Ольга Миклашевская - Змеи. Гнев божий [litres]

Перед тем как исчезнуть в аудитории, Глеб разворачивается и не удерживается от того, чтобы кольнуть в ответ:

– Ах, значит, ты все-таки понимаешь, что твоя компания слегка обременительна?

Эвелина видит по его лицу, что он тут же сожалеет о сказанном, но вернуть слова назад уже не может, поэтому позволяет ему уйти, оставшись наедине с братцем Ветром.

– Чего ты к нему вообще прицепилась?

– Не знаю. – Эвелина пожимает плечами. – Может, потому что у меня есть ощущение, что мы похожи.

Братец Ветер начинает откровенно хохотать, разве что за животик не держится.

– Похожи? Вы? Ну ты, мать, даешь! Вы с ним похожи, как день и ночь. Как Беловодье и мир людей. Как…

– …куриные котлеты и блевотный компот из сухофруктов. Я в курсе.

Они направляются обратно по коридору.

– Ну, я бы не использовал именно такое сравнение – компотик сегодня был вполне себе ничего, – но в целом ты все поняла правильно. Так все-таки, что ты за ним бегаешь?

– Я бы тебе сказала, – цедит Эвелина сквозь зубы, – но ты сам знаешь, почему я с тобой никогда не была очень откровенна.

Эта новость для Зефира настоящая неожиданность, потому что в какой-то момент он спотыкается на ровном месте и застывает.

– И почему это?

Эвелина разворачивается и неспешно продолжает двигаться спиной вперед. Ее не слишком-то расстроил отказ Глеба – в конце концов, у нее всегда в рукаве припрятан запасной план, – а теперь, глядя на растерянную физиономию бывшего соседа по камере, она и вовсе едва ли не счастлива.

– Я же птица правды, братец. Думаешь, не унюхала с порога твою двуличную натуру?

На сегодня у него не назначено ни одного клиента, но Кирилл все равно в офисе. Бездельничать, конечно, можно и дома, но в офисе как-то солидней. Можно порезаться в онлайн-тетрис, порисовать каракули на задней стороне какого-то важного договора, а еще время от времени посматривать на соблазнительную ложбинку младшего помощника Вероники, у которой в отличие от него работы всегда хватает. Ну, или она очень хорошо делает вид, что это так.

Все в этой девушке хорошо, кроме имени. Кирилл всегда мечтал нанять на работу какую-нибудь Леночку или Катеньку, а «Веронику» никак не облагородишь. Разве что какой-нибудь «Никусей», но от этого сочетания звуков Кирилла откровенно тошнит.

– Вероника, зайдите ко мне, – обращается он к ней по громкой связи, хотя прозрачное окно между ними позволяет общаться и по-нормальному.

Девушка тут же вскакивает из-за стола и направляется к двери. Кир не раз замечал, что в его присутствии она всегда старается снизить свою привлекательность. Сексуальная походка превращается в неловкое ковыляние; никакого прямого взгляда. Кирилл где-то вычитал, что антилопы всегда чувствуют притаившегося в кустах хищника, но принимаются удирать только в самый последний момент. Вот и Вероника, видимо, чувствует в нем что-то опасное, что, конечно, только сильней его возбуждает.

– Вы звали?

– Да, позвоните, пожалуйста, Лихтенштейну, назначьте на когда ему удобно. Я думаю, мы готовы обсудить стратегию защиты.

– Конечно, – пластиково улыбается ассистентка и уже собирается уходить, когда Кир бросает ей вслед:

– А еще в пятницу можете не приходить. Мне надо будет кое-куда съездить, поэтому в офисе меня не будет. Все остальное доделаем после новогодних. Отдыхайте, вы заслужили.

Девушка мгновенно оживляется и даже чуть-чуть расслабляется, но никогда – до конца. Она как вечно натянутая струна, которая боится, что стоит ей чуть-чуть провиснуть, как владелец инструмента заменит ее на более новую и упругую.

Кирилл прекрасно понимает: как и многие жены, годами терпящие побои от своих мужей, его помощница наслаждается этим животным страхом, который она ощущает в его присутствии. Именно поэтому она не ушла от него до сих пор и, если бы была возможность, не увольнялась бы еще в течение долгого времени. К счастью для них обоих, это их последняя встреча.

– Кирилл Дмитриевич?

Вероника возвращает его из тумана собственных мыслей. Он поднимает на нее голову.

– А? Что-то еще?

– Да нет, просто хотела сказать… – Девушка неловко жмется в дверях. – У вас на воротнике какое-то пятно.

Сказав это, она исчезает в чреве коридора, чтобы никогда оттуда не вернуться.

Кир прижимает подбородок к шее и действительно замечает расплывшееся бледно-бордовое озерцо крови на белой рубашке. Мусолит ткань пальцами, но лучше не становится, и он быстро забывает.

Прежде чем самому уйти из офиса, Кирилл какое-то время стоит у порога, разглядывая темное помещение, будто видит его в первый раз. Острым зрением подмечает скопившуюся на многочисленных кодексах и справочниках пыль. В очередной раз вспоминает, что давно собирался заменить низкий скрипучий стул на колесах на что-нибудь более серьезное, но сейчас уже поздно.

Ручка двери ложится в ладонь как податливая любовница, за долгие годы успевшая приноровиться к его малейшим изгибам.

«Серпентов К.Д.» – читается на табличке вместе с должностью.

Кирилл не удерживается и прыскает при взгляде на надпись. У мамочки, конечно, то еще чувство юмора. Она бы еще выложила к ним световую дорожку через всю галактику вдобавок к этой фамилии.

Засунув руки в карманы великоватых брюк, Кирилл спускается на улицу, а затем неспешным шагом направляется в сторону метро, где его уже поджидает Эвелина. Девчонка прекрасно вписывается в разноперый городской ландшафт, состоящий из хипстеров, горячих хачапури и, словно пингвины, стоящих на морозе и переминающихся с ноги на ногу продающих разносолы старушек. С такого расстояния ей не дашь и двадцати, хотя, может, ей примерно столько и было, когда она умерла. Хоть какой-то плюс в том, чтобы почить молодой: красивое здоровое тело разрешают забрать с собой в качестве бонуса.

Внешность и рост Эвелины не обманули Кирилла и в первый раз. Девица не так наивна и простодушна, как кажется. В конце концов, она одна из немногих смертных, кто умудрился переродиться в новой ипостаси.

– Давно ждешь?

Заметив его, Эвелина расплывается в довольной улыбке.

– Да нет, только пришла. Почему ты не хотел, чтобы я пришла к тебе в офис?

– Я машину всегда у метро паркую, у бизнес-центра мест не предусмотрено, – машет рукой Кирилл. – Ну что, пошли?

Когда оба оказываются внутри «шестерки» «БМВ», Эвелина тут же липнет к начавшей нагреваться печке.

– Ничего такая машинка, – комментирует она, пытаясь согреть ладони дыханием. – Не боишься, что сопрут?

– У меня? – Его забавит одна мысль о подобной возможности. – Сейчас сто пудов в пробку попадем, – переводит тему он, выруливая с парковки. – Надо было, конечно, пораньше.

– А напомни мне, почему мы не выехали пораньше?