Карина Хэлли - Вернуться живым

Ее крики сломили меня. Я вошел в нее, ощутил ее вокруг себя, такую влажную, тесную и прекрасную. В ней было место только для меня, я всю жизнь искал это место, дом внутри женщины, которую я звал своим домом. В другое место я и не пошел бы.

Я начал медленно, расслабился от ритма, пытался держать себя в руках. Она была так хороша, и я начал потирать ее клитор, чтобы и ей было хорошо. Она тяжело дышала, извивалась и хотела большего.

— Сильнее, — взмолилась она. — Двигайся сильнее.

Я лизал ее шею.

— А ты требовательная, — я все еще двигался медленно, не собираясь отдавать ей все сразу. Я был в восторге от того, что мог так ее держать, а потом поднял голову и заметил, что она смотрит на мою напряженную задницу в зеркале туалета, пока я толкался в нее. — Нравится? — прошептал я, радуясь первобытной похоти в ее затуманенных глазах. — Это все для тебя. Я родился, чтобы ублажать тебя, детка.

Я двигался глубже, быстрее, дав нам то, чего мы оба хотели. Она сжала меня сильнее, впилась ногтями, кусала мое плечо, пока я вонзался в нее, не забывая работать и пальцами. Ее ноги начали слабеть, она была близка к пику.

— Это моя девочка, моя, моя, моя, — пыхтел я, давление достигло пика. Все напряглось, а потом я полился в нее, желая, чтобы мое семя прошло дальше, укоренилось в глубине, чтобы часть меня никогда не покидала ее.

Перри закричала, кончая, скуля, постанывая, а потом попыталась приглушить голос, вспомнив, где мы были. Мне было все равно. Я хотел, чтобы весь бар знал.

Я дышал, уткнувшись в ее шею, наслаждаясь ее запахом, ощущением ее оргазма, ее сладкой уязвимости после него. Это было шикарно, бесценно. Это было всем.

— Ого, — она переводила дыхание. Ее ноги задрожали вокруг меня, устав. Я схватил ее бедра и нежно отцепил ноги, опуская ее. — Ого.

— Это можно вычеркнуть из списка, — сказал я ей, отдавая ей леггинсы и натягивая свои джинсы.

Она оделась и посмотрела на себя в зеркало. Ее лицо было румяным, волосы спутались.

— Что еще у тебя в списке?

— Ты узнаешь, — сказал я. — И тебе понравится.

И хотя мы были растрепаны, я отпер дверь и открыл ее, ожидая нетерпеливую женщину за ней, ждущую очереди в туалет.

Я был прав. Но там была не просто женщина. Там была Джен.

— Ой, прости, что заставили ждать, — сказал я с наглой усмешкой.

Джен раскрыла рот, глядя на нас. Я посмотрел на Перри, не зная, смутится она или убежит. Но Перри уже пришла в себя после первой встречи, она была под влиянием оргазма, и ее уверенный вид говорил, что она не забыла, кем была Мисс Анонимка. Это был ее момент. Ее отплата.

Она улыбнулась Джен уверенно и с ноткой насмешки.

— Жаль, что так вышло с Брэдли, — она с сочувствием постучала по плечу Джен. — Не переживай, ты кого-нибудь еще встретишь. Продолжай попытки.

Она ушла, высоко подняв голову со спутанными от секса волосами. Я вскинул брови, взглянув на Джен, и поспешил за Перри. Моя женщина менялась на моих глазах, и это мне нравилось.

Следующим утром мы с Перри ощущали себя ужасно. Не знаю, что было в их пиве, но так было каждый раз наутро. После пива и виски.

Мы проснулись около десяти, когда Жирный Кролик затребовал выгула под угрозой, что испачкает весь дом. Собака была моей, и я, как джентльмен, встал и повел его на улицу в полосатых штанах пижамы и грязной белой футболке, не обращая внимания на холодный ветер. Свежий утренний воздух взбодрил меня и, вернувшись, я сказал Перри, еще прячущейся под одеялом и желающей воды, что на второе свидание я поведу ее на Пайк-Плейс-Маркет.

Да, это место любили туристы, но поход на рынок был хорошим вариантом. И теперь мы жили вместе, Перри не переезжала, так что нам нужно было навести в доме прядок. Мы не могли выживать на моих знаменитых макаронах с сосисками вечно.

Я не сразу смог выманить ее из кровати, хоть и сделал ей яичницу с беконом, но вскоре мы вышли из дома и пошли по улице к воде. Я схватил ее за руку, уже замерзшую от холодного ветра, что никак не нагревался весной, и крепко держал. Это было хорошо. Это было правильно.

— Как думаешь, что скажет Джимми? — спросила она, пока мы повернули на Первую авеню.

— Не знаю, — признался я. — Нервничаешь?

— Немного. А если он отменит шоу?

Я глубоко вдохнул. Я пытался не думать об этом последние сутки. После того, как Перри ушла из шоу, я был невнятной кучей в чипсах. Это было из-за ее отсутствия, но и без шоу было не по себе. Оно давало мне цель, и без шоу жизнь казалась странной.

— Знаю, я не хотел, чтобы ты возвращалась в шоу, — сказал я ей, — но я переживал за твою безопасность.

— И это понятно, — тихо сказала она и кашлянула. — То… существо…

Ага. Зря мы подумали, что Сасквоча нет. Стоило подумать лучше.

— Но даже так, — продолжил я, — мне нравилось делать с тобой шоу. Это придавало смысл тому, какие мы, и что мы видим. Давало смысл… может, нужно как-то лучше делать это. Не охотиться на призраков, а… не знаю, прозвучит смешно, но, может, стоит помогать призракам. Мы уже доказывали, что твоей груди хватит для этого.

Она стукнула меня по груди.

— Я — не только моя грудь.

— Да, но грудь помогает, — сказал я. — И я серьезно. Если Джимми решит отменить шоу, может, стоит сделать что-нибудь еще вместе, чтобы понять то, что у нас есть. Не думаю, что он нужен нам настолько, насколько хочет нам внушить.

— Но со спонсором было бы проще. Я могла бы приносить доход.

— Эй, не переживай из-за этого со мной.

Она застыла и потянула меня назад. Ее лицо было мрачным.

— Декс, зарплата важна для меня. Я знаю, что у тебя есть наследство, иначе где бы ты взял джип и квартиру, но я не хочу зависеть от денег.

— Это тебя тревожит? — спросил я.

Она кивнула.

— Да. Родители всегда обходились со мной, как с нахлебницей. Я не хочу, чтобы ты тоже так думал.

Я играл с ее ладонью.

— Перри, я так о тебе не думаю. Я хочу заботиться о тебе. Я ни о ком не заботился в жизни. Я буду рад сделать это.

Она задумалась. Я легонько потянул ее.

— Идем, поищем тебе что-нибудь вкусное.

Я повел ее по дороге, пока она не стала кирпичной. Мы повернули на рынок, и хотя был будний день и не сезон, людей было полно. К счастью, они были местными, не ходили с воплями, словно никогда не видели свежей еды. Мы ходили мимо торговцев с украшениями, фермеров с зеленью и овощами, женщины, что кричала нам купить шоколадные феттучине. Глаза Перри были восхитительно большими, и когда мы дошли до местного развлечения — торговцев рыбой — один из них по моей наводке бросил в нее лососем. Она поймала и инстинктивно отбросила другим. Они не работали на рынке, но это впечатляло.

Я взял нам свежий крабовый коктейль, который хорошо помогал от похмелья, и мы ели его возле бронзовой статуи свиньи, когда позвонил Джимми.