Андрей Васильев - Хранитель кладов [СИ litres]

– Потрясающая информированность, – не без иронии ответил ему я. – Ты за мной следить начал?

– Приглядывать, – никак не отреагировал на мою колкость оперативник. – Мне, между прочим, за тебя сегодня крепко хвоста накрутили. Дескать, неверно оценил ситуацию, пустил ее на самотек и так далее.

– Ничего такого никому не говорил, – чуть виновато буркнул я. – Но все равно мне жаль.

– Не люблю дежурные фразы, – сообщил мне Павел. – «Мне жаль», «спасибо за звонок», «мы работаем над этим» и все такое прочее. Ладно, закончили лирическое отступление, сообщи этому красавцу, что принимаешь его предложение, и выходи из дома. Да, вот что еще! Когда я к вам присоединюсь, скажи, что мое участие является непременным условием переговоров, и если они откажутся, то никакой встречи не будет. Плюс сразу поставь условие, что ты поедешь на моей машине.

– Хорошо, – наконец-то принял решение я. – Договорились.

Не люблю, когда мне указывают, что и как делать. С детства это не приемлю, за что, кстати, в те безоблачные годы неоднократно был наказан родителем. Он данную позицию воспринимал как дурацкое упрямство и личное к нему неуважение, за что и драл меня как сидорову козу, несмотря на протесты мамы. Ну, ладно, не так уж и сильно, да и не так часто, но все же случалось. С годами моя точка зрения на подобные вещи не изменилась, но при этом стала гибче, я научился оценивать ситуацию с ракурса «рационально – нерационально». Сейчас выходит рационально, поскольку что я хотел, то и получил. Ну, может, и не совсем то, но хоть что-то. Всяко лучше куда-то ехать, чем просто сидеть и, скрипя мозгами, прикидывать, что будет дальше. К слову, от бесплодных планов до состояния, в котором человек начинает себя жалеть, – один шаг, а это уже фактически равносильно тому, что ты выбросил белый флаг, признав свое поражение. Перед судьбой, перед обстоятельствами, перед другим человеком – неважно. Ты сдался, и дальше ничего хорошего тебя не ждет. А тут какое-никакое, но движение вперед. Да, все проблемы вряд ли получится решить, но лучше сделать шаг, осознавая, что теперь тебе не в чем себя упрекнуть, чем стоять на месте и гадать, как бы оно там могло получиться.

– Жди, Данила. Сейчас оденусь и выйду, – сообщил я вурдалаку и нажал красный значок на экране смартфона.

– Может, не надо? – огладил бороду подъездный. – Поганое это племя, Валерий. У них с жизнью душа из тела уходит, потому ни страх, ни совесть, ни сожаление им неведомы.

– Знаю, Анисий Фомич, знаю, – ответил я, направляясь в комнату. – Но мне жутко надоело то, что эта сволота что ни ночь, так у моего подъезда ошивается. А ну как им кто на зубок попадется? Потом до старости угрызения совести мне испытывать не улыбается.

– Тоже верно, – признал мой собеседник. – Но ты все одно поосторожней. И, самое главное, ни словечку не верь! Что бы ни обещали, точно соврут.

– У меня вообще складывается впечатление, что в этом вашем мире Ночи все всем врут, – я вернулся на кухню, натягивая по дороге черное худи. – Никто правду никому не говорит. Ну кроме разве тебя.

– Да я тоже вот… – опять пригорюнился Анисий Фомич. – Не сильно на руку чист.

– Конфеты тут, – показал я пальцем на вазочку. – Чайник на плите. И обчество свое зови, я разрешаю. Мне будет приятно знать, что меня хоть кто-то да поминает добрым словом.

– Страшно? – понимающе спросил подъездный.

– Есть немного, – признался я, набрасывая лямки рюкзака на плечи. Не знаю, зачем я его с собой беру, если честно. Как видно, рефлекторно. – Но с этим чувством надо бороться, иначе не ты им будешь повелевать, а оно тобой.

– Мудрено, – протянул Анисий Фомич. – В добрый путь!

Данила привольно развалился на той же самой скамейке, где мы с ним вчера чуть не поубивали друг друга.

– Хорошо, что долго не артачился, – сообщил он мне сразу же после того, как увидел. – Думал, придется тебя дольше уговаривать, какие-то аргументы в ход пускать. А ты, оказывается, покладистый. Ну, пошли к машине, она там, у первого подъезда ждет, тут приткнуться негде. Слушай, ленивое у вас ТСЖ, нет чтобы место под парковку у управы выбить. Вон, хоть бы часть детской площадки убрать!

– Зачем ему на твоей машине ехать? – откуда вывернул сотрудник Отдела 15-К, я так и не понял. Как по мне, так из кустов сирени, что росли близ подъезда. – Я ваше племя знаю, ничего хорошего из этого не выйдет. Ты же его назад посадишь, между двух своих подручных, которые всю дорогу станут Валере клыки демонстрировать да красными буркалами сверкать. Вроде бы пустяк, а на деле – психологическое воздействие. Так что я сам его куда следует отвезу.

– А тебя никто с нами не звал! – прошипел Данила, моментально преобразившись из доброго и веселого парня в потенциального убийцу. – В наш дом попадают только те, кому даровано такое право. Твоего имени в списке нет.

– Да плевать, – и Павел демонстративно харкнул под ноги. – Есть, нет – велика разница? Вы позвали к себе в гости моего друга. Я знаю, что вы за публика, волнуюсь за него, потому нынче ночью поработаю его сопровождающим. Тем более что это его просьба, а не мое желание.

Данила молча уставился на меня.

– Он на самом деле отправляется с нами, – подтвердил я. – И мы едем на его машине. Ну а если тебя это не устраивает, то я домой пойду, забудусь сном, и не дай вам бог меня опять побеспокоить! Реально заморочусь, найду несколько кладов, после на эти деньги найму охотников за нечистью и закажу им все ваше семейство. Паш, в вашем мире есть наемники?

– Нечасто, но встречаются, в основном как раз ликвидаторы очень высокого класса, – заверил меня оперативник. – Берут дорого, но работу всегда доводят до конца.

– Если раньше не подыхают, – добавил Данила.

– Ты же в курсе, у них имеется профсоюз, – насмешливо поправил его Павел. – Если охотник погиб при исполнении задания, то обязательство по его выполнению возлагается именно на данную организацию.

– Хорошо, пусть будет так, – Данила нехорошо оскалился. – Но после этого ты, Хранитель, отправишься вслед за нами. Мы нелюди, верно, но, начав убивать нас, ты лишишься защиты вот этих доблестных стражей закона. Верно я говорю, мент?

– Полицейский, – поправил его Михеев. – Что до защиты и всего такого прочего – мы смотрим по ситуации. Потому, пока мы все еще не перегрызлись, предлагаю отправиться в путь – вы впереди, мы за вами. Не сомневайся, мы по дороге не смоемся. Пора пообщаться, вурдалак, пора пообщаться.

Катался оперативник, как выяснилось, на стареньком, но надежном внедорожнике, который очевидно проигрывал блестящему под светом фонарей XC90 Данилы. Впрочем, никаких выводов из этого я делать не стал, просто потому, что это мне было безразлично. Да и интересовало меня сейчас кое-что другое.