, а может быть и меньше, меня снова вытащили и привели опять в кабинет к Андрею Ивановичу.

Я села на стул и стала на него смотреть. Он в свою очередь смотрел на меня. Вообще мужик был очень симпатичный. Видный, я бы сказала. Высокий, блондинистый с мужественным, открытым, даже где-то дружелюбным лицом. Всем своим видом он выражал мне сочувствие и желание помочь.

— Не сходится у нас что-то, Маш, — он кинул на стол файл с бумагами. — Недалеко от могилы обнаружена кровь.

— И?

— Ты уверена, что была одна? — он внимательно посмотрел на меня.

— Уверена, — я пожала плечами.

— А я вот нет, потому что рядом с твоими следами были обнаружен мужские следы. Кто с тобой был, что вы там делали? Не спорь, человек шел с тобой рядом, потом обратно. Вы были вместе, так что даже не ври, что была одна.

Нда. Когда вас подловили на одной лжи, придумывать вторую гораздо сложнее. Вообще у меня была еще пара версий. Но их нужно было продумать.

— Так, кто там с тобой был? — Андрей Иванович встал у меня за спиной, отчего мне захотелось поежиться. — Ну, давай, Маш. Я знаю, что твоей вины в этом нет. Ты вряд ли кому то могла причинить вред. Но человек который был с тобой, мог. Кровь мы нашли. Уверен, твои отпечатки рядом тоже окажутся, и не только твои. Но, если ты, сейчас, назовешь нам человека, с которым ты была, то все будет хорошо. Если нет, то мы и его найдем и тебя посадим. Поверь мне.

А вот это было совсем херово.

— Ты подумай, вот тебе листочки чистые, если что, я сейчас приду, — он вышел из комнаты.

Тут мне стало страшно, по-настоящему.

Конечно, позже, все дипломированные юристы в округе, объясняли, что меня разводили как лоха, что никто ничего доказать не мог, и предъявить не мог, но попробуй, сообрази это после дня проведенного в вампирами в ресторане, ночи проведенной с призраками и сатанистами на кладбище, я вообще в милиции первый раз в жизни была.

Мысли опять разветвились в двух направлениях.

Первое: ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ? (с вариацией: Гарик, лапа, я все тебе прощу, только пожалуйста, забери меня отсюда) и вторая: врать или молчать (с вариацией, я клянусь Господи, я ему слова дурного больше не скажу, кинусь на шею, расцелую всего, если он сейчас здесь появится).

В этот момент в комнату завалился еще один человек в штатском: невысокий, коренастый брюнет. Он посмотрел на меня и мне стало страшно. У него были ничего не выражавшие ледяные глаза. Представился он, Виталием Константиновичем. Он не орал, нет, он спокойно и жестко изложил все перспективы, которые меня ожидают. Более того, он побеспокоился и изложил мне особенности тюремного режима, и что в тюрьме делают с такими домашними девочками как я.

Зашедший вслед за ним милиционер оказался моим старым знакомым красномордым ментом, с оглушающим голосом и разнообразным матом. Он повторил примерно все тоже самое, но несколько в иных выражениях.

Вы себе не представляете, как мне было страшно. Скажу вам честно, я не принадлежу к геройскому типу. И вообще, физическую боль плохо переношу. Поэтому быстренько выдам все тайны. Я бы с удовольствием объяснила этим уродам, зачем и с кем я туда пришла. Честно. Правда. Но я понимала, что мне никто не поверит. И это опять сочтут за вранье. Таким образом, облегчения мне это не принесет, а последующую возможно более реалистическую версию сгубить может.

С красномордым мужчиной разговаривать не хотелось совсем, поэтому я молчала, съежившись на стуле и проклиная тот день, когда я заикнулась Алексею Петровичу, что мне нужна работа.

Вновь зашел Андрей Иванович, который проникновенным голос начал меня лечить:

(«Типичная игра «хороший полицейский — плохой полицейский», — пронеслось у меня в голове.)

— Маш, зачем тебе это все? Зачем? — продолжал вопрошать он меня. — Давай, расскажи мне все как было. И я тебя сразу же отпущу.

— Честно отпустите?

— Честно, — обрадовался он.

— Мне как, писать или рассказать? — угрюмо посмотрела я на него.

— Давай сначала напиши, а потом расскажешь.

Он пододвинул мне листок ручку и куда-то вышел.

Мне повезло, что надо было сначала написать. Я успела все перечитать несколько раз и твердо выучить, какую историю я буду рассказывать. Еще не хватало чтобы я запуталась в собственной лжи.

— Ну? — Андрей Иванович вернулся через несколько минут с графином воды, и пепельницей. — Курить будешь?

Я кивнула, проглотив почти сорвавшийся вопрос, а что у вас?

У них был «Уинстон». Не то, чтобы я любила эти сигареты, но они были приличнее того, что я могла ожидать с учетом сложившей ситуации. Не «Кент», конечно, и не «Парламент».

Я взяла сигарету и глубоко вздохнула. Для этого рассказа мне потребуется все мое мужество.

— Ну, рассказывай, — кивнул мне товарищ.

Я выдохнула.

— Ладно, только… пожалуйста, поймите, что мне очень нелегко это рассказывать, потому что это очень личное.

— Я все понимаю, — подбодрил он меня, — ну? — он нетерпеливо наклонился ко мне.

— В общем вы правы, я была не одна действительно, я была со своим другом.

Понимаете, — я замялась. — Мы довольно давно с ним встречаемся и у нас как бы вам сказать… Наступило некое охлаждение в отношениях, ну и мы решили их немного разнообразить. И когда я спросила его, чего бы ему хотелось, он…

— Да? — Андрей Юрьевич похоже так и не понимал к чему я клоню, ожидая вселенских тайн.

— Он сказал, что ему бы хотелось экстремального секса, — я помолчала. — На кладбище. И мы пошли туда, и как бы в самый разгар действа, услышали какие-то вопли, испугались побежали, причем в разные стороны. Я заблудилась, плакала, не знала куда идти. Потом поняла, что ночью все равно соваться некуда. Решила дождаться утра… И вот заснула… — я потупила глаза.