Галина Липатова - Летние учения [СИ]

– А разве это важно? Манзони его никак среди остальных не выделяет, не покровительствует… да и не стал бы, даже если это правда.

– Ну, просто любопытно, – Энрике дернул своим полуальвским острым ухом, прищурился. – Хотел бы я такого отца, как Манзони… Впрочем, мой тоже неплох, только, сами понимаете, очень… своеобразный. Бруэх все-таки.

Они додымили палочки, потом Бласко и Энрике ушли, а Робертино навелся к больным и помог Оливио добрести до закутка с ночной вазой, попутно вкратце пересказав, что случилось с Джулио. Оливио выслушал молча, потом сказал:

– Невезучий он какой-то… с одной стороны. А с другой – совсем наоборот. Как я, – он хихикнул. – Знаешь, вот теперь я уверен: быть ему паладином. И возможно даже, что храмовником.

Посвящение меча

Прошло полторы недели. Испытания шли своим ходом, почти так, как и было запланировано, только в подземелье больше никто не ходил – там и вправду делать было больше нечего. Оливио оправился полностью и на совместных учениях со студентами мажеской академии задал такого жару, что завел себе среди них немало друзей… и немало врагов. А Джулио всё лежал в лазарете. Конечно, потихоньку он восстанавливался, но все-таки довольно медленно. Ему повезло избежать послеоперационного воспаления – то ли благодаря мастерству Робертино, то ли чарам Бласко, то ли своей удаче, а скорее всего – всему этому сразу. Через десять дней Робертино разрешил ему с помощью кадетов спускаться во двор, но при этом запретил любые упражнения. И Джулио начал бояться, что никогда не восстановится полностью, что навсегда останется калекой, еле передвигающим ноги. И когда Робертино обругал его за попытку помахать тренировочным мечом, расплакался.

– Ну что ты за человек, Джулио, – рассердился Робертино. – Ты был на грани смерти еще десять дней назад! Был бы ты паладином, медальон бы тебе, конечно, помогал намного быстрее восстановиться. Но у тебя пока медальона нет. И если ты сейчас начнешь тренироваться, у тебя разойдутся внутренние швы, несмотря на всю магию Бласко. И уж тогда ты точно никогда не восстановишься.

– Если я не буду тренироваться, как же я смогу потом всех догнать? – вытирая кулаком слезы, плакал кадет. – Мне кажется, что я теперь навсегда такой… дохляк. И никогда не стану паладином.

– Не выдумывай, – Робертино подставил ему плечо. – Идем наверх. Неделю назад ты бы не смог спуститься по лестнице и потом подняться. А теперь можешь, пусть даже и с помощью, но ведь можешь. Не переживай, всё будет хорошо. Послезавтра сюда приедет мэтр Ассенцо – тебя долечивать. Может, через неделю тренироваться можно будет. И… сеньор Ринальдо сказал, что ты хорошо прошел испытания. А Жоан вообще считает, что без твоей помощи они с Тонио бы с живоглотом не справились. Так что ты больше не баран и не дохляк.

Он довел Джулио до лазарета и уложил на кровать, принес ему протертую кашу и суп:

– Ешь давай. Специально для тебя, между прочим, все кадеты по очереди через сито протирают. Скоро, кстати, думаю, можно потихоньку начать обычную еду есть.

Джулио, ободренный, быстро всё съел, и Робертино ушел.

А утром пришел вместе с Карло и Рикардо, и помимо еды и свежего белья они принесли вычищенный и отглаженный мундир с начищенными сапогами:

– Вот, переодевайся.

– А зачем? – удивился кадет, заметив, что и Карло, и Рикардо тоже одеты в полные мундиры. – Что такое? Капитан приехал?

– Нет, – улыбнулся Робертино. – Но сегодня очень важный день, Джулио. Так что одевайся, и я помогу тебе спуститься вниз.

Карло и Рикардо ушли, а Робертино помог Джулио одеться и медленно повел его вниз, во двор, а потом через двор – в замковую церковь. Кадет ничего не спрашивал, сосредоточившись на том, чтоб не споткнуться. Все-таки так далеко идти было тяжело.

А в церкви собрались все младшие паладины и кадеты, и Чампа с Кавалли и Филипепи. Старшие паладины стояли у алтаря Девы, на котором веером были разложены одиннадцать паладинских мечей с паладинскими же медальонами, свисающими с рукоятей. Кадеты стояли на коленях полукругом перед алтарем, а младшие паладины расположились вдоль стен.

– Это… посвящение меча? – прошептал Джулио.

– Да, – ответил Робертино. – Ты должен узнать свой. В этом и состоит испытание и посвящение.

Он помог Джулио занять его место среди кадетов и отошел к стене.

Чампа сказал:

– Вы справились с испытаниями, и сегодня у вас осталось последнее. После него вы либо останетесь в Корпусе, либо вам придется выбирать между инквизицией и священничеством. Раньше испытание меча знаменовало переход из кадетов в младшие паладины, но сейчас мы решили, что это не так и важно. В конце концов кадет – это студент, неспособный еще к самостоятельной практике, только и всего. Не имеет значения, как вы будете зваться официально, если вы пройдете посвящение меча. Паладинами вас сделают не записи в личном свидетельстве, а мечи. Вы должны узнать свои мечи. Почувствовать их. Услышать их. И сделать так, чтобы они отозвались вам. У каждого будет только одна попытка. Подходите все одновременно к алтарю и кладите руки на рукояти мечей.

Все кадеты поднялись с колен и подошли, но подождали, пока подковыляет Джулио. Среди них в этот раз хоть и был представитель одной из давних паладинских династий – Паоло Эстанса, но и для него сделали меч, потому как ему не достался клинок по наследству. Так что все одиннадцать мечей выглядели в общем-то одинаково, немного отличались только размерами.

– А теперь выбирайте, – сказал Кавалли.

И кадеты разом положили руки каждый на свой клинок.

На всех мечах тут же засияла гравировка под крестовиной: акант и руническая священная надпись. Джулио, не веря своим глазам, смотрел на это как зачарованный. А потом сжал руку и взял меч с алтаря, снял с рукояти медальон и надел на шею.

– Я… это мой меч, это правда, – восхищенно прошептал он. – Я… стану паладином?

– Ты уже стал им, Джулио, – Чампа положил руку ему на плечо. – Уже стал. И это твой меч.

Джулио поцеловал сияющий акант на клинке и сморгнул слезы.

Кавалли, оглядев всех кадетов, сказал:

– Вы все узнали свои мечи. Носите их с честью и служите богам, королю и Фарталье отныне и до конца своих дней, ибо вы этого достойны, и нет судьбы прекраснее для посвященных.

А Филипепи, улыбаясь, добавил:

– И сегодня, наши юные братья, в вашу честь мы закатим славную пирушку, ради которой нам сегодня из столицы прислали много всяких вкусностей!

Эпилог

Конечно, кадетов впереди ждало еще много испытаний и три года обучения, но теперь они все были уверены: что бы ни случилось, они эти испытания пройдут обязательно.

А младшие паладины наконец определились каждый со своей специализацией, и им оставалось еще каких-то полгода до полноценной самостоятельной службы. Но все они не без оснований подозревали, что эти полгода наверняка окажутся самыми богатыми на испытания и приключения за всё время их обучения.