Анастасия Волк - Безумие на двоих

Люблю моменты, когда не надо забивать тишину пустыми разговорами. Не знаю, почему люди считают, что если они сидят рядом с кем-то знакомым, надо обязательно затевать беседу. И ладно, если бы для этого существовал повод или интересная тема, так нет же. Обычно они просто стараются заглушить пустоту вокруг себя.

Хорошо, что мы с Рэфом были не такими. Едва самолет взлетел, инхари открыл книгу, название которой было невозможно рассмотреть, а я прикрыла глаза, вспоминая все то, что написала для меня бабушка.

Да, я не забыла о последних словах дорого мне человека. И, как только появилась возможность, я вернулась в место, с которым связан был мой самый большой кошмар. В квартиру, где я «познакомилась» со своим дедушкой.

Знаете, когда меня чуть не убили в лесу, я легко смогла побороть ужас от этого события. Мне было достаточно опуститься на нижние уровни сна и уничтожить собственные страхи.

Но сейчас это просто не работало.

Можно было, конечно, создать иллюзию бабушки и разговаривать с ней, убеждая себя, что она жива, но есть правила, которые я никогда не нарушала.

Те, которые я сама для себя создала.

Одно из них — не убегать от проблем. Если их нельзя решить, значит, их надо принять. Но не прятаться, создавая ложные миры. В любом случае, моя голова была забита не пережевыванием собственной боли, а «наследием». Точнее — простой школьной тетрадкой зеленого цвета, в которой Домна описала события прошлого. Те, которые оказались для меня полной неожиданностью.

Но об этом позже. Не сложилась у меня в голове еще информация, чтобы говорить с уверенностью о том, что именно привело к последним событиям. Бабушка даже в посмертной записке умудрилась изъясняться загадками.

Отдохнуть с моими родителями у нас с Рэфом не вышло. Мама с папой решили устроить себе тур по всему миру, беря в аренду то машины, то дорогущие яхты. Никогда не думала о том, насколько на самом деле они богаты.

Пришлось делать то, что делать я как раз и не хотела.

Сообщать им о смерти бабушки по телефону.

У мамы тут же началась истерика. Пусть у нее и Домны были очень натянутые отношения, зла она на нее никогда не держала и даже любила.

Папа отреагировал неожиданно спокойно.

Но я устала удивляться нашей семье. За последние несколько лет я узнала столько тайн, нашла столько скелетов… Последних так вообще хватило бы на целый склеп. Со злобными приведеньями и жирными пауками. Смешно, по сути все мои близкие не говорили мне правду, начиная с моего рождения, считая, что этим защищают меня.

И вот теперь моя жизнь похожа на минное поле, по которому я должна пройти, не имея ни металлоискателя, ни карты.

После моего разговора с родителями, Рэф неожиданно предложил отдохнуть на одном, не самом популярном у туристов, острове. Закрытом для людей. Точнее для людей, не знающих о других расах и магии, ведь в этом маленьком райском уголке никто не скрывал свою настоящую личину или способности. В связи с этим всем самолеты, способные доставить нас до нужного места, вылетали исключительно из частного аэропорта, расположенного между Москвой и Питером.

Я была не против такого выбора — сами посудите, можно не следить за каждой эмоцией, боясь, что глаза засверкают серебром, а самое главное — достаточно сказать, кто ты. И от тебя отстанут. Что обережников, что таких как Рэф — зовущих смерть, боялись почти все. Меня — за то, что без удачи долго не проживешь, моего напарника — за то, что можно умереть и даже не заметить.

К тому же, в таком месте я могла найти нужную мне информацию.

Единственное, что меня интересовало в данной ситуации: зачем туда было ехать Рэфу?

Перелет прошел без проблем. Тихо, мирно. Так же, без приключений, мы преодолели и дорогу до дома, что заранее снял инхари.

Надо признать, увидев место, которое выбрал для нас Рэф, я влюбилась в него с первой секунды и сразу поняла: я здесь окопаюсь и при любой попытке меня вытащить, буду стоять насмерть. А еще я осознала, что именно потеряла из-за того, что до инициации плохо переносила жару.

Кстати, маленькое отступление. Говоря, что я всегда мучилась жуткой акклиматизацией, я имела ввиду, что на третий день пребывания в другой стране, сваливалась от температуры тридцать девять и пять. Потом начиналась тошнота, и я неизбежно попадала в больницу. В первый раз, родители думали, что рано или поздно, я выкарабкаюсь, так что на «скорой» меня везли уже полумертвую. Меня рвало даже от воды.

Одна мысль о том, чтобы жить рядом с морем или океаном (в жарком климате), вызывала ужас.

Но не сейчас. Дом великолепен.

Это было белокаменное здание, с красной черепичной крышей. Вокруг разбили аккуратный садик, над которым явно долго работали дизайнеры. Посреди него, прямо на ровно подстриженном газоне, стояла беседка, оплетенная виноградом. Грозди последнего спускались внутрь, с крыши, словно бы приглашая попробовать их на вкус.

Но главным было не это.

Дом стоял словно бы на маленьком полуострове, вокруг которого плескалась зеленовато-голубая вода. Где-то вдалеке, на волнах качались белые поплавки, свидетельствующие о том, что купаться было безопасно — прочная сеть ограждала обитателей дома от морских жителей.

— Нравится? — Рэф приобнял меня со спины, зарываясь лицом в светлые короткие волосы.

— А ты сомневался? — я сжала ладони мужчины, что лежали на моей талии.

Мы отпустили такси, которое взяли в аэропорту и вошли в дом. Внутри он мне понравился не меньше — светлый, чистый, не захламленный мебелью. Во всех комнатах на полу был красно-коричневый паркет, отполированный до зеркального блеска, стены покрывала рельефная штукатурка. Причем в гостиной ее сверху покрасили золотистой тонировочной краской, на кухне — зеленой и так далее. В общем, на каждую комнату был свой цвет.

Мебель в доме была строгой, удобной, без украшений. Не забыли здесь и о технике — в каждой комнате стояли большие плазменные телевизоры, на столе в гостиной лежали два закрытых ноутбука. Кухня так вообще изобиловала всевозможными «гаджетами» типа встроенной кофемашины, хлебопечки, мультиварки, блендера и т. д. Я очень осторожно относилась к подобным изобретениям человечества. С большой долей недоверия, так сказать. А Рэф оказался более чем доволен. Ну да, учитывая его страсть к готовке, кажется, из отпуска я вернусь колобком.

В одной из комнат даже было фортепьяно. Инструмент стоял ровно в центре, а кроме него в помещении находился лишь стул. Освещалась комната четырьмя светильниками на стенах и огромными окнами, чуть прикрытыми полупрозрачными занавесками.