Валерий Гуминский - Найденыш

— Пойми, Гриша, так надо, — продолжил атаман, доверительно положив свою тяжелую руку на хрупкое плечо подростка. — Ради себя, хотя бы…. Потом, когда подрастешь, для тебя откроются такие вещи, которые могут тебе не понравиться. Но к тому времени ты будешь великим волхвом, умеющим за себя постоять. Да, кстати, батька твой не будет протестовать. Мы уже разговаривали.

— И где я там буду жить? — насупился Гришка.

— У одного человека, к которому уехал Кирилл договариваться.

— А вдруг не договорится, тогда Гришка останется дома? — влез в разговор Макар, и сразу получил тычок в спину от Васьки. — А чо? У Прохоровых в Албазине откуда родственники? Нет там никого….

— Кирилл постарается все устроить, — усмехнулся Тихон, — так что давай, начинай собирать вещи. Завтра проведете совместные занятия с Арсением и Тагиром последний раз.

— А как мы будем потом отработку группой проводить? — задал резонный вопрос Васька.

— Придумаем что-нибудь, может, «индивидуалку» в приоритет поставим, — успокоил его атаман и посмотрел на часы. — Ладно, топайте в станицу, развлекайтесь. Сегодня даю отдых. Все, ступайте.

Мальчишки побрели по дороге, которую еще не привели в порядок после стычки Кирилла с Хазарином, в сторону станицы. Тихон еще долго смотрел им в спину, потом едва тихо вздохнул. Нужно было возвращаться и делать свою работу. Предстояло разработать новую схему патрулирования базы и окрестностей и ознакомиться с предложением торгового дома купца Захарина. Новый контракт сулил хорошие деньги, но отрабатывать их надо было за границей, и даже не в Маньчжурии, а дальше — в Китае.

Июль, 2006 год

Албазин, особняк Барышева

— Значит, это и есть сын моих дальних родственников? — с едкой иронией спросил Барышев, оглядывая Гришку. — Крепкий паренек, ничего не могу плохого сказать. Умеешь драться? Качество нужное и зело полезное.

— Умею, — буркнул мальчишка, успевая посматривать по сторонам. Как ни странно, здесь ему понравилось. По дороге в Албазин, трясясь на заднем сиденье старенького «Вихря», он представлял себе унылый и неухоженный дом, как и полагается отшельнику, живущему в своем замкнутом мире. Но действительность оказалось совершенно другой. Двухэтажный особняк под яркой черепичной крышей стоял в глубине большого тенистого сада, который был расчерчен правильными линиями дорожек, выложенных речным камнем. Вдоль дорожек расставлены скамеечки, клумбы с цветами дополняли уют и красоту дома. Где-то зарослях декоративных кустарников журчали струи фонтана, посвистывали в густых ветвях деревьев пичуги.

Они втроем медленно прошли по одной из дорожек и свернули к беседке, выделяющейся на фоне зелени своей легкостью и ажурностью. Барышев припадал на левую ногу, отчего в руках у него была массивная трость, на которую мужчина опирался при ходьбе. Он дошел до беседки, остановился и пропустил вперед волхва с мальчишкой, и только потом сам вошел следом.

— Присаживайтесь, — сказал хозяин особняка, обводя широким жестом руки скамеечки и банкетки, которых хватало для самой разнообразной публики. — Здесь нам никто не помешает. Можно поговорить обстоятельно и без лишних хождений вокруг да около.

Барышев осторожно сел в плетеное кресло, отставив больную ногу, и положил трость на колени.

— Итак, — обведя взглядом гостей, произнес он, — вы, господа, решили использовать мое положение для своих целей. Первичный разговор уже состоялся, и я в курсе всех желаний ваших хозяев. С молодым человеком мы успели переглянуться и сразу не понравиться друг другу. Ну-ну! Не надо делать такие страшные глаза, юноша! Хочу сразу определить свое отношение к своему «родственнику». У меня нет опыта общения с молодыми людьми, проживающими со мной под одной крышей, я больше привык специализироваться по воспитанию молодых барышень, кои иногда скрашивают мои унылые будни. Григорий, запомните твердое правило этого дома: никаких вольностей по отношению к племянницам, которые скоро приедут ко мне для продолжения обучения.

Гришка чуть не скрипнул зубами. Еще и малявки какие-то здесь проживают! Не было печали, блин!

— Сразу определимся, кто ты будешь в этом доме, — Барышев достал из карманчика пиджака светло-сиреневый платок и промокнул свой лоб. — Итак, свое имя ты можешь оставить при себе, потому что тебе невероятно повезло. Мой настоящий племянник — твой тезка. А вот фамилию мы тебе поменяем. Будешь представляться Григорием Старицким. Запоминай, молодой человек, кем ты будешь ближайшие три или четыре года…..

— Четыре, — подсказал Кирилл, молча слушавший Барышева.

— Четыре года, — медленно повторил хозяин и пару раз качнулся в кресле. — «Твой» отец, Михаил Андреевич, приходится мне троюродным братом по матери. «Мать», Любовь Юрьевна — в девичестве Садулаева, родом с Кавказа. Потом мы еще обстоятельно поговорим о корнях. Но на первое время этого будет достаточно. «Родители» твои проживали в Приволжске до девяносто восьмого года. Жили замкнуто и обособленно. Связь потерял с ними давно. К своему прискорбию узнал, что они погибли в автомобильной аварии. У них остался сын, это точно. Вот и возьмем за основу их трагическую жизнь. Оставшись один, молодой человек каким-то чудом узнает о существовании доброго дядюшки, обитающего черт знает в какой глухомани, и едет к нему. Естественно, я в порыве радости от появления очередного нахлебника, разрешаю ему пожить какое-то время у себя. Надеюсь, никто не станет копать так глубоко, чтобы наша афера стала достоянием компетентных органов. Понятно тебе?

— Да, — кивнул Гришка. — А как же другие родственники? Неужели у вас их так мало?

— Я не поддерживаю с ними тесную связь, — ответил Барышев. — Наш род обеднел и оскудел. Не думаю, что кто-то захочет глубоко копать, если не будет на это веских причин. Надеюсь, что тебе хватит благоразумия не возбуждать к себе излишнее внимание.

— Я постараюсь, — пообещал Гришка. — Но как же быть с другими родственниками?

— Въедливый какой, — усмехнулся Барышев, переглянувшись с волхвом. Кирилл слегка пожал плечами, как будто хотел сказать, что предупреждал о подобном. — Говори, что я был один из немногих, кто согласился принять тебя. По каким ты причинам захотел поехать на восток — придумаешь сам, не маленький. Теперь о некой Силе, о которой мне господин волхв говорил несколько часов в первой нашей встрече.

У Кирилла слегка дернулась бровь, но он снова промолчал, давая возможность Барышеву высказать все мысли.

— У Мишки, насколько я знаю, действительно были способности, — медленно произнес хозяин особняка. — Но как он распорядился ею по жизни — не знаю. Мы не виделись лет тридцать уже, если быть точным.