Галина Липатова - Летние учения [СИ]

– Что это было? – перепуганно спросил Карло. Маттео и Анэсти почувствовали что-то странное: вроде бы светлую силу, но какую-то очень необычную. Филипепи вскинулся:

– Это в подземном некрополе. Это ярость Оливио! Так, давайте быстро все туда, им, наверное, помощь нужна!

Подземный некрополь

Оливио еще в Фартальезе, когда узнал о предстоящих испытаниях и летних учениях, пошел в библиотеку Паладинского Корпуса и отыскал там подробные карты Дезьерто Вьехо, в числе прочего и план кладбищенского подземелья. К картам прилагались описания и выдержки из хроник, откуда Оливио почерпнул много чего.

Телепорт выбросил их на широкую аллею в самом дальнем конце кладбища, где высился огромный храм, посвященный древним богам и демонам. Алтари из этого храма давно были убраны, внутри остался только вход в подземный некрополь. Паладины постояли немного, разглядывая тяжеловесную громаду, потом молча зашли внутрь, в большой зал, освещенный только лунным светом, проникающим через узенькие световые колодцы в своде. Посреди зала в полу зияла огромная прямоугольная дыра с теряющимися во тьме ступенями. Все трое тут же создали по огоньку и шагнули на эти ступени. Спуск был коротким, и скоро паладины и кадет попали в нижний зал храма, темный и пыльный.

– Темно тут, как у быка в жопе, – неизящно выразился Артурэ, засветив карманный светошарик в дополнение к своему слабенькому огоньку.

– Подземелье же, что ж ты хотел, – снисходительно усмехнулся Дино и создал еще один огонек.

Оливио потянул маны побольше и выпустил целую стаю огоньков. Они поднялись повыше и повисли большой россыпью, осветив наконец это место.

Потолок был высоким, футов в пятнадцать, а то и больше, сводчатым и покрытым растрескавшейся штукатуркой с выцветшими фресками.

– Зачем тут на потолках рисовали? – удивился кадет Артурэ. – Кому тут на это смотреть, здесь же одни покойники.

– Это очень древний подземный некрополь, – Оливио огляделся. В зал выходило несколько коридоров, одинаково темных и воняющих затхлостью, пылью и тленом. – Очень. Ему, как и кладбищу, больше двух тысяч лет. По всему континенту таких построек немного сохранилось, во всяком случае в таком хорошем состоянии. В те времена, когда он строился, покойники бывали, кхм, поживее, чем нынче. Зависело от культа, к которому они при жизни принадлежали. Да и живые люди сюда тоже часто ходили – обряды проводить или во время войн прятаться.

Он уже чувствовал направление, которое указывал амулет, и показал на средний коридор:

– Нам туда. Артурэ, очень внимательно за огоньком следи, в этом некрополе полным-полно низших некротиков, Габриэль говорил – даже из стен выскакивают.

Артурэ передернул плечами. Дино вздохнул:

– Никогда не понимал этих древних некромантов. Душа – к богам, тело – в землю, это ведь естественный порядок вещей. И что это древним так хотелось подольше на земле удержаться, даже после смерти? Никакого ведь удовольствия от жизни не получишь – ни есть, ни пить, ни трахаться мертвые не могут.

– Трахаться могут… – поправил его Оливио. – Вампиры высшие, например. И жрать тоже. Но дело ведь не в этом, а во власти. Почти все высшие некротики при жизни были или колдунами-некромантами, или кровавыми магами, или жрецами демонов и князей Инферно. Было время, когда они забрали очень много власти, и наворотили с потоками сил в некоторых местах такое, что до сих пор последствия имеются. Как вот здесь, например… Здесь был культ Полумертвого Владыки.

Он показал на потолок коридора. Там тоже была фреска, и на ней даже можно было разглядеть изображение сидящего на троне человека в длинных одеяниях и высоком колпаке, украшенном вороньими перьями. Его лицо было наполовину живым, наполовину – черепом. У трона, преклонив колени, стояли несколько человек и протягивали ему на вытянутых руках разрубленных пополам младенцев.

– Здесь погребены могущественные некроманты древности. Их могилы запечатаны множеством печатей, и эти печати регулярно обновляют. Но силы, которыми эти некроманты управляют даже мертвые, постоянно порождают всякую дрянь. Конечно, могилы можно бы и уничтожить, но тогда пропадет такой хороший полигон для учений, – он усмехнулся мрачно. – В других местах такие могилы уже давно очищены и в них, кроме праха, ничего нет. У нас в Плайясоль тоже есть похожий некрополь, только меньше. Туда путешественники из любопытства ходят, фрески смотрят и статуи с надгробными плитами.

Дино плечами передернул:

– Странное любопытство. Был бы я простым человеком – ноги бы моей в таких местах не было, да еще за мои же деньги, тьфу. Каким-то культом смерти попахивает. У нас в Понтевеккьо таких сомнительных достопримечательностей, хвала богам, нет. К нам путешественники приезжают наши мосты осматривать и замки, это понятно и безопасно. И приятно, особенно когда после осмотра хозяин замка еще и обед предлагает, по нашим обычаям путешественника всегда угостить надо, а кухня у нас хорошая, даже получше вашей.

Оливио фыркнул:

– Насчет кухни – это ты преувеличил, Дино. Лучше плайясольской просто не бывает. Но в остальном…

Он снова посмотрел на потолочную фреску:

– В остальном – да. Любопытство к древним могилам действительно отдает культом смерти… пусть даже любопытствующие и не осознают этого. В старые времена люди одновременно и боялись смерти, и смирялись с ее неизбежностью больше и сильнее, чем сейчас. Иногда это очень странно проявлялось. В Плайясоль, например, загадочным образом уживались культ Кернунна, поклонение Гвенвин, Гласвель и другим фейским владыкам, и культ Эккаты, богини смерти и одной из княгинь Инферно. Безумие жизни – и безумие смерти одновременно…

– Не только в Плайясоль, – Дино пожал плечами. – Так везде было, просто не везде сохранилось.

– Не скажи, – подал голос Артурэ. – В Ингарии вот не было культов смерти. Мертвых сжигали и прах развеивали на полях, чтобы освободить души для нового рождения. Считалось, что душа странствует по миру четыре года и сорок дней, потом возвращается к живым родичам и становится духом-покровителем еще на сорок лет, а потом рождается снова от той же крови. Не обязательно, конечно, от той же, но все-таки в те времена считалось, что умереть бездетным – страшнее не придумаешь... Да у нас даже и теперь сохранился обычай устраивать домашние алтари для поминания предков, и в каждой семье есть особенная книга, где записаны имена всех покойных родичей по крови, чтобы знать, какое имя дать ребенку. Вере ведь не противоречит… Поэтому нам, ингарийцам, вот это вот, – он показал на фрески. – Вот это вот никогда не понять.

На фресках, мимо которых они проходили, подробно изображался процесс превращения умирающего в «живую» мумию. Вглядевшись, Дино скривился и сплюнул.