Александр Шапочкин - Осколки клана, том 2 [СИ]

Однако девушки уже и след простыл. И как-то так получилось, что никто не видел, как она собственно ушла. А так как что-либо вспомнить о ней более никто не смог, встал вообще вопрос – а была ли вообще эта падчерица. Опрашивать же о чём-то пригревшуюся и заснувшую на соседней лавке глухую благовидную старушку, возле которой по уверениям единственного свидетеля и должна была сидеть девушка, унтер-офицер Каплыжкин посчитал нецелесообразным затраченному времени.

В конце концов, подобные маленькие драмы ежедневно разыгрываются в Полисе сотнями. А потому, коли потерпевший не пожелал заявить о себе – его право, точно так же как не дело наряда хирургов отлавливать кого-то, кто не хочет, чтобы ему была оказана немедленная помощь. Вполне может, мужчина просто не желал, чтобы его и фотография попала в вечернюю прессу, и это было достаточной причиной, чтобы прекратить поиски.

Потому как в любом случае, для суда над единственным выжившим бандитом, хватить и одних только свидетельств, что потерпевший – имелся. А так же двух трупов с колотыми ранами. Ну, а была ли там девушка или нет, и куда, в конце концов, она подевалась – пусть болит голова у городового по месту её жительства!

– И так, значит Елизавета, очень даже хорошо знает Надворного Советника Окина, – пробормотала Ольга Васильевна, хмурясь и теребя в руках очередной доклад периодически поглядывая на сидевших напротив неё Игната и его дочь Клару. – А Антону, совершенно случайно знаком как коробейник «Скоморошка», так и владелец нескольких забегаловок Качарин, одна из которых по чудесному совпадению располагалась на втором уровне неподалёку от его бывшего приюта?

Этот разговор, происходил вечером на следующий день после встречи Игната с представителями «третьей стороны», на заглублённом под землю испытательном полигоне повышенной опасности при Академии. Там же, где чуть больше года назад, Ольга Васильевна впервые пыталась раскрыть основанные на эмоциях проявления взрывного эго тогда ещё ученика выпускного года Каменского. Никак не желавшего реагировать ни на что кроме проявлений сильнейшей ярости. Мгновенно делавшей его частично неуязвимым, расшатывая слабенькую ещё энергосистему двойного ядра. И генерировавшей сильнейшие разрушения при не очень-то структурированных выплесках во время ударов.

От воспоминаний Ольга Васильевна недовольно поморщилась. Случись ей сегодня вновь тестировать Антона и она бы точно не стала бы применять грубый гипноз и уж тем более, демонстрировать ему пошлые фотографии с голыми бабами. Это тогда для неё всё было «экспериментом», она была «учёным», а перед ней был «интересный объект для исследований». Вот её и несло незнамо куда. Уж лучше бы подумала головой и приплатила какой-нибудь прошмандовке коих в Академии навалом, за качественный стриптиз, нежели своими же руками приучала ребёнка к похабным и недостойным картинкам. Да и толку было бы больше!

Женщина посмотрела на Клару и девушка слегка поёжилась под её странно оценивающим взглядом, не очень понимая, чем же она таким его заслужила. Впрочем, спустя несколько секунд тишины, женщина приказала начинать устный отчёт и молодая «почти не чародей» Ланская заметно расслабилась.

Именно она, пользуясь своими особыми мягкими методами проводила целевой опрос как Антона, так и Лизы на тему интересующих «третью сторону» людей. Поэтому сегодня отец и привёл её сюда, в лабораторию Ольги Васильевны, дабы при необходимости она ответила на некоторые вопросы сверх своего письменного отчёта.

– Ну… и так. Я, пожалуй, начну с Елизаветы Всеволодовны. Потому как там всё и сложнее и проще, – заговорила Клара, доставая из кармашка передника горничной небольшой блокнотик и открывая собственные записи. – Выяснилось, что Елизавета очень даже хорошо знакома с Надворным Советником, в течение почти трёх лет, потому как он её регулярно с… ну это…

– Трахал, – жёстко подсказала слегка покрасневшей девушке главная Ланская. – Клара я тебе сколько раз говорила, когда ты пишешь внутренние отчёты, выражайся нормальным разговорным языком! Не книгу пишешь. Лучше ты будешь использовать мат, чем полунаучные туманные изъяснения, которые поймут да человека из десяти.

– Ну я… – девушка покраснела ещё сильнее. – Это…

– Слушай Игнат, я просто не понимаю молодое поколение, – тяжело вздохнула Ольга Васильевна. – Воспитываешь их как барышень, пытаешься привить этикет и чистую речь, так они без какого либо полового опыта, шпарят матом и готовы в подробностях описывать процесс увлечённо, и не краснея. Воспитываешь шпиона и убийцу, а она мало того что как алеет, как маков цвет и пишет тебе в отчёте: «Систематически реализовал копуляцию своим непосредственным пеосом в о-колпос используя механические поступательные движения!» написано дрожащей рукой с двумя кляксами посередине! И Клара… «Пеос»? Нет – действительно? «Пеос»? Не «фалос», не «пенис», не «член», не… я уже молчу про «о-колпос». Вот сиди и думай, о каком таком «заливе», ты там писала, в который он совершает «механические поступательные движения»! А можно было написать по-московски, одним слово: «Трахал»! И всем всё станет понятно.

– Ну-у… – вконец засмущавшись натурально проскрипела девица, которая как Ольга знала со слов Антона, вполне свободно без каких либо эмоций зайти к нему когда он отмокает в ванной, чтобы в начале забрать одежду, а затем принести свежую. – Так вам с папенькой, как-то… стыдно такое писать.

– Вообще замечательно, – утопил лицо в руках Игнат. – А молодого господина значит голым разглядывать, пуская слюни – не стыдно?

– Ты видел? – воскликнула девушка.

– Ладно! – чуть повысив голос перебила отца с дочерью Ланская. – Потом подобные вопросы выясните. И так, к делу: Окин регулярно трахал Лизу в течении трёх лет.

– Да, вплоть до её третьей беременности он приходил к ней минимум раз в месяц, – справившись с собой, девушка вернулась на деловой лад, но всё равно посверкивала всё ещё румяными щёчками.

– И как она это объясняет? – нахмурилась Ольга Васильевна. – Нам она рассказывала, что на поругание чужакам её отдали лишь единожды, а до этого она обслуживала клан. Он был её любовником?

– Нет, Елизавета его ненавидела, – отрицательно покачала головой Клара. – Даже сейчас она еле сдерживалась, когда говорила об этом. По ей словам, с ним её всегда охватывало омерзение и казалось что что-то неправильно, в то время как Окин, а ему, кстати, уже прилично лет, всегда вёл себя с ней как натуральное животное.

– Очень интересно… – покачала головой учёная. – Сторонний человек, простец, как к себе домой минимум раз в месяц ходит в гарем главы чародейского клана… И кого – Золотниковых! Мне трудно в это поверить.