Андрей Васильев - Темное время [СИ litres]

Все персонажи данной книги выдуманы автором.

Все совпадения с реальными лицами, местами, банками, телепроектами и любыми происходившими ранее или происходящими в настоящее время событиями – не более чем случайность. Ну а если нечто подобное случится в ближайшем будущем, то автор данной книги тоже будет ни при чем.

– Скоро будем на месте, – задушевно, почти по-свойски, сообщил мне Петр Францевич, поелозив задом по мягкой коже автомобильного сиденья. – Почти приехали.

– Ага, – стряхнув с себя дремоту, подавил зевок я, прикрыв ладонью рот. – Это хорошо.

Спать хотелось неимоверно, так, что хоть распорки в глаза вставляй, чтобы они не слипались. Но оно и не странно, за последние два дня я толком ни разу не прикорнул, и как раз сегодня собирался отоспаться от души. Вот только не удалось, поскольку Вагнер начал мне названивать ни свет ни заря. Ну да, я сам обещал позвонить, и все такое, но в конце-то концов, некто Смолин ведь хозяин своему слову? Хозяин. Сам дал, сам обратно взял. Может, звучит не слишком красиво, но я никогда и не являлся эталоном добросовестности. Сейчас, глядя правде в глаза, уже можно смело говорить о том, что правильно мне в банке повышение не давали, ибо я ленив и безынициативен. Тем более что речь идет не об отказе помочь страждущему Арвену в целом, а только о том, чтобы перенести визит с сегодняшнего дня на завтрашний. Мысль отказаться от данного обещания целиком, да еще вот так, в одностороннем порядке, мне и в голову прийти не могла. Покон не велит. И недавно обретенные принципы тоже.

Вот только не получилось у меня отвертеться от выезда к страждущему приятелю Вагнера, увы и ах. Петр Францевич, поняв, что я, похоже, сегодня никуда ехать не собираюсь, с истинно немецким усердием пошел на приступ, приблизительно так же, как его далекие предки, наемные ландскнехты, на какой-нибудь европейский городишко во время Тридцатилетней войны. Дескать – совсем плох Руслан, дышит через раз и собирается отправиться в Страну Вечной Охоты. Причем это он мне сообщил не по телефону, который был отключен практически сразу, после его третьего звонка, а через квартирную дверь. И ведь вызнал, поганец такой, каков мой адрес проживания.

Квартиру поменять, что ли?

Мне, если начистоту, этого самого Руслана было не сильно жалко, поскольку я с ним совершенно не знаком, но маячившая впереди неплохая прибыль сделала свое дело. И я сейчас не только о деньгах говорю.

И вот результат – мы с Вагнером сидим в машине и с не очень большой скоростью перемещаемся по Рублево-Успенскому шоссе. Интересно, а тут вообще бывает так, чтобы «пробки» отсутствовали? Казалось бы – десять утра, кто в область в таком количестве ехать может? Ладно в Москву, это понятно. Но из нее-то?

С данной темы мои мысли сползли на события последних двух дней.

Припомнив большой ведьмачий сбор под дубом, я даже заулыбался. А что? Там хорошо было, зря Олег о нем отзывался как о бесполезном времяпрепровождении. И вина там попили, и пару свиненков над углями зажарили, а под конец, когда заря вовсю тронула восток, а ночную темень сменили синие предрассветные сумерки, еще и сплясали. Причем танец этот, несомненно, носил ритуальный характер, смысл которого мне и сейчас до конца не ясен. То есть – догадываться я догадываюсь, но наверняка не знаю.

Все ведьмаки, включая даже стариков, обнялись за плечи и начали медленно обходить почти погаснувший костер по кругу, полупропевая-полупроговаривая слова, от которых у меня почему-то по телу дрожь пошла:

Ведьмачий круг вокруг костра двигался все быстрее, потухшее было пламя вдруг снова взвилось вверх, причем став каким-то серебристым, почти белым, а после еще и приняло форму старинного русского меча. И изгибалось оно так, словно плясало с нами.

Не менее странным было то, что мне, до сегодняшнего дня такой песни сроду не слышавшему, были известны ее слова, и голос мой в общем хоре не терялся. Почему они всплывали в памяти так, словно я их знал всегда, – понятия не имею.

Огненный меч вспыхнул ярко, словно комета, тысячи искр белого пламени взлетели вверх, теряясь среди молодой листвы дуба, и в этот миг на землю упал первый солнечный луч.

Мы стояли около угасшего окончательно костра, обнявшись за плечи, и в этот момент я точно понял, что наконец-то, впервые за всю жизнь, окончательно стал своим среди своих. И это ощущение не исчезло даже тогда, когда мы все разошлись в разные стороны – кто в лес, к машинам, стоящим на потаенной полянке, кто в другую сторону, к реке, поблескивающей километрах в пяти от дуба.

Данный факт ничего не менял, для меня, по крайней мере. Просто я впервые в жизни понял смысл слова «братство». Не в его кинематографически-истасканном смысле, а в подлинном, когда каждый готов встать за каждого. Пусть даже и всего на одну ночь в году. По нашим стремным временам – уже немало.

И распрощались мы сердечно, с суровыми мужскими объятьями, похлопываниями друг друга по спине и заверениями в том, что «если чего – так я сразу».

Правда, дворничиха Фарида, которая как раз махала метелкой у моего подъезда, очень неодобрительно на это все смотрела, а когда Славы и примкнувший к ним Олег отъехали от дома, укоризненно мне сказала:

– Сашка, зачем с мужчина обнимаешься? Ну не получилось у тебя со Светка семья, и с Маринка тоже. Бывает такое. Пальцем показал, сказал три раза «талак» – и новая женщина ищи. Когда мужчина с мужчина – неправильно это. Деток не будет. Нет деток – зачем жил на Земле? Что после себя оставил?

– Добрую память, – подумав, ответил я. – Но ты, Фарида, не беспокойся. Это просто мои друзья. Я с верного пути не сверну, уж поверь.

– Генка из второго подъезда тоже сначала просто дружил, – сверля меня взглядом контрразведчика, проговорила дворничиха. – Потом начал в такой салон ходить, в который мужчина делать нечего. А потом с другом-мужчина на море уехал. Все знают зачем. Бэш!

– Какой салон? – озадачился я.

– Где женщина ногти красят, – подбоченилась Фарида. – Но то мы, нам Аллах сказал красивыми быть. А мужчина там что делать?

Аргумент был убийственный. Но меня просто так за горло не возьмешь.

– Это не про меня, – заявил я, показывая разошедшейся женщине свои пальцы рук. – Вот, смотри, сам себе ногти грызу. Без посторонней помощи. А красить их и в голову не приходило.

– И все равно – женщина тебе надо, – подытожила Фарида. – Нельзя мужчина без женщина. Мужчина без женщина своя голова не хозяин.