Игорь Осипов - Охотники на попаданцев [оптимизирована обложка] [publisher: ИДДК]

Сашка рассказывал, а я с лёгкой улыбкой глядел на своего помощника, сумевшего одолеть опасного монстра из других миров. Пусть не в одиночку, но зато не спасовал и бросился на него практически с голыми руками. Я таких чудовищ в первый раз видел, при том, что попадаются порой всякие.

Монстра поутру сфотографировали и отправили профессору Крылкину на изучение. Тот пришёл в совершеннейший восторг, словно ребёнок, которому вручили дорогую игрушку на именины.

– А потом Настя его херакс оглоблей! – продолжил Сашка, изобразив удар длинным предметом сверху вниз. – И сразу минус стопятьсот очков здоровья и дебаф на скорость.

Никитин замолчал, а потом повернулся к нашей малолетней ведьмочке.

– Настюха, а ты в самом деле умеешь в реале кастовать минуса́ к статам?

– Чаго? – переспросила Настя, оторвавшись от небольших птичьих тушек, насаженных на шпажки вперемежку с круглыми дольками ананасов.

С птиц на угли с шипением капал сок, а на очереди была свинина, маринованная луком.

– Ну, проклятия насылать умеешь?

– Так это же грех. Колдовство вообще грех, но я же лечу на благо, потому молитвами по вечерам прощения выпрашиваю.

Я усмехнулся, а Сашка картинно задрал голову, посмотрел в небо, а потом снова заговорил.

– И чё, эс-эм-эс приходит, что молитва рассмотрена?

– Чего? – снова переспросила Настя, насупившись, как маленький ребёнок.

– Ладно, про эс-эм-эс забей. А про проклятия ты не ответила.

Настя надулась и промолчала, а Никитин шмыгнул носом. Мне тоже подумалось, что она умеет. Просто не может не уметь, но до последнего будет скрывать это. Ведьма всё же.

Разговор про колдовство зашёл в тупик, но ситуацию спас штабс-капитан Баранов, хлопнув бутылкой шампанского. Он разлил игристый напиток по бокалам, а потом посмотрел на меня.

– Евгений Тимофеевич, позвольте вас на минутку.

Я кивнул и последовал за офицером уголовного сыска. Беседа намечалась весьма занимательной. Собственно, ради неё мы убыли на это мероприятие.

Отойдя на десяток шагов к самой воде, Баранов заговорил, держа в руке фужер, от которого отпил только один небольшой глоток.

– Вам не кажется странным, что и в склепе, и у контрабандиста были логические лампы? Если и есть какая-то связь, то только эта.

– Да? – переспросил я, поглядев на ближайшего рыбака сквозь жёлтую жидкость шампанского с тонкими ниточками мизерных пузырьков, поднимающихся со дна к поверхности. Рыбак выглядел не то искажённым подобием человека, не то чуждым монстром, держащим кривой прут в изогнутых лапах. – Я не придал этому значения.

– Потому что у вас нет опыта в этом, – усмехнулся штабс-капитан. – А мы сверили номера партии на осколках ламп из склепа и номера на изъятых у того умершего на вокзале. Они совпадают.

Я кивнул, пытаясь сопоставить факты. Если номера одинаковые, то связь между контрабандистом из другого мира и зомбиями с кладбища точно есть. Но какая? И самое главное – чего они хотят? Точно не того, чтоб фанатично сдохнуть, торгуя обычным контрафактом из другого мира.

Надо копать под лампы.

Баранов словно почувствовал мои мысли, понизив голос и заговорив.

– Меня каждая собака уголовного мира здесь знает. Поэтому хочу вам предложить опросить кое-кого.

– И кого же?

– В городе есть по меньшей мере два магазинчика, где торгуют лампами разного толку. Вот с них и нужно начать.

Я покачал головой.

– С моим-то лицом? Они все тут же увидят во мне сотрудника Тайной канцелярии.

– Ну, у вас есть же помощники.

Я ненадолго задумался, а потом посмотрел на членов своей группы. Настя бегала вокруг жаровни, споря с кухаркой, как лучше мясо готовить, и судя по всему, выигрывала бой. Александр тоже участвовал в этой кулинарной баталии, утверждая, что они ещё не пробовали какой-то глютамат натрия добавлять. Ольга с Аннушкой стояли у воды, закрывшись от палящего солнца ажурными зонтиками. Провидица глупо улыбалась, время от времени поглядывая на штабс-капитана.

– А чё, правда што ли, што ананасы – это африканская кочерыжка? – громко задала вопрос Настя, грызя сочные дольки жёлтого цвета. – А я-то зрю и думаю, а где зерна-то? А это не плод, а редька заморская. А что там ещё есть такого необычного?

Я ухмыльнулся, бросив взгляд на молчащий сотовый. Пока была полная тишина.

– У меня есть другое предложение. Мы разделимся. Александр пойдёт с Ольгой по магазинам, а мы с вами посетим завод барона Бодрикова. Там тоже лампы делают. Можно найти специалиста.

– Справятся? – спросил Баранов.

– Думаю, да. Супруга – упертая до ужаса, а парень имеет некоторые знания, ставящие его выше простого обывателя.

Баранов на несколько секунд задумался, а потом кивнул. Наш небольшой заговор, замаскированный под отдых и пиршество праздного любопытства, начинал вступать в силу. Я залпом допил шампанское и подошёл к жаровне, сняв с него одну шпажку с мясом, стараясь, чтоб капли не попали на одежду.

– Ай, горячее! – выкрикнул Никитин, глядя на меня и решив повторить мой поступок.

Он чуть не выронил палочку с мясом, перекидывая его с руки в руку.

– Мы еще и не такие каштаны будем сегодня из огня таскать, – усмехнулся я, подцепив пальцами небольшой тлеющий уголёк из тех, что сбоку, и сжал его в кулаке.

Зашипело, и запах печёной свинины смешался с вонью палёной человечины.

– Барин! – выкрикнула Настя, держа в руках румяную тушку рябчика. – Вы опять моей смерти хочите? Я же с ожогами не умею.

– Учись, – усмехнулся я, раскрыв ладонь и протянув ее ведьмочке. На покрасневшей коже показались два волдыря, а чёрный уголёк упал в сочную береговую траву. – И проклятья тоже повтори. Может, пригодятся.

– Ольга Ивановна, – произнёс Никитин, идя вслед за женой шефа, – а к чему такие сложности? Он что, не может заявиться туда с ордером на обыск?

Парень панибратски относился ко всем. Даже Евгения Тернского называл не иначе, как шеф. Но вот с госпожой Тернской вёл себя как студент-первогодка перед ректором. Он ее откровенно побаивался. Дама во всех отношениях красивая, что лицом, что бархатным голосом, немного походила своей энергетикой на пантеру. Казалось, она сейчас начнёт рассказывать сказку про огненный цветок, гипнотизируя и завораживая, чтоб потом выложить какую-нибудь колкость. Так и подмывало назвать ее Миледи. Хотя все же в голосе проскакивали не свойственные той актрисе высокие нотки, особенно когда хотела привлечь к себе внимание громким возгласом. И вот тогда чувствуешь себя уже бандерлогом.

– Не может. Если делом запретили заниматься, то и ордер не дадут, – ответила Ольга Ивановна, одетая в чёрное чопорное платье с белым ажурным воротом-стоечкой.

Из-под подола мелькали лакированные полусапожки на шнуровке. В руках разложенный зонт-шокер, закинутый на плечо. На голове чёрная шляпка с небольшой вуалью. Только пышное, раскрашенное в жёлтый цвет перо, вставленное в головной убор, отметало ощущение траура и занудности.