Галина Липатова - Летние учения [СИ]

И вот тут Оливио наконец разозлился по-настоящему. Настолько, что потерял над яростью контроль, только и успел схватить за руку Дино и прижать к себе. А потом во все стороны пошла ослепительная белая волна огромной силы, сметающая всё: и големов, и гнома-шамана, и колонны зала, и остатки гномьей машины, и потолочные своды…

А потом стало очень тихо.

Дино поморгал, тут же впал в панику – решил, что ослеп, но почти сразу понял, что на самом деле просто темно. Сил призывать огонек не было, и он нашарил в кармане светошарик, засветил его.

Он сидел на полу, рядом лежал ничком Оливио и, кажется, даже не дышал. А вокруг них была маленькая полость идеальной полусферической формы, сложенная из как попало насыпанных камней разных размеров. И Дино показалось, что эта конструкция очень, очень ненадежна. Настолько, что достаточно просто чихнуть – и она рассыплется и погребет их под собой.

– О, Дева… – пробормотал он, не зная, что и делать. Перевернул Оливио на спину, первым делом полез тому за воротник и нащупал медальон, выдохнул с облегчением – медальон был теплым, а значит, Оливио не ранен и не поражен магией. Просто переутомился. А тут и сам Оливио открыл глаза, и Дино вздрогнул: в них не было ни белков, ни зрачков, сплошное зеленое пламя.

– Я обрушил зал? – не столько спросил, сколько подтвердил он. Сел, держась за голову. – О, Дева… Ярость не уходит. Дино… ты цел?

– Кажется, да, – несколько неуверенно ответил Дино, и нервно хихикнул:

– Лом не пригодился. Зря только волок с собой… Не то это оружие, с которым я бы хотел быть похоронен. Хорошо хоть меч при себе.

– С чего у тебя такие мрачные мысли? – ровным голосом спросил Оливио, все еще держась за голову.

– Да мы уцелели только потому, что наша святая броня наложилась одна на другую, когда ты меня к себе прижал, – Дино показал на стенки «пещеры». – Но сил ее обновить уже нет. А сколько продержится вот эта насыпь – одни боги ведают.

Оливио встал, опираясь на меч, поднял его и посмотрел на акант под крестовиной. Сказал:

– Посвети на пол.

Дино послушался, разжег светошарик поярче и опустил его к полу. На каменных плитках до сих пор четко виднелся след от меча Оливио – ровная, словно выплавленная в камне дуга.

– Прекрасно, – Оливио усмехнулся, и повернулся к этой дуге спиной. Показал острием меча на каменную насыпь. – Я стоял тогда спиной ко входу, через который мы сюда зашли. Значит, вход – там. Вот что… ты все-таки попробуй призвать святую броню. Потому что и правда сейчас всё это сыпаться начнет… уже начало.

И правда, сверху уже просыпались струйки каменной крошки. Дино испугался, и от испуга у него вдруг получилось все-таки призвать святую броню. Оливио же коснулся мечом стенки «пещеры». Полыхнуло белым и грохнуло. Сверху посыпалось гуще и сильнее, зато теперь появилась довольно широкая дыра, а за ней Дино с радостью и облегчением увидел тот самый вход-коридор, через который они и пришли. А Оливио свалился как подрубленный, и на этот раз – уже без сознания. Дино подобрал его меч, самого его взвалил на плечо и, бормоча под нос молитвы с просьбой даровать ему силу все-таки пройти к выходу и не свалиться, пошел, шатаясь и обливаясь потом, в дыру.

И как только он зашел наконец в коридор, как позади глухо ухнуло и «пещера» схлопнулась. Дино смог сделать еще три шага и почувствовал, что силы уже кончаются – совсем.

В коридоре вдруг стало светло, в него вбежали Филипепи и Кавалли, и Дино, даже не удивившись их появлению, просто сгрузил бесчувственного Оливио Кавалли на руки. У самого него подкосились ноги и он упал бы, если бы его не подхватил Филипепи.

Старшие паладины вынесли их обоих в зал, где их обступили Анэсти, Маттео, Карло и Артурэ:

– Что с ними, ранены? – наперебой начали спрашивать младшие паладины и кадеты.

Аккуратно уложив Оливио на пол, Андреа Кавалли принялся его осторожно ощупывать и осматривать, покачал головой:

– Хвала богам, ран нет, магических повреждений тоже… но все-таки ему крепко досталось. Его ярость чуть не убила…

– Если бы не его ярость, мы бы оттуда вообще не вышли, – пробормотал Дино, которого его наставник Филипепи усадил на пол. – Големы и гномий шаман… М-м… сеньор Валерио, зачем нам на учениях гномий шаман?

Старшие паладины переглянулись и нахмурились. Кавалли потер шрам на лбу и сказал мрачно:

– Никаких големов и гномов-шаманов здесь быть не должно. Я ведь сюда прибежал как только увидел, что на вас големы бросились… А ну-ка, Дино, расскажи быстро и кратко, что там происходило.

Дино рассказал, постаравшись описать и загадочную гномью машину, и ванну на колесах, и даже не забыл упомянуть то, что как-то подозрительно мало нежити в подземелье оказалось.

– Сдается мне, вот и объяснение, кто разрушил печати на могилах личей, – вздохнул Филипепи. – Надо же. Тут обосновался ученый гномий шаман и проводил свои эксперименты. Интересно, почему именно здесь… Гномы очень не любят такие места и страшно боятся всякой некромантии. Впрочем, это мы вряд ли выясним, наверняка гнома уже не допросишь.

– Может быть, обрушен только тот зал, а остальное подземелье в порядке, – возразил Кавалли. – С лестничной площадки ведь есть лестница на уровень ниже, а оттуда можно пройти через усыпальницу вампиров и подняться снова сюда, только с другой стороны. И зайти в тот зал, куда гном успел вытолкать загадочную ванну на колесах. Вот что. Валерио, сейчас мы с тобой так и сделаем… а парни пусть берут Оливио и несут наверх, да идут через кладбище к телепорту с выходом. Ринальдо наверняка тоже на кладбище сейчас примчится, если, конечно, в пещерах или в лесу ничего не случилось, пока мы тут бегали. Так что даже если опять какая-нибудь нежить нападет, справитесь.

– А может, мы с вами пойдем через коридоры, а там уже до выхода? – несмело предложил Маттео. – Так все-таки ближе. И… если там опять големы, мы пригодимся.

Анэсти только кивнул согласно. Кавалли глянул на них с прищуром, словно оценивая, потом согласился:

– Хорошо. Артурэ, сначала Оливио несешь ты, потом Карло. Маттео, пусть Дино на тебя обопрется. Анэсти, ты идешь с нами впереди.

Так и сделали. Лестница на нижний ярус была уже и круче, чем та, что привела младших паладинов в зал с големами, и на ней было невероятно много паутины. Анэсти взял лопату, так ему и не пригодившуюся на кладбище, и стал смахивать ею паутину там, где она нависала особенно низко. Впрочем, паутина довольно быстро кончилась, и на площадке нижнего яруса ее уже не было. Зато там обитали полчища летучих мышей, при появлении паладинов бросившихся вверх и вниз вдоль лестницы с шорохом и визгом.

– Тьфу, мерзкие твари, – плюнул Маттео. – Терпеть их не могу.