Галина Липатова - Удача близнецов [СИ]

Скрипнула дверь, в комнату зашла женщина в местном наряде и накрахмаленном чепце:

– Доброе утро, сеньор. Уборная – вон за той дверкой, там и умывальник есть, и всё, что надо. Потом милости просим к завтраку.

– Благодарю, – растерянно сказал Бласко, слез наконец с кровати и скрылся в уборной. Когда вышел, в комнате оказалась Жиенна, одетая так же, как и вчера, только без снаряжения лучницы.

– Доброе утро, – сказала она. – Как себя чувствуешь?

– Вроде бы неплохо. Только жрать хочется до ужаса, – признался Бласко, надевая штаны. – А где это мы вообще?

– В доме Бенито. Его отец – самый богатый из здешних поселян, но уважают его не только за богатство. Мне он показался очень мудрым и довольно справедливым человеком, хоть и с хитринкой.

– А-а… а почему в Каса Гонзалез не отвезли? – паладин застегнул охотничью куртку и надел поверх нее перевязь с мечом, замотанным в широкую полосу кожи. Видно, не смогли найти подходящие ножны, а поехать за ними в Каса Гонзалез то ли не додумались, то ли не до того было (что вероятнее всего).

– Некогда было, – сказала сестра. – Когда все сообразили, что чудовище уже того, то поднялся невообразимый гвалт – кто орал, что немедля надо паладинов вызывать с инквизицией, кто – что надо пойти спалить Каса Роблес, потому что это Кармилла, мол, наколдовала… Ну, их быстро заткнули. Что интересно, все были из Дубового Распадка, как выяснилось – Салисовы подпевалы и прихлебатели. Сеньор Барбанеро этих крикунов, кстати, под замок посадил. Потом орали еще, что теперь все три села прокляты, и отсюда надо сваливать. Этим идиотам священник тут же епитимью наложил, за глупость и невежество. Священника здешнего, Эугенова отца, между прочим, уважают не меньше, чем отца Бенито и старосту с алькальдом. И знаешь – он очень хороший священник. Когда я стреляла по чудовищу, его молитва за лучников мне очень помогла.

– Я так и знал, что это твои стрелы, – улыбнулся Бласко. – И синергию мистическую чувствовал. Без тебя мы бы не справились.

– Милостью Девы, – Жиенна прижала пять пальцев ко лбу. – Она даровала мне Свою силу. А то я бы даже с магией не сумела так далеко стрелы отправить.

– А я ведь тоже почти магией не пользовался, – сообразил Бласко. – Только когда меч взял. Помнишь, ты мне то заклинание телепортации показывала, где привязки на кровь? Ну вот. Меч-то с моей кровью делался. Я даже не задумывался, просто вспомнил и сразу формулу построил. И получилось, милостью Девы. И не только это, я сам удивляюсь, как это так я справился…

– По рассказам Бенито и других судя, ты зажигал не хуже опытного паладина, – усмехнулась сестра. – Это потому, что ты маг и можешь много маны натянуть, вот у тебя и получились вещи, какие у других младших паладинов еще не выходят.

– Ну, да, пожалуй… А что еще было-то? А то я как очищение призвал, так и свалился без памяти.

– Если коротко, то чудовище рассыпалось на части, буквально. Народ побежал на поле, раненых быстро унесли. Ранен Хуан из Подхолмья, тяжело, много переломов и сильный ушиб головы, и еще двое – из Подхолмья же один и из Трех Оврагов. У Ксавиера два больших ушиба и рука левая сломана, Аймабло тоже досталось, но все кости целы и глубоких ран нет. И двое погибших – парень из Трех Оврагов и приятель Аймабло.

Бласко тяжко вздохнул:

– Эх… надо было тебя послушать и сразу бабушке сказать. Может, обошлось бы.

