Елена Гуйда - Демон и Фиалка [СИ]

Дыхание сбилось. Он оказался слишком близко, непозволительно близко. Ещё мгновение — и отстраниться будет невозможно. Его руки крепко обхватывают мое тело. На мгновение замираю. А следом обжигающе горячие губы резким рывком впиваются в мои, забирая последние капли воздуха. Рука Романа оказывается на моем затылке. Настойчивые движения не оставляют мне ни шанса на побег. Он подхватывает меня как пушинку, не оставляя между нами пространства. Сердце в груди выделывает такие сальто, что голова идёт кругом. “Что? Зачем? Почему?” — вопросы, растворившиеся в нахлынувших чувствах и оставшиеся без ответов.

В один момент всё элто стало неважным. Ничтожным. Мнир вокруг будто перестал существовать. Баезумная, бесконтрольная стихия внутри меня пирорвалась наружу, столкнувшись с огненным напором, который тут же завладел всем. Ураганом мыслей, переплетением бури эмоций. Его горячие губы выбивали пол из-под ног, заставляли разум распадаться на миллион осколков и собираться вновь и вновь. Последние связные мысли разлетаются, растворяются, сгорают в огненной пучине…

Я отвечаю. Ловлю каждое движение горячих губ, сильных рук, забыв кто я, где я и с кем. Ладони медленно скользят по его твёрдым плечам, поднимаются выше, касаются жёстких волос. Дыхание перехватило. На смену буре по телу распространялось живительное тепло. Будто мир в один момент перевернулся.

Ощущение спокойствия тягучими волнами расползалось по телу. Сознание медленно уплывало. Мир погрузился во тьму.

Демон

Демонова кровь!

Три тысячи лет я существовал в этом мире. Познал столько всего, сколько никогда не сможет узнать ни один смертный. Казалось бы, меня уже ничем и никогда не удивить и…

И вот — это!

Казалось бы, что такое поцелуй для демона? Тем более в нынешней ситуации. Ничто. Просто вынужденная мера. Но даже сейчас я ощущал эту магию, её магию. Сильную. Разрывающую нас обоих на части.

Мелкие разряды молний пронзали меня насквозь, стоило прикоснуться к Соне. Позволяли чувствовать её близость остро, жгуче. Невероятно…

Поцеловать, чтобы отвлечь. Просто отвлечь. Но сейчас, ощущая её запах — солнца и цветов, вкус спелого мёда на языке и невероятную распирающую радость в груди от её близости, от её горячих губ — я просто не мог оторваться.

Я, один из старейших и опытнейших демонов Ада, сейчас чувствовал нечто, что даже мне, похоже, больше не удастся ощутить.

Три тысячи лет. Почти бесконечность. Серая и сухая. И осыпающиеся искрами пылающего вокруг нас костра мгновения — глоток свежего воздуха, ключевой воды. Лишающие разума ощущения.

Что я там говорил о том, что стар для плотских утех? Я передумал. Я очень даже ещё молод и полон сил.

Её пальцы в моих волосах, её рваное нервное дыхание… словно она тонула, словно пыталась удержаться… как странно. А я хотел удержать. И не отпускать.

Проклятье, как же я завидую людям, которые способны всё это чувствовать. Всегда завидовал. Боги слишком добры к ним. Наверное.

Какое всепоглощающее, совершенно лишающее рассудка чувство. Невероятное…

Я не сразу и заметил, что она начала оседать, а после и вовсе повисла у меня на руках.

И за бурей туманящих мыслей нахлынула досада оттого, что всё закончилось, и понимания, что вряд ли повторится.

Мгновение помедлив, я быстро подхватил её на руки и направился вверх по лестнице, вошёл в первую же комнату, что приглашающе распахнула нам навстречу дверь. И осторожно уложил её на кровать поверх одеяла.

