Галина Липатова - Удача близнецов [СИ]

Он не боялся драки как таковой – был уверен, что они вдвоем справятся с четырьмя отморозками. Вопрос только в том, как именно. На поясе Ибаньеза Бласко заметил большой тесак и бандольер с патронами для пистоли. Значит, в седельной кобуре у Рубио хоть одна пистоль да есть. И у его прихлебателей тоже. И наверняка они попробуют пристрелить Гнедка и Лютика, как только приблизятся на выстрел. А могут попытаться и Бласко пристрелить. Этого паладин не боялся – святая броня у него получалась хорошей, и несколько выстрелов должна была выдержать. У Жиенны тоже, да еще оба умели кастовать щиты. Но это означало выдать себя. К тому же на лошадей бы щитов не хватило, а лошадей было жалко. А еще придется стрелять в ответ. Не то чтоб Бласко сожалел бы, убей он того же Рубио, но убивать всё равно не хотелось. Да и в ближнем бою ведь придется бить наверняка – а значит, насмерть. Так что паладин решил по возможности попробовать этого всего избежать.

Рубио выстрелил, когда близнецы уже были на гребне. Жиенна рефлекторно потратила часть маны на щит, и только поэтому пуля прошла мимо. Выстрел напугал лошадей, и даже хромающий Лютик поднажал, рванул вперед, чуть ли не обгоняя Гнедка. Почти готовый «Маскировочный плащ» разрушился, Бласко это почувствовал, тут же перетянул на себя оставшуюся у Жиенны ману. Крикнул:

– Их не видно?

– Нет пока! Мы уже ниже гребня! – ответила Жиенна, еще не поняв, чего хочет брат.

– Хвала Деве!

И он начал быстро строить какой-то боевой каст, вкладывая в него почти всю ману. Сестра, почуяв движение сил и боевую магию, тут же потянула ману, передавая ее брату.

Позади глухо ухнуло, земля под ногами лошадей дрогнула так, что они чуть не покатились кубарем, сбились с галопа, но замечательный Гнедок тут же выровнялся, и перепуганный, но сообразительный Лютик – тоже.

Взметнулось облако пыли, зашуршало что-то и тут же послышались отборные салабрийские матюки.

А паладин, подтягивая ману из сестриного резерва, быстро построил телепорт, впервые в жизни – на полном скаку, и у него это получилось.

Хлопнуло, на миг ослепило голубоватой вспышкой. Кони проскакали еще немного, сбитые с толку резко изменившейся обстановкой, и остановились. Лютик жалобно заржал.

– Слава Пяти, у меня вышло, – выдохнул Бласко. – И тут никого нет.

Жиенна огляделась:

– Это же бабушкины камнечлены!

– Угу. Я в последний момент поменял ориентиры. Не знаю, почему. Но получилось.

Бласко снял шляпу и платком вытер вспотевший лоб. Потом они оба спешились, Бласко подошел к Лютику и осмотрел его ногу:

– Подкова на одном гвозде болтается. И копыто треснуло…

Сестра погладила своего мерина по морде:

– Бедняга, натерпелся. Ничего, у дяди Эрнандо хороший конюх, сумеет помочь.

Бласко подтянул маны и кастом «Плевок василиска» прилепил подкову на место и заделал трещину:

– Надеюсь, продержится, пока доберемся до бабушкиной усадьбы. Но поедем всё равно оба на Гнедке. Хорошо хоть Ибаньеза и его приятелей сейчас и здесь можно не опасаться.

– А кстати, что именно ты там кастанул?

– «Дрожь земли», – Бласко забрался в седло и подал сестре руку. – Мне как раз перед отпуском этот каст мэтр Джироламо показал. Это больше стихийная магия, чем боевая, но строится по второй боевой формуле. Покажу как, он несложный, только маны требует до черта много.

– А эти уроды не поймут, что это была именно магия? – Жиенна устроилась позади брата, и они потрусили в сторону усадьбы Гонзалезов.

