Анастасия Волк - Безумие на двоих

— Хм… а слона-то я и не заметил, — тихо протянул инхари, — хороший вариант. Действительно хороший, пусть и опасный. Только нам нужно будет найти Ключа, чтобы он на себя взял основные энергозатраты.

— Насколько я помню, у тебя есть такой знакомый. Предлагаю позвонить ему, как только мы окажемся в доме. Я же постараюсь поговорить с родителями — надеюсь, они согласятся на подобную авантюру.

Рэф только кивнул. Его спина немного напряглась, а воздух наполнился едва заметным ароматом лилий.

— Мне надо бояться или ты так — решил просто силой пошвыряться в неодушевленные предметы, — я снова просканировала пространство вокруг, но кроме обычных местных жителей никого не нашла.

— Все нормально. Мне просто показалось.

Показалось ему. Ну-ну. И шаг он просто так ускорил. В любом случае сейчас было не время и не место приставать с расспросами.

Мы практически влетели в дом, где нас встретили радостные нарги. Звери не хуже, а может даже лучше своих хозяев, ощущали угрозу в воздухе. То и дело они замирали напротив двери и еле слышно рычали.

— Я пошел звонить Лиму — Ключу, а ты пока покидай вещи, которые хочешь забрать и позвони родителям.

Я только кивнула, уже вытаскивая одной рукой из шкафа внушительный туристический рюкзак, а второй набирая на мобильном телефоне заученный номер родителей.

— Алло? — мама ответила так быстро, словно она от телефона не отходила и на секунду.

— Привет, — начала как можно бодрее я, — у нас все плохо. Мы живы, но скоро в Москве начнется настоящий полноценный ад. Из вариантов осталось только бегство, причем в другой мир. На историческую родину дедушки. Мы уже сегодня вечером постараемся вылететь к вам, так что собирайтесь и будьте готовы.

— Стой-стой, — я даже по голосу почувствовала, что мама поднимает руку в любимо жесте, призывающем молчать, — куда вы собираетесь? Какой другой мир? Сашенька…

Маму прервал спокойный голос отца, трубка зашипела, защелкала и через секунду я услышала папу:

— Саша, я правильно понял, что вы решили уйти в мир, откуда родом мой отец?

— Да, — я на секунду замерла, перестав запихивать скомканную одежу в уже заметно потяжелевший рюкзак.

— И ты хочешь, чтобы мы пошли с вами?

— Да, — я чуть напряглась, понимая, что сейчас папа упрется рогом.

— Мы не поедем.

Та-дааам.

— Пап, все куда сложнее, чем тебе кажется и опаснее — тоже. Здесь больше нельзя оставаться, мы не смогли ни остановить обряд, ни нормально наказать виновных. И что хуже всего — о нас стало известно. То, что не погибнет под слиянием миров, умрет в войне после.

— Александра, — голос папы стал суше и тверже, — я не маленький мальчик. Мне, естественно, очень приятно, что ты заботишься о нас, но, правда в том, что мы с твоей мамой стары начинать все сначала. Здесь я твердо стою, пусть даже на такой шаткой земле. У меня есть и деньги и связи, чтобы защитить твою маму и самого себя, а там — кем я там буду? Нет, Сашенька, мы не пойдем с вами. Еще десять лет назад мы бы задумались, но не сейчас.

— Па-а-ап, — я прикрыла глаза, делая глубокий вздох.

— Я все сказал, Сашенька. Идите с Богом, и пусть у вас все будет хорошо. Прости, девочка моя, может быть мы были не самыми хорошими родителями, но мы всегда любили, любим и будем тебя любить. Порадуй своих стариков — будь счастлива.

Голос папы сорвался и через секунду на его место пришел мамин. Судя по тому, как говорила, эта каменная, гордая женщина, она тихо плакала и очень старалась скрыть свои слезы от дочери.

— Сашенька, папа прав. Ну, куда мы пойдем? Это вам все пути открыты. Иди, девочка моя, легкой и светлой тебе дороги. Мальчик твой — хороший, я по глазам его поняла, что он тебя не бросит. Только пообещай мне, что если там будет хуже, чем здесь, вы вернетесь. Обещаешь?

— Обещаю, — внезапно я поняла, что горло сдавило. Странно, но сейчас, когда нас разделяли тысячи километров, я как никогда ощущала любовь моих родителей. Она словно два мягких крыла обнимала меня, закутывая в теплый кокон, залечивала раны и наполняла душу покоем.

Как же странно устроен этот мир. Мы не думаем о том, как сильно любим и как мы любимы, пока не теряем тех, кто нам дорог. Многие твердят об этой истине, меняя формулировку и оставляя смысл, но в наш век даже самые глубокие мысли превращаются в бездушный набор нулей и единиц. В черные буковки на белой бумаге. Это не я потеряла эмоции в глубоком детстве. Это мир стал так сер, так опошлился, что перестал задевать сердце.

Мама все говорила и говорила, уже не скрывая слез, да и я предательски всхлипнула. Через минут десять она каким-то образом даже убедили меня оставить их на Земле, хотя мысль приехать, связать и просто погрузить в машину (самолет) все еще бегала на краю сознания.

Но окончательную точку в разговоре поставили нарги, которые громко, зло начали рычать на дверь.

— Что там у тебя? — тут же спросила мама, в голосе которой проскочили нотки паники.

— Все нормально, — я выпрямилась и посмотрела на Рэфа, который только что вышел из дверей, ведущих в нашу спальню. Тот тихо произнес:

— За нами пришли. Их мало, но нам надо ускоряться.

— Мама, я вас очень люблю, — уже не всхлипывая, произнесла я, — будьте счастливы.

— И ты, девочка моя, — тут же разрыдалась мама.

Я положила трубку телефона, сглотнула комок, образовавшийся в горле, и быстро метнулась на кухню, вспомнив о еде. Сгребла все, что нашла из круп, макарон и консервов, утрамбовав сверху парой буханок хлеба. Рэф прервал мое занятие, протянув мне уже привычный Глок и глефу.

— Пора. Больше здесь оставаться нельзя. И так придется прорываться с боем.

— Ключ?

— Застал его в тот момент, когда он уже собирался уходить. Не только нам пришла идея покинуть Землю. Он принял приглашение и будет ждать у одной из уцелевших колон.

Я кивнула, застегивая на поясе ножны.

— В бой.

Входная дверь, повинуясь воле хозяина, распахнулась, и я тут же выстрелила, попав в лоб незнакомого инхари. Может быть, он просто проходил мимо, может быть не хотел нападать. Я не задумывалась об этом и на секунду, уже погружаясь в легкий боевой транс.

Машина быстро ехала по опустевшей дороге. Странно, я ожидала увидеть скопления машин, панику, военную технику, но ничего этого не было. Видимо все, кто мог покинуть опасное место, уже сделал это.

Пока мы гнали, нас несколько раз ощутимо тряхануло от подземных толчков, а небо окончательно заволокли тяжелые синие тучи. Поднялся нешуточный ветер, все время норовившийся столкнуть машину с дороги, глухо рокотал гром.

— Почему здесь никого нет? — я, наконец, не выдержала и, оторвавшись от пейзажа за окном, посмотрела на Рэфа.

— Власти объявили эвакуацию и раздобыли карту, показывающую, через какие точки будут соединяться параллели. Это место было признанно одним из самых опасных. По сути, здесь может начаться совмещение в любую секунду.