Галина Липатова - Удача близнецов [СИ]

Семейство Гонзалез эти откровения слушало, раскрыв рты. Жиенна, очнувшаяся почти сразу же, тоже слушала, только виду поначалу не подавала, стараясь понять, врет Луиз или нет.

– Ну, я и так догадывался, что матушка ваша – та еще змея подколодная, но чтоб вот так… – помотал головой дядя. – Чтоб вот так с родными детьми обращаться… Такое мне и в голову не пришло. Да не завираешь ли ты часом?

– Нет, дядя, – подала голос Жиенна. – Не врет. Я чувствую.

Она села, потерла виски:

– Сеньору Салисо поймать надо. Чудовище – ее рук дело… Ее и Ибаньеза.

Дядя аж плюнул:

– Вот же зараза!!!

А бабушка ничуть не удивилась:

– А я, между прочим, так и подозревала. Эрнандо, иди Арнао найди да и скажи ему. И еще скажи, пусть в Овиеду срочную почту отправит, надо инквизицию и паладинов вызвать.

Жиенна встала, сняла колчан, положила лук на скамейку:

– Наверное, уже и не надо так срочно… Мы и сами справились. Только теперь придется длиннющие докладные письма писать… Пойду гляну, что там на поле.

Она, пошатываясь, но с каждым шагом становясь бодрее, пошла вниз. Эрнандо кинулся за ней, придержал, чтобы помочь сойти по лесенке. Сеньора Людовика глянула на Луиза:

– А ты, пожалуй, тут посиди. Чую, домой пока тебе не стоит возвращаться, черти знают твою мамашу, что она еще удумать может.

Бласко, рубя чудовище, в какой-то миг понял: всё кончено. Силы, сотворившие и поддерживающие этого монстра, ослабли, и теперь над паладином нависала просто огромная куча мяса и костей, опирающаяся на иссеченные щупальца. Он ударил Гнедка пятками и рванул подальше, а гора мертвой плоти оседала на него. Успел выскочить в последний момент, когда гигантская туша с глухим стоном рухнула наконец на землю. Паладин развернулся, все еще сжимая меч, поднял клинок повыше и призвал очищение. Волна белого сияния прокатилась футов на сто и окончательно сняла все заклятия, выжгла всю ману и разрушила все связки сил чудовища. Монстр просел, испуская дикую вонь, и развалился на множество бесформенных кусков. А паладин свалился с коня наземь, потеряв сознание. Голову не разбил только благодаря войлочной шапочке под платком.

Соратники кинулись к нему, Эугено перевернул его на спину, первым делом пощупав пульс на шее.

– Живой, слава богам! – он быстро ощупал руки-ноги и ребра Бласко. – И целый. Наверное, просто утомился.

Бенито и Ксавиер прижали ко лбу сложенные пальцы в жесте благодарности богам.

– Ох и задал он жару, – восхищенно сказал Ксавиер. – Никогда паладина в деле не видел, не думал, что это так круто.

Эугено уложил Бласко в более удобную позу и вместе с сотоварищем из красных забойщиков пошел осматривать других пострадавших. Ксавиер забрался на своего коня, и Бенито и Аймабло помогли ему усадить впереди раненого парня в желтом платке. Потом Бенито приподнял Бласко под мышки, примеряясь, сможет ли усадить того на коня перед собой. И сказал:

– Аймабло, сейчас я на коня сяду, а ты поможешь мне Бласко впереди посадить.

– Сдурел? – возмутился Аймабло. – Еще не хватало нестояк подцепить. Он же паладин!

Бенито плюнул в сердцах:

– Иди в жопу, Аймабло, со своим стояком. Если б не Бласко, мы б тут все сдохли к хренам собачьим. Эй, Рауль!!!

Забойщик в красном платке, осматривавший своего приятеля, попавшего под удар щупальца в самом начале, ковыляя, подошел к ним:

– Карлос того… Шею ему свернуло…

Бенито помрачнел:

– Эх… Жалко парня…

– И Николо из Распадка тоже помер, порвало его страшно, – добавил подошедший Эугено.

