Тимоти Лирик - Эльфийский порноспецназ в логове национал-вампиров

— Наверняка сейчас придет кто-нибудь ушастый и любопытный. Можно ведь и поговорить, куда нам торопиться, а? — сказал Владимир.

«То же самое хотел предложить», — безмолвно согласился полукровка и через некоторое время добавил: «Похоже, я теперь упырь. Отлично вижу в темноте, обострилось обоняние. Слух тоже».

— Значит, всё куда реальнее, чем казалось. — Князь вздохнул. — Жаль, что ты не такой, как я.

«Да, телепатия сейчас пригодилась бы», — Марлен понял намек.

Спустя минуту-другую Владимир сказал:

— Если нас и слушают, то только через устройства.

«Тогда вряд ли, — ответил Востроухов. — Я тоже никого не слышу, но я параноик».

Потом они принялись вдохновенно вспоминать, как застряли в неведомом им лимбо, какие подвиги успели совершить, и как нужно было построить тактику, чтобы завалить мертвяка пораньше. Сошлись во мнении, что их приключение чертовски походит на компьютерную игру — стрелялку, состоящую из одного уровня с мощным оверлордом, которого следует убить, чтобы закончить победителем.

— А ящерица? — спросил Владимир.

— Ну, третий сетевой игрок, — предположил Марлен. — Хоть и оригинал.

— Тогда лже-Березовский — это роскошно обставленный финиш. Бывший жупел всея Руси вышибает себе мозги и, остывая, проявляет подлинную паразитическую сущность, а прекрасные герои сигают в разверзшийся портал и получают бонус в виде тюремной камеры.

— Вполне логично. Лишь бы это был конец игры, а не следующий уровень…

Примерно через час явился Амандил в сопровождении пятерых дюжих «арийцев». Блондины принесли огонь, встряхнули пленников, проверили путы и отступили в стороны, не опуская автоматов.

Отец Марлена уселся на услужливо поставленную эльфами скамейку.

— Вы двое — последние, кто остался на нашей святой земле. И вы, несомненно, будете убиты, — мрачно сказал он. — Но сначала — пытки. Ты, вампир, на этот раз не убежишь, не надейся. Ты тоже.

— Придут другие, — спокойно произнес Владимир.

«Он очень устал», — подумал Марлен, глядя на ссутулившегося отца. Под глазами эльфа залегли темные круги, руки подрагивали. Да, он был измотан.

— Не придут. — Амандил отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. — Благодаря вам совет наконец-то пересмотрел отношение к путешествиям в варварские миры. Мы свернули абсолютно все представительства.

— Даже Лондонское? — язвительно уточнил Востроухов.

Папаша проигнорировал его вопрос. Даже измотанным высокородный эльф оставался снобом.

— Ну и что ты из нас хочешь вытянуть? — спросил Владимир.

— Ничего. — В тусклом взгляде Амандила наконец-то зажглись огоньки. — Мне просто доставит удовольствие наблюдать. Нам предстоят насыщенные несколько недель.

Он встал, собираясь уйти.

«Нам тоже пора», — Востроухов посмотрел на князя.

Тот кивнул, и они раскусили капсулы с транспортным наркотиком.

— Слышь, Амандил, — окликнул Владимир эльфа, когда тот уже был на пороге. — Ты проиграл. Мы уже знаем формулу. Как, ты полагаешь, мы здесь очутились?

Отец Марлена замер. Упырь с удовлетворением прочитал в его мыслях дикий страх. Амандил стремительно вернулся и наклонился над князем.

— Лжешь, кровосос! Вас было мало, потому что вот этот червяк — он указал на сына — не припас больше доз! Ваша вылазка — последний шанс отчаянья. Я знаю, как наша кровь действует на вас, проклятых вампиров. И вы ее сосать не будете. Вы будете сосать хер!

Востроухов и Владимир переглянулись и засмеялись.

— Наконец-то, хоть одно слово человеческое, — выдавил сквозь хохот князь.

Он смотрел в лицо Марлена, и оно стало расплываться, темнеть, пока не погасло, чтобы снова вспыхнуть ярче прежнего.

Князь оторвал взгляд от фотографии Востроухова, вытер глаза. Он был абсолютно один в совершенно пустой комнате. Только фото Марлена на стене, диван, на котором материализовался Владимир, и халат, чтобы прикрыть наготу.

В соседней комнате должен был «приземлиться» полукровка.

Вообще-то, они заготовили несколько «посадочных комнат». На разные случаи.

При «отлете» из мира эльфов можно было даже посмотреть на удивленную рожу Амандила, была конура и с его портретом. Масло, холст, девятнадцатый век. Но Владимир предпочел физиономию Марлена. Как-то надежней, что ли…

Он вышел в коридор родного детинца, завязывая пояс халата. Из соседней комнатки появился Востроухов.

Они молча обнялись, будто путешественники после долгой экспедиции.

— Ну, у вас тут точно не запорожская гомосечь? — с притворной настороженностью спросил Марлен.

— Да ну тебя в пим дырявый!

В конце коридора появился упырь-дружинник.

— Давай связь с Бусом скорее! — крикнул ему Владимир.

Боец кивнул и полез за мобильным.

Полукровка и князь уселись в гостиной.

— Да? — голос Белояра показался Владимиру бодрее и как-то моложе, чем обычно.

— Здравствуй, княже.

— Володимир, сыне! — На том конце обрадовались вообще не в стиле князя князей. — Вернулся? Цел ли?

— Вернулись только мы с Марленом, княже. Остальные взорвались. Сам цел, Марлен тоже. Подвел я тебя.

— Приезжай, потолкуем.

— А Марлен?

— И его вези.

— Понял, выезжаем.

— Добро.

Владимир бросил трубку на журнальный столик.

— Ну, Амандилыч, поехали с отчетом.

— А отдохнуть нельзя сначала? — проворчал полукровка.

— Тебе как лучше: поспать, а потом отчитаться, или сначала отмучиться и поехать к Свете?

Востроухов энергично поднялся.

— Ну, и чего ты расселся? Поехали!

Со всеми пробками вышло полтора часа.

Москва не понравилась князю и полукровке. Тут и там виднелись следы погромов: сожженные машины и дома, разбитые окна и витрины, пустующие шоурумы автомагазинов, натыканных по МКАДу. Водитель рассказал, что вчера город вместе со всей страной едва не сошел с ума. По телевизору показывали непотребство, потому что террористы захватили Останкино. Ночью, в результате успешной спецоперации, террористов перебили, вещание восстановили. Но народ покуражиться успел.

— Ни на секунду нельзя Родину оставить, — пробормотал князь.

Родоначальник встретил гостей лично, долго держал Владимира за плечи, вглядываясь в глаза и, конечно, мысленно выспрашивая — с самого начала. Отвечая честно и подробно, князь не отводил взгляда, хотя и гадал, почему у Буса свежие следы ран на лице да явно сломанный нос, но Белояр упорно гнул свою линию и, лишь когда дело дошло до бесконечных «перерождений», заговорил вслух:

— Будет. Дальше потом. Заходите.

— Вот главное, княже. — Владимир передал ему последний разговор с Амандилом.

Белояр выслушал, нахмурился.

— Ну, может, он и не соврал. Пойдем, пропустим по коктейлю.

Пока шли в любимую комнату хозяина, он спросил Марлена: