Валерий Гуминский - Найденыш

Кухня особого интереса у мальчишки не вызвала, и он в силу вежливости выдержал небольшую экскурсию, после чего осторожно спросил, дозволено ли ему сейчас выйти в сад.

— На этот счет спроси у Богдана, — улыбнулась Альбина. — Я, конечно, могу тебе разрешить, но сомневаюсь, что такая инициатива понравится Кондратию Ивановичу.

— Все приказы через него идут? Никакой самостоятельности? — Гришка нахмурил лоб.

— Ну, я допускаю, что увидев твое послушание, хозяин сможет доверять тебе, — Альбина потеребила волосы Гришки на макушке и легонько подтолкнула к выходу из кухни. — Иди уж, Богдан сейчас в подсобном помещении, возится с генератором.

Женщина объяснила мальчишке, как дойти до этой самой подсобки, и он сравнительно легко нашел Богдана. Просто потому, что знал, куда идти. Аура, одна из тех, которая застыла на одном месте (а он ошибочно думал, что это Барышев решил отдохнуть в своей комнате), и принадлежала как раз таинственному управляющему.

Подсобкой в доме называли дальний пристрой к особняку, и он имел вход изнутри, из помещения, а при желании, в него можно было попасть через сад. Богдан действительно находился в комнате, больше похожей на склад запасных частей, из которых рукастый мастер соберет кучу полезных вещей. Электрогенератор стоял на столе, оббитом жестью, и возле него копошился невысокий, с залысинами на голове, мужичок. Одет он был в длинный черный халат с закатанными рукавами. На носу торчали очки в тонкой оправе, и мужичок то и дело поддевал их пальцем. Посвистывая ненавязчивую мелодию, незнакомец навис над аппаратом, нацелившись на него отверткой.

— Богдан? — на всякий случай спросил Гришка.

Мужичок цепко взглянул на нового постояльца, но сразу отвечать не стал. Пару минут что-то подкручивал, продолжая насвистывать под нос, а потом, оторвавшись от работы, снял очки. Глаза у него оказались глубокого черного цвета, какие-то пронзительные, и совсем не близорукие. Гришка мог это точно сказать. Богдан не щурился, когда рассматривал мальчишку, хотя расстояние от двери до стола было не меньше четырех метров. Возможно, Гришка ошибался, и степень близорукости такая, что позволяет человеку свободно обходиться без очков.

— Кроме Богдана здесь никого нет, так что не ошибся, — густым голосом произнес управляющий. — А ты, конечно, Григорий? Или к нам проникла целая группа подростков, и теперь шныряет по особняку в поисках приключений?

— Проник я один, и то с разрешения Кондратия Ивановича, — невольно улыбнулся Гришка. — А зачем вы очки носите?

— Глазастый больно, — проворчал Богдан, заталкивая оправу в карман на левой стороне халата. — Это у меня привычка такая, а вижу я просто отлично. Кстати, у тебя над головой паук висит.

Гришка машинально дернулся в сторону, одновременно махнув ладонью по макушке. Пауков он не боялся, просто сработали рефлексы на опасность. И понял, что Богдан пошутил.

— И к чему это? — обиделся пацан.

— Это к тому, что каждый человек несовершенен, — спокойно ответил Богдан. — С моим зрением ты здорово сообразил, и чтобы не зазнавался — получи пилюлю. Оценил?

— Оценил, — проворчал Гришка. — Припомню.

— Неужели злопамятен, юноша? — Богдан положил отвертку на стол. — Не советую по каждому поводу обижаться и затаивать обиду. Ладно, что ты хотел? Не просто же так Альбина навела на мою тайную обитель?

— Хочу погулять в саду, но здесь почему-то нужно спрашивать дядю Кондратия.

— Правильно поступила, — кивнул Богдан. — Гуляние в саду не требует особого разрешения, конечно. Глупо запрещать такие вещи. Но Альбина боится первой реакции хозяина. Поэтому за тебя отвечаю я. Пошли.

Мужчина кивком головы показал на противоположную дверь, и Гришка прошел мастерскую насквозь, оказавшись в саду с тыловой стороны особняка. Ему показалось, что в этом месте мало следят за растениями. Видно было, что деревья давно не обрезали, и они раскинули свои ветви в разные стороны, цепляясь друг за друга. Но вместе с тем образовалась шикарная листвяная шапка, которая спасала от жаркого солнца. Дорожки были аккуратно выметены, и уходили вглубь сада. Гришка заметил пару старых скамеек, которые давно не подкрашивали, старую же беседку, затерявшуюся в кустарниках. Только часть перил и крыша видна. Наверное, эта половина сада оказалась в запустении из-за нежелания хозяина пускать гостей дальше парадного входа. Есть с фронтальной стороны обихоженный участок — вот там и гуляйте.

Но тем таинственнее оказался старый сад. Здесь могло быть много интересного. И Гришка, вертя головой, шел рядом с Богданом, который решил показать ему владения Барышева. Только для чего?

— Куда мы идем? — любопытство сквозило из Гришки фонтаном.

— Смотри, — усмехнулся Богдан, — больше таких экскурсий тебе устраивать не буду. Я вообще не любитель ходить в этих местах. Разве что пару раз поддался искушению барышень показать им привидение. Нарушил, так сказать, свои принципы.

— Привидение? — выпучил глаза Гришка. — Да ну, дядя Богдан! Вы сами-то верите в эти сказки?

— Сам ты — сказка! — ворчливо произнес управляющий, но по его лицу было видно, что ему доставляет удовольствие прогуляться по этим мощеным дорожкам. — Особняку сто с лишним лет, и первые его владельцы были вынуждены продать его из-за финансовых проблем. Проще говоря — разорились. Ну, Кондратий Иванович и смог протянуть руку помощи, купил его подешевле, конечно, перестроил, но не стал трогать старый флигель. Именно там и ходит очаровательная девушка, пугая своим появлением гостей.

Гришка остановился, как вкопанный, до конца не веря в слова Богдана. Взрослый, вроде, человек, а несет какую-то чушь. Управляющий тоже замедлил шаг, с усмешкой взглянул на пацана.

— Не веришь?

— Нет!

— Напрасно. Она существует. Дух девушки, покончившей с собой из-за несчастной любви, влечет тех, кто знаком с историей особняка. Но наш хозяин не особо расположен к допуску ученых с аппаратурой в свои владения. Уже лет десять отбивается от парапсихологов и прочих любителей тайн. Уверен, что ты рано или поздно ее увидишь. Настя и Оленька уже привыкли к своей подруге, как они называют духа, и нисколько не боятся.

— Настя и Оленька? — глупо повторил Гришка, и только через мгновение допер, что это те самые племянницы Барышева. — Они видят привидение, которое к ним приходит?

— Видят, — пожал плечами Богдан. — Вот мы и пришли. Старый флигель.

Глядя на старое, порыжелое от дождей, снегов и ветров выложенное из буро-красного кирпича одноэтажное здание, прячущееся в густой чаще сада, у Гришки по сердцу царапнула тревога. Двускатная крыша с потрескавшимся шифером была занесена пожелтевшей и высохшей листвой. Оконное стекло чердака смотрело в мир запыленным глазом с давними потеками грязи. Входное крыльцо флигеля покосилось, но не выглядело совсем уж заброшенным. Когда-то его чинили, и это вмешательство во времени хорошо просматривалось по еще не рассохшимся перилам и доскам. Даже следы краски видны.