Аймабло охнул:

– Зараза… что ж я его матери-то скажу? Не хотела она его на таскание отпускать, как чуяла…

Эугено легонько пожал ему плечо жестом сочувствия, и добавил:

– Остальные живы, слава богам. Побиты, ранены – но живы. Хуже всего с Хуаном, по-моему. Надеюсь, милостью Матери поправится. Если б не Бласко, никто б не выжил, сожрала б нас эта дрянь… только что-то он сам никак не очнется.

– Надо его к Жиенне отвезти. Наверное, она знает, что с этим делать, – сказал Бенито. – Помогите его на коня усадить. А для Хуана и остальных носилки надо притащить.

Рауль и Эугено взгромоздили бесчувственного паладина на коня перед Бенито, а тот обхватил его за талию покрепче. Аймабло снял куртку, завернул в нее меч Бласко, подал его Бенито, тот пристроил меч поудобнее, и шагом поехал в сторону помостов, откуда на место битвы уже бежали люди. Гнедок, словно привязанный, пошел за ним.

На полпути их встретила Жиенна, сразу вскочила на Гнедка, приблизилась вплотную и тут же полезла Бласко за воротник, нащупала медальон:

– Теплый. Слава Деве, ничего страшного. Просто переутомился. Ох… Жутко как было. А вам там, думаю, еще жутче.

– Это точно, сеньорита, – вздохнул Бенито. – Вот, меч его возьми, а то мне неудобно… Эх, что это вообще было-то? Бласко сказал – ужас пустошей, мы и поняли, что это та хрень, которая овец жрет. Мы-то раньше на волколаков думали. Никому и в голову не пришло, что это… такое вот.

– Нам тоже, – Жиенна утерла лоб, поправила сбившийся набок головной платок. – Мы знали, что никакие это не волколаки, чуяли, что тут какая-то нехорошая магия замешана. Но чтоб оно было вот таким – нет…

– Чуяли? – переспросил Бенито, внимательно глядя на Жиенну. – Ты… тоже посвященная?

Жиенна кивнула, достала из-за воротника свой медальон и показала ему. Бенито вдруг покраснел:

– Это получается, я к священнице подкатывал? Или… вообще к инквизиторке?

Девушка кивнула, грустно улыбаясь.

– О, черт! Что ж вы сразу не сказали, что вы посвященные Девы! – Бенито провел рукой по лицу. – Согрешил, сам того не ведая.

– Не сказали, потому что не знали, как здесь к этому отнесутся, – серьезно ответила Жиенна. – Учитывая ваши обычаи и… некоторые представления. От нас бы тут все шарахались. Ни в тратторию зайти, ни на танцах повеселиться…

Бенито хотел было возразить, но вспомнил реакцию Аймабло, и только вздохнул:

– Ну, насчет некоторых представлений – есть такое… Но тут не все такие дикие, как в Дубовом Распадке. Не шарахались бы. Эх. Ладно. Откуда хоть эта хрень взялась?

– Полагаю, кое-кто занимался запретной магией, – сказала Жиенна. – И, возможно, языческими практиками тоже.

– Ведьма Салисо, не иначе, – сплюнул Бенито. – Больше некому. Кармилла добрая, она такого никогда бы не сделала, чем угодно поклянусь, да и все наши так же скажут.

– Скоро мы всё это выясним – кто, как и зачем, – серьезно сказала Жиенна. – Обещаю. А сейчас надо, чтоб Бласко отлежался и в себя пришел. А раненых бы отвезти в Каса Роблес, к Кармилле. Ей там проще и легче будет их лечить. Место там особенное, хорошее.

Бласко очнулся только на следующее утро, точнее, очнулся-то он еще ночью, но тут же заснул обычным глубоким сном. Поздним утром его разбудило солнце, пробившееся через решетчатые ставни. Он резко сел на постели и огляделся. Спальня была чужой, и он был в ней один. Одежда лежала на стуле рядом, поверх вещей кто-то положил его меч и простую кожаную перевязь. Бласко потянулся, чувствуя ломоту во всём теле и усталость. Потом оглядел свое ложе и удивился: это были не снопы соломы с дешевым бельем, а настоящая кровать с перинами, покрытыми свежими льняными простынями.