– Не думаю, для них оно было больше похоже на оползень. Я постарался направляющие пустить параллельно склону, чтобы большой кусок дороги обрушить, они должны были в самый низ взгорка съехать. Боюсь, сеньоре Салисо придется заново прокладывать там дорогу.

– Так ей и надо. До чего же мерзкая тетка! И жадная какая! Обедом не угостили, мало того – скатерть отвернули, а нам постелили какую-то тряпку, и чашки поставили старые, у меня даже со сколом была. А печенье! Тьфу! Пересушенное и несладкое. И повидло засахарившееся… Жадина она, эта Салисо.

– И завистливая до ужаса, – добавил Бласко. – И она правда ведьма. Слабая, но что она сглазить может и порчу навести – охотно верю. Нас-то не получилось, а вот Лютику досталось. Я не сообразил, что ведь лошадей надо защитить… а должен был. Сеньор Теодоро мне бы за такое высказал много… неприятного.

Сестра вздохнула:

– Ну, мы оттуда убрались, и слава богам. Раздумывать и рассуждать будем попозже, сейчас я соображаю плохо. Веришь, нет – испугалась. Даже стыдно теперь.

– Да чего уж там, – Бласко тоже вздохнул. – И я испугался. Хм… Как думаешь – расскажем бабушке и дяде?

– Даже не знаю. С одной стороны, я бы не стала. Но с другой… а что если этот урод Ибаньез сунется на бабушкины земли? Надо предупредить.

– Эх. Тогда расскажем, только… как-нибудь без особенных подробностей. И рассказывать будешь ты, у тебя лучше получается.

Жиенна только вздохнула, и до самой усадьбы они ехали молча – сказывались пережитый испуг (хоть и не сильный, но близнецы до этого уже давно никого и ничего не пугались) и магическая усталость.

Сдав Лютика конюху (Бласко не забыл незаметно снять заклятия с его копыта), близнецы, помыв руки в рукомойнике возле конюшни, пошли прямо на крышу пристройки, где уже накрывали ужин. В этот раз на столе были рыбные блюда, и близнецы с удовольствием отдали им должное, особенно пирогу с рыбой и карасям в сметане. Запивали светлым пивом.

– Хорошее пиво, – похвалил Бласко. – По-моему, мы такое же сегодня в траттории в Трех Оврагах пили. Нас Бенито угощал.

– А, пивоваров сын? Стало быть, подружились? – обрадовался дядя. – Ты его попроси, чтоб поучил тебя разным приемам для таскания.

– Так уже, мы еще во второй день с ним сначала на кулаках помесились, а потом подружились, – улыбнулся Бласко. – Сегодня тренировались барана таскать.

– А-а, то-то, смотрю, проголодались, – бабушка придвинула к нему блюдо с пирогом. – Может, надо было бы мяса подать?

– Спасибо, рыба тоже хорошо, – Бласко подумал недолго и взял еще кусок пирога.

Дядя поинтересовался:

– А как вы ему объяснили, что вы хоть и близнецы, но никому, хм, не даете?

– Сказали, что у нас в Сальме так не принято, – ответил Бласко. – И что мы вроде как обручены, и оттого никому не даем.

– Молодцы, это вы правильно додумались, – похвалила бабушка. – И не соврали, и прямо не сказали.

Жиенна положила себе карася в сметане, ковырнула его вилкой и сказала:

– М-м… Мы сегодня еще к сеньоре Салисо с визитом вежливости ездили.

Бабушка и дядя переглянулись. Дядя спросил:

– И как она вас приняла?

– Очень плохо, – скривилась Жиенна. – Ужином не угостила, чай подала какой-то бледный, как будто его уже два раза перед тем заваривали… И печенье овсяное. А чашки были надколотые! Да еще она на нас так смотрела, что я прямо порадовалась, что нас с Бласко сглазить нельзя.