Александр Шапочкин - Осколки клана, том 2 [СИ]

– Антон, – слегка поморщившись, произнесла Ольга Васильевна. – Как я понимаю, ты так незатейливо опять намекаешь на то ваше задание? Я же тебе уже говорила… Да, знаю, у тебя мало поводов любить московские спецслужбы, но совсем уж их с грязью мешать – не надо!

– И всё же, – с нажимом произнёс я. – В чём я не прав?

– Ладно… не хотела тебя это прямо так в лоб говорить, думала сам догадаешься, – недовольно покачала головой опекунша. – Антон, ты знаешь присказку об, «Неуловимом тате Якове»?

– Это… которого никто не ловит – потому что он нафиг никому не нужен? – я возмущённо уставился на учёную, потому как это было даже как-то обидно!

– Именно так, – женщина на мгновение прикрыла глаза, а затем продолжила, сразу же угадав мои мысли. – Это может быть обидно, но тебя просто не воспринимают, как: «Тех самых Бажовых!» И тут вопрос не в возрасте или в том, что ты, по сути, до сих пор один-одинёшенек и не совсем ещё чародей, да и мотивы у всех разные. Кто то считает тебя просто марионеткой Князя, которому понадобился зачем-то зеленоглазы клан, кто-то считает банальным выскочкой и даже не полукровкой, а непонятным квартероном, которым если нужно, то можно воспользоваться в своих целях, другим же, ты просто не интересен, а остальные уже и забыли кто такие «Зеленоглазые Бестии». Ведь то поколение, которое принимало решения устранить твой клан – давно уже либо максимально отстранено от принятия решений, либо в Ирии, либо вытолкнуто в бездну за кругом Уробороса! Понимаешь…

– Понимаю… – ответил я, поймав на себе быстрый и полный превосходства взгляд тут же отвернувшегося мелкого засранца, и поспешил перевести неприятную для себя тему. – Так значит Елизавета Всеволодовна, ваша сестра до сих пор томится в клане Золотниковых?

– К сожалению, нет… – опять тяжело вздохнув, ответила женщина. – Когда я немного подросла, Катя решила, что с неё довольно узнав, что беременна, сама бросилась грудью на найденный где-то нож. Дело в том, что в отличие, от меня, воспитать из неё «простеца с живицей» уже не могли, поэтому последние пять лет своей жизни, она прожила калекой с подрезанными на ногах жилами и хитро выжженными энергоканалами в руках, которыми после этого она едва шевелила. Да и то, всё это время, держалась она только на силе воли и ради меня…

– Понятно… – повторил я и задумался, в то время как гостья продолжила свой рассказ.

Он был немного сумбурным, но сложив новую информацию с уже сказанным, я смог сделать следующие выводы, я следующее. Где-то в Москве, до сих пор есть здание на третий-четвёртый уровень, которое ранее принадлежало Бажовым, и нынешние хозяева какие-бы бумаги они кому не подписывали – не имеют на него ровным счётом никаких прав. Другое дело, что уверенности в том, что я могу выдвинуть к ним какие-либо претензии, у меня не было. Тут нужно общаться со специалистом-законником Полиса, потому как лично мне, известно было только правило десяти и двадцати лет, после которых официально снимались некоторые имущественные разногласия. Например, как у Останкиных с арендованными Полисом землями, но при этом надо ещё учитывать, что в их случае, до сих пор действующего, но слабого клана, всё вообще забуксовало на месте.

Ещё, за три года до рождения Елизаветы Всеволодовны и видимо моей мамы, которая, была ещё младше её, клан начал возводить на выкупленном участке земли, свой полноценный небоскрёб. Работы вроде бы как были полностью оплачены и выполнены. Однако, где он располагается и что с ним сейчас, женщина просто-напросто не знала. Не держали в клане детей в курсе подобных вопросов.

Вот тут уже я с некоторым непониманием покосился на Ольгу Васильевну. Не могло такого быть, что бы моя опекунша была совсем уж не в курсе подобных вопросов. Всё-таки она должна была выяснить всё и вся про меня, благо двери в практически любые архивы открыты для неё по праву рождения. И, тем не менее, наличие Бажовского небоскрёба для меня оказалось новостью, как и хмурое лицо опекунши в тот момент, когда я узнал об этом, а вот кто там теперь хозяйничает – так и осталось секретом. Но она явно что-то знала и всё равно молчала об этом…

Хотя… после пассажа о «Неуловимом Якове», вполне могло быть так, что на данный момент в моём положении, брыкайся, не брыкайся, а правды при всех своих неотторжимых правах – не добиться в связи со смертью единственного чародея в клане, да и то недоучки. Небоскрёб – это уже очень серьёзно! Даже я, не разбираясь особо в подобных вопросах, прекрасно понимаю, что за один только неосторожный намёк на то, что я могу когда-нибудь потребовать вернуть подобную собственность, проживающие там ныне на правах хозяев воры сделают всё, чтобы стереть саму память, не только обо мене, но и об остальных новоявленных Бажовых.

Тем более, что не стоит забывать – кто такие чародеи на самом деле! Тем более, что если там расположился какой-нибудь реально сильный клан, он может смириться с репутационными потерями, подняв руку и на саму Ольгу Васильевну! Просто, чтобы обозначить остальным свою решимость и черту, за которую к ним лезть не стоит. И никакая близость к княжеской семье её не защитит, тем более, что на инцидент, могут ещё и прикрыть глаза по политическим соображениям. Ведь опекунша – так или иначе, в определённой мере Наследница Кремлёвского Престола, а у нашего Властителя есть дети, да и отношения между братом и сестрой вовсе не радужные. Ну а прецеденты насильственного ухода из жизни Князей, Княгинь и их родственников, не так чтобы были такими уж частыми, но случались и далеко не всегда, это приводило к общественным потрясением в полисе или даже суровым наказаниям их обидчиков.

Политика, одним словом!

Третье и наверное самое важное – то, что Елизавета Всеволодовна назвала «Соглашением», хотя я бы обозвал «Сговором»! Важен тут вопрос не о решении кого-то там уничтожить всех «Зеленоглазых Бестий», а о нашем выживании! Пофиг на тот факт, что те, кто мог бы просто так приказать избавиться от меня, просто из-за страха перед моими предками уже не у власти! Вопрос в том, единственные ли выжившие той ночью; моя мама, Елизавета и её двоюродная сестра? Не случилось ли так, что если, действуя себе во благо, Золотниковы оступились от этого договора, то и другие кланы вполне могли поступить так же?

Четвёртое… было уже личным. Я просто медленно и как-то неуверенно осознавал, что не смогу просто взять и отпустить этого, по сути – чужого мне человека обратно к людям и ныне считавшим её вместе с дочерью, не имевшей ярких признаков Золотниковых, по сути – бесправным животным! При этом, я прекрасно понимал, что по сути сам нахожусь на иждивении у опекунши и мне совсем не нравились тени, пробегавшие то и дело по лицу Ольги Васильевны. Слишком хорошо я за совместную жизнь с ней изучил этот злой взгляд серо-голубых глаз появлявшийся всякий раз, когда она по тем или иным причинам собиралась сказать своё веское и необратимое: «Нет!»