– Не думаю, – Жиенна положила руку ему на плечо. – Всё равно же ведь таскание собирались устраивать. И эта дрянь бы туда все равно явилась. А комиссия инквизиторская и паладины раньше понедельника бы не смогли приехать. Здесь же прямой магопочты нет. Пришлось бы в Сакраменто везти, а оттуда только раз в два дня почту забирают. Да и вообще, Бласко, вы все отлично справились – почти без оружия, против такого ужаса…

Паладин вспомнил чудовище и вздрогнул. Жиенна была права. Вот только погибших ведь не вернуть…

– Всё равно надо в Овиеду сообщить. Нужно ведь найти того, кто эту гадость сотворил, – сказал он.

– А уже. Когда вся эта заваруха началась, сеньора Салисо очень быстро сбежала, вроде как с перепугу. Половина зрителей деру дала поначалу, – Жиенна села на освободившийся стул, а Бласко пристроился на широком подоконнике. – Что интересно, близнецы Салисовы не сбежали. Эта Лаиза, хоть и крайне неприятная особа, оказалась далеко не такой сволочью, как ее матушка. Не испугалась, а побежала на поле с другими лучниками стрелять по монстру. Братец ее сначала от всего происходящего обалдел, так на скамейке и зацепенел. И пялился на меня, пока я стреляла. Но я этого не замечала, мне дядя потом сказал, – она невесело хихикнула. – Говорит, вид у меня был прямо тебе из легенды: косы словно по ветру вьются, в глазах белое пламя полыхает, и сама вся будто сияю. Вот, оказывается, как божественное присутствие глазами непосвященных видится… А я чувствовала невероятную силу и Ее прикосновение, Она мою руку направляла и помогала мне тетиву натягивать.

– Хвала Деве, – сказал Бласко, сложив ладони в молитвенном жесте. – Мы бы без Ее помощи не справились.

Сестра кивнула и продолжила:

– Потом Луиз Салисо проговорился, что они с Лаизой сбежать хотели, потому что им такая жизнь надоела. Оказывается, сеньора Салисо торговала их ласками, – и Жиенна пересказала откровения Луиза.

– Тьфу, какая же мерзкая баба, – поморщился паладин. – С родными детьми так обращаться!

– Вот. Когда заваруха кончилась, мы с Бенито тебя сюда привезли, а потом я показала свой медальон алькальду и рассказала о наших подозрениях насчет Салисо. Мы пошли допросить Ибаньеза… пришлось мне инквизиторские навыки допроса применить. Не нравится мне это, да что поделаешь. В общем, он признался, что Салисо ему обещала руку Лаизы и помощь в выкупе арендованной земли. Оказывается, он до того прокутил все денежки, что выдал арендаторам заложные бумаги на сорок лет. То есть за свои же земли он доход сорок лет не мог бы получить, если бы не выкупил аренду. Салисо же хотела разорить соседей, чтобы самой их земли по залогу перехватить. Ибаньез должен был не только за близнецами следить, но и за «баранцом» присматривать. Они это чудовище в старом свинарнике в усадьбе Ибаньеза держали. По словам Рубио, Салисо на «баранца» какое-то заклятье наложила, чтобы в подчинении держать и на нужных овец натравливать. А оно жрало овец и потихоньку росло, пока в свинарнике ему тесно не сделалось. Неделю назад оно свинарник развалило, сбежало и пустилось гулять само по себе. Ну и жрать в три горла, и расти соответственно… Ибаньез его сначала поймать пытался, а оно его приятеля сожрало. Вот он и решил, что кто-то «баранца» себе переподчинил. Ну, как сам понимаешь, после такого его признания уже никто не стал время тянуть, алькальд созвал альгвасилов и всех парней, кто во время битвы не пострадал, священника тоже прихватили и старосту, и дядю с сеньором Канеро, и мы поехали арестовывать Салисо. Взяли ее прямо в усадьбе – она как раз собиралась в бега. Представляешь, у нее четыре здоровенных кожаных вьюка с деньгами было. Задержалась, видно, потому что деньги паковала. Когда арестовали, она от всего отпиралась – мол, не докажете, это не я. Но когда я показала ей медальон и сказала, что мне плевать, скажет она правду или нет, всё равно я и так чую от нее запретную магию, она скисла.