Здесь было душно, темно и воняло сыростью. Витал едва уловимый даже мне запах медикаментов и болезни. На кровати, рядом с бессознательной девушкой, на меня скалился рунами, словно хищный зверь, древний родовой гримуар. Так вот с чего всё началось? Сонечка решила прибраться, а заодно собрать всю нечисть со всех миров. В первую очередь из Хаоса. Ай-яй-яй, Сонечка, нельзя с магией так… Неосторожно. Она, магия, может боком выйти.

Я втянул носом воздух, принюхиваясь. Едва ощутимый запах магии. Если её не выследили сразу, то вряд ли теперь смогут отыскать. Ключевое слово — «если». Эх, Фиалка.

Непонятное чувство неоправданной радости в груди отступало. Медленно. Нехотя. Вытесняемое не менее сильным чувством — злостью.

Но глядя на неё — бледную, тревожно и рвано дышащую даже в бессознательном состоянии — злиться на неё не получалось.

Проклятая тьма! Зато хорошо получалось злиться на себя. Между прочим, тоже парадокс. Мы, демоны, на себя не злимся. Мы вообще не злимся — сразу отрываем конечности.

Вот только не Фиалке же голову откручивать!

Не стоило оставлять её. Понадеялся на бабулино мастерство. А она облажалась. Хотя…

Ладно! Назовём это нелепым и досадным стечением обстоятельств и будем надеяться, что всё обойдётся.

Нужно прибраться за ней теперь.

На лестничной клетке всё так же лежало подобие гусеницы-переростка, извивалось и мычало. И как оно ещё с лестницы не скатилось. По выпученным от натуги глазам можно было сделать несколько выводов к ряду — первый, что мне пытаются что-то сказать, второе — наш гость несколько шокирован событиями и желает уползти отсюда куда подальше, ну и третье — мужчине просто требуется по нужде. А может, всё вместе.

Одно понятно без слов — герой-любовник больше сюда не явится. Вот только…

— Что же вы к невинным беззащитным девушкам без разрешения лезете, уважаемый? — получилось зло и сквозь зубы.

Ответом мне была тишина и такой ужас в глазах, что я не удержался от довольной улыбки. Уже немного потерявшее краски чувство всесилия снова пробежало по венам уверенностью, азартом хищника, загоняющего дичь.

— Я думаю, мы можем с вами договориться, уважаемый. У вас есть два варианта — подписать договор о неразглашении или стать кормом для червей. Что вам больше по душе? М-м?

****

Мне редко кто отказывает, я умею убеждать. Вот и герой-любовник, от вида которого у меня почему-то сводило челюсти и возникало дикое желание оторвать ему хоть что-нибудь, покрылся потом и задрожал так, что листья плюща зашелестели, а взгляд беспомощно заметался по сторонам в поисках хоть какого выхода.

Очень правильная реакция на демона высшего ранга в ярости. Собственно, с чего это я в ярости? Ладно, я — демон, у меня это в порядке вещей.

— Голубчик, если вы думаете, что сейчас кто-то выскочит из-за угла и сообщит, что всё это розыгрыш, то спешу вас огорчить — всё очень серьёзно. Если вы молите высшие силы, чтоб к вам явился ангел-хранитель, и вы вышли сухим из воды, увы — спешу вас разуверить, вас ждёт разочарование и неминуемая расплата. Я не терплю, когда топчутся грязными сапогами там, где мне нравится. В мире и без того слишком мало мест, которые мне нравятся, — к слову, здесь я говорил чистую правду, что само по себе редкость. — Сейчас я вас распутаю. И вы подпишете контракт сроком на пять лет, в котором обязуетесь ничего никому не рассказывать о том, что здесь произошло. И, так и быть, я не стану вас убивать. Сегодня не стану. Но это только в том случае, если больше здесь вас не увижу. Я нервный в последнее время немного. Частые стрессы и непривычное питание. Подозреваю, вы и сами не воспылаете желанием приехать и, наконец, получить по физиономии. И… да, не надоедайте своим навязчивым вниманием людям. Иногда “не хочу тебя ни видеть, ни слышать” — означает именно то, что вам говорят. Я понятно выражаюсь?