Анастасия Сиалана - Первый всадник

— Достаточно того, что у нее стальные нервы, — приятным голосом произнес Луксор.

— Ой, да для тебя все в ней прекрасно. Характер, ум, тело, происхождение — куда ни плюнь, одни восторги.

— Что поделать, она моя госпожа, — удовлетворенно ответил блондин.

— Вот и не забывай об этом, Похоть, — холодно высказалась Люба. Даже с каким-то предупреждением.

Больше я не смогла сидеть в тени и вышла на свет, заходя в кухню.

— Что значит «похоть»? — и четыре пары глаз уставились на меня. Веселящиеся, виноватые, холодные и… Возбужденные.

— Прости, Луксор, — виновато произнесла Люба, — я не почувствовала ее приближения. Она должна была узнать это от тебя.

Блондин не смотрел на Смерть, его внимание всецело было отдано мне.

— Ничего страшного, Неизбежность. Давно нужно было рассказать. Я слишком долго пренебрегал истиной ради своего блага, — не менее виновато ответил Луксор, только его чувства относились ко мне.

— Еще тайны? — устало вздохнула, — настанет когда-нибудь день, в который я проснусь, а вокруг меня все будет привычным и неизменным?

Риторический вопрос, но уже просто накипело. Слишком много неизвестных переменных, что могут изменить ход событий своей непредсказуемостью. Слишком все сложно для разума смертных. Но ведь я не смертная.

— Я хотел бы поговорить с Викторией наедине, — тихо попросил блондин, опустив голову. Светлая челка спрятала от меня его глаза и то, что бушевало в душе защитника.

— Угу, разбежался. Так я и оставила волка в загоне с овечкой, — прямолинейно высказалась Вера.

— У этой «овечки» кулак стену пробивает, — справедливо заметил блондин, а я неосознанно спрятала руки за спину. Бессмысленно, он все равно видел тот кратер, что я создала в попытке выкопать из ада князей.

— Не самая лучшая идея, — поддержала подругу Надя и виновато улыбнулась парню.

Оставался последний голос, и все уставились на Любу. Врач не стала ходить вокруг да около и посмотрела на меня.

— Пусть Ви решает. Только у нее есть на это право, — как всегда, реаниматолог была самой рациональной из нас.

Если Вера отвечала за бунтарский дух и вспыльчивость, Надя за мягкость и уступчивость, то Люба была головой. А я… Я была той, что все время находит неприятности и вляпывается в истории. Конфликты знали мое имя и звали меня на ты с самого рождения. От своей судьбы не уйдешь, даже если ты чертов всадник апокалипсиса.

— Оставьте нас, пожалуйста, — хрипло попросила девочек.

Люба и Надя начали подниматься, а вот Вера не удержалась от гневного удара кулаком по столу и недовольного «неисправима». Стол развалился. Я поймала Чуму за локоть на выходе из кухни и холодно произнесла:

— В гостях себя так не ведут. Завтра купишь мне новый стол, — и я ее отпустила.

Вирусолог что-то пробурчала, но признала свою неправоту. Иногда ее вспышки гнева переходили границы дозволенного.

Когда девочки вышли, Луксор, наконец, поднял на меня глаза. В них была вина, почитание и страх. Пожалуй, последнего было меньше всего, но лишь потому, что его подавляли. Блондин не хотел показывать, что боится потерять мое расположение.

— Я бы предпочел выйти на улицу, но если здесь вам удобнее, госпожа, то пусть будет так, — и он склонил голову.

Мне хватило одного взгляда через плечо, чтобы выбрать улицу. Ладно я одна пряталась за стеной, но как там три всадника уместились, да еще каждая одним глазком подсматривала, для меня было загадкой.

— Пойдем, — тихо сказала и поманила Луксора за собой на пожарную лестницу, что начиналась у лоджии на кухне.

Надеюсь, любопытные Варвары не станут следовать за нами наружу.

Однако на улице у подъезда все не закончилось. Когда мы спустились, блондин смело взял меня за руку и потянул в сторону от дома. Да так яро, что пришлось перейти на бег.

— Это похищение? — слегка обеспокоенно поинтересовалась, но свою руку вырывать из хватки не стала.

— Это побег, — обернулся Луксор и весело мне подмигнул.

Мы пробежали целый квартал, прежде чем перед нами затормозил знакомый бус, и мой личный сверхъестественный телохранитель посадил меня в салон, приподняв за талию над землей. Это вызвало улыбку с моей стороны. Я любила всякие рискованные поступки и неожиданные повороты в жизни. Сейчас их у меня было в избытке, но вот такие приятные моменты все равно радовали. Я чувствовала себя собой. Девушкой, что якобы сбегает на свидание. Пусть сейчас было раннее утро, но романтики от этого не становилось меньше. И неважно, что парень был не с тем цветом волос, глаз и именем. Мне было хорошо впервые за долгое время.

В машине был полный комплект из семи костюмов, включая Луксора. Все они склонили головы, приветствуя меня.

— Давайте я представлю вам ваших хранителей, госпожа, — более свободно, нежели раньше, обратился ко мне мой главный тайный охранник.

— Луксор, зовите меня Ви и на «ты». Мне жутко неудобно, когда семь здоровых парней обращаются ко мне на «вы», да еще с этим «госпожа», — меня действительно это коробило с самого начала.

— Хорошо, Ви, — и мне так улыбнулись, что даже коленки задрожали. Я только порадовалась, что сидела в тот момент.

Луксор совершенно преобразился наедине со мной после поощрения неофициального общения. Парень так и оставил свою руку на моей талии и всю дорогу поглаживал большим пальцем кожу на стыке майки и шорт. Приятные ощущения. Будто в безопасном и уютном коконе.

Приехали мы к одному из мостов города. Здесь любили встречать рассвет парочки. Сегодня на набережной было пусто. Луксор отвел меня к краю за руку, поднял и посадил на парапет, ногами к реке. Сам же встал позади и приобнял со спины, удерживая от падения.

— Говорят, что вода помнит все, что с ней случалось. Это огромный информационный архив, — тихо шептал мне на ухо блондин, — я же верю, что вода, это начало. Эта река как раз подходит для того, чтобы начать наше знакомство.

— Мы знакомы.

— Да-а, — протянул парень за моей спиной, вызывая томление, — и сейчас, и были прежде. Но сегодня ты познакомишься с нами снова. Взгляни вниз.

Я послушалась.

— Внимательно всмотрись в водную гладь, — он провел пальцем по воздуху над водой. — Смотри сердцем, не глазами.

Рука Луксора мягко опустилась мне на грудь, где стремительно повышало ритм сердце.

— Ты первая пробудила в себе чувства. Первая увидела в семи пленных пороках искорку жизни.

Его голос начал раздаваться со всех сторон, эхом отражаясь от невидимых поверхностей. Рябь реки стала чаще, будто подул сильный ветер, а потом намертво застыла темным, идеально ровным зеркалом.

— Мы были созданы из негативных помыслов и действий людей. Нас сделали искусителями, что проверяли выдержку смертных.