Александр Рудазов - Демон под диваном [СИ]

Все шляются туда-сюда, трындят, жрут, пьют, ночуют на веранде и поручают Денису с Полиной всякое.

Собственно, бесчисленные поручения – это была вторая проблема. Постоянная диффузия гостей – это ладно, но ведь все эти гости преспокойно дергали по своим делам любых детей, которых замечали. То грибы иди собирай, то клубнику полей, то забор соседям помоги поставить, то свинку покорми, то котов разними, то смородину закатай, то рыбу почисть, то пива деду принеси…

И над всем этим оглушительно играет радио «Шансон».

– Марь Николайна, – потянул лапу в сторону Димыч.

– О, Машка пришла! – обрадовалась Полина. – Машка, привет!

– Привет, Полиночка! – замахала обеими руками Машка. – Ой, так здорово, так здорово, все такое красивое сегодня! Вы тоже все красивые такие! Такой бантик у тебя – прелесть просто!..

Полина поморщилась и бросила быстрый взгляд в сторону родителей. Те общались с другими папами и мамами, но и в сторону своих детей поглядывать не забывали. Полина только и ждала момента, чтобы сорвать бант и перепачкать в грязи букет.

Впрочем, это у нее сегодня не получится. Слишком уж сухо и чисто. А вот в прошлом году она таки ухитрилась окунуть его в лужу. Не из подлости какой, не из желания нагадить, а просто из внутреннего чувства протеста. Подспудной жажды бунтовать и ниспровергать авторитеты.

Мама и папа очень надеялись, что их Полина хоть изредка будет брать пример с Машеньки, своей лучшей подруги… но зря они надеялись-то. Машку всему классу ставили в пример – потому что она мало того, что самая красивая девочка на параллели, так еще и круглая отличница.

И ее саму это немного беспокоило. В свои десять лет Машка уже начинала подозревать, что если у одного человека слишком много достоинств, то окружающие могут и позавидовать. А когда тебе завидуют, то это по-своему приятно, но только до определенного уровня. Пока зависть белая, добрая.

Поэтому вела себя Машка скромно, нос не задирала, слишком умной старалась не казаться. Иногда даже слегка перегибала палку и в такие моменты казалась наивной-пренаивной.

Впрочем, Дениса и Полину это никогда не обманывало. Кто-кто, а они Машку знали, как облупленную. Пятый год с ней дружат. Еще с незапамятных дошкольных времен.

Машке было всего шесть лет, когда она вышла во двор погулять и встретилась с недавно переехавшими в их дом близнецами. Те играли в инквизиторов. Игра заключалась в том, что Полина тыкала в Дениса палкой и приговаривала:

– Покайся, елетик. Покайся.

Машка в тот раз захлопала глазами, а потом тоже попросилась в игру. Денис с Полиной придирчиво ее осмотрели и согласились принять третьей.

– Она класивая, – сказал тогда Денис.

– Значит, будет ведьмой, – кивнула Полина.

– А что я должна делать? – восхищенно спросила Машка.

– Ты ведьма, – ответила Полина. – Ты должна голеть.

И кинула в Машку горящей спичкой.

Но с тех пор прошло четыре с половиной года. Денис с Полиной значительно выросли и поумнели… ну выросли-то уж точно.

– Ой, а я только на той неделе из Сербии прилетела, – поделилась Машка. – Там так классно! Мы в Белграде жили, на Аде Циганлии купались, в Нови-Сад ездили! А вы куда-нибудь ездили? Вы же в Сочи собирались, да?

– Никуда мы не ездили, – скрепя сердце ответила Полина. – В городе все лето провели.

А лицо Дениса стало глубоко несчастным.

Близнецам до смерти хотелось похвастаться своими путешествиями. Рассказать Димычу и Машке все-все-все про последние полтора месяца. Показать миллион сделанных фоток и надарить сувениров.

Часть сувениров Денис и Полина до дома просто не довезли. Пошвыряли с дивана, пока летели над ночной Россией. Жалко было, конечно, ужасно жалко, но такую гору они бы от родителей скрыть просто не сумели. Не столько в детской тайников.

Но все самое лучшее и ценное они, конечно, сохранили. Хотели сначала спрятать в ящике Фурундарока, но решили, что он их всяко сожрет. Поэтому незаметно вытащили из дома и закопали на газоне, в укромном месте. Карту с крестиком, разумеется, нарисовать не забыли.

Теперь это их личный клад, который будет ждать своего часа.

Что же до Машки, то она подарила Димычу магнитик на холодильник и почти что с плачем призналась Денису и Полине, что для них купить забыла. Как-то вот так из головы вылетело. И ей ужасно стыдно.

Близнецы только пожали плечами. Естественно, она забыла. Машка вообще вспомнила об их существовании только вчера – одновременно с родителями и всеми остальными людьми на планете.

Тем временем началась линейка. Дети выстроились по классам и преданно уставились на учителей. Те сегодня тоже принарядились, накрасились. Даже трудовик побрился и выглядел опрятно, хотя в остальное время смахивал на бухого бомжа.

Девочки ревниво поглядывали друг на друга. Каждой хотелось быть сегодня самой красивой. Антошка Федосеев ежеминутно поправлял новенькие очки и как бы невзначай поглядывал на айфон. Прическа у него была тоже новая, и с ней он казался даже противнее обычного.

– Меня папа вчера в барбершоп водил, – опять как бы невзначай обмолвился Федосеев. – Дорого ужасно, конечно, но оно того стоит.

– А нас мама постригла, – мрачно сказала Полина.

– И у нас прически не такие чмошные, – добавил Денис. – А у тебя как будто какашка на голове.

– Это называется укладка, – снисходительно сказал Федосеев. – Людям, которые носят на голове вороньи гнезда, не понять.

– Ты что, пес, работу моей мамы оскорбляешь? – толкнула его Полина.

– Не трогай меня! – завопил Федосеев. – Я в очках!

– И что, ты теперь неприкасаемый?

– Конечно! У нас в стране неприкасаемые только прокуроры, чиновники и очкарики!

– Подожди, а если прокурор в очках? – задумался Денис.

– Вдвойне!

– Подожди-подожди. Но ведь каждый прокурор еще и чиновник!

– Втройне!

– А он дело говорит, – признал Денис.

– Логика, – вздохнула Полина. – С ней не поспоришь.

– Что делать будем?

Полина немного подумала и сняла с Федосеева очки.

– Теперь ты без очков, – сказала она.

Не нужно думать, что Денису с Полиной нравилось издеваться над окружающими. На самом деле они были очень добрыми детьми. Просто их переполняла кипучая энергия. Она выплескивалась из них так бурно, что временами захлестывала кого попало.

И вообще-то, Федосееву они тоже привезли сувенир. Они всем накупили сувениров, прежде чем сообразили, что подарить их без палева не выйдет.

И даже учителям купили. И даже директору школы. Он, кстати, как раз подошел к микрофону, не без труда растянул губы в улыбке и почти что приветливо сказал:

– Здравствуйте, дети!

– Здра-асьте, Ксеноморф Вячеславович! – нестройно ответили ему.

Директор издал невнятный звук. У некоторых хватило совести спрятать взгляды. Никто уже не помнил, кто и когда первым исказил красивое редкое имя «Ксенофонт», но с тех пор директора называли исключительно так. Даже без злого умысла – просто непроизвольно. Очень уж ему подходило.