Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

– А что если невеста будет из доминской семьи? Полагаю, для плайясольских донов домина-кестальянка с материнской фамилией Сальваро – это достойная партия для графа Вальяверде?

Робертино поднял голову, посмотрел на отца:

– Вы не о кузине Теа случайно говорите?

– Именно, – кивнул граф. – Теа Фелипа Лопес и Сальваро, дочь моей младшей сестры и домина Лопеса, представителя одной из богатейших и древних доминских семей Кестальи. Я ее опекун и имею право устроить ее брак… Ей пятнадцать лет, и она осталась сиротой и наследницей состояния в две тысячи эскудо активов и столько же – остального имущества.

Оливио развел руками:

– Хм… Две тысячи эскудо активов – это очень хорошо, но… дон Роберто, я бы все-таки хотел, чтобы Джамино сам решил. И она тоже. Им бы для начала хотя бы познакомиться.

– Это само собой. Меня интересует – возможен ли такой брак вообще. Для кестальца не было бы никаких препятствий, но в Плайясоль свои правила и взгляды.

– Что касается плайясольских донов – конечно, невеста-домина с их точки зрения мезальянс… Но фамилия Сальваро заткнет им рты, и никто ничего не посмеет сказать. Донья Кларисса же, я полагаю, возражать не станет. Не в том мы положении, чтобы перебирать невестами для Джамино. В День Цветов в нашей столичной резиденции будет прием, привозите Теа. Я пришлю приглашение. Пусть познакомятся.

– Отлично. И еще одно… Теа – милая девушка, образованная и умная. Правда, не слишком красивая, но, полагаю, это с успехом возмещается ее наследством. Однако я бы хотел быть уверенным, что брак не принесет ей несчастья. Что скажешь, Оливио?

Оливио задумался, глядя в камин. Вопрос был понятным, и, учитывая то, чьим сыном был Джамино – закономерным. Мог ли Джамино унаследовать склонность дона Вальяверде к семейному насилию? Оливио хотел бы верить, что нет. В конце концов, сам Оливио тоже был его сыном. Он сам никогда бы не стал ради своего удовольствия кого-то унижать, мучить… но знал о себе, что вид побежденного и униженного врага доставляет ему мрачное удовлетворение. Оливио старательно эти чувства подавлял и контролировал и до того, как узнал о такой наследственности, а уж после – тем более. Но он от матери унаследовал кестальское самообладание и стойкость духа. А вот Джамино… Насчет него Оливио не был уверен. Хотел верить, что тот похож на Модесто Вальяверде только внешне. Но так ли это? Не поворачивая головы к графу, ответил:

– Джамино с детства насмотрелся на то, как дон Вальяверде обращался с его матерью. Он был хоть и слишком мал, но не глуп, и всё понимал. И не простил ему ничего. Я думаю, что сам он так никогда не поступит с женщиной, которая станет его женой и матерью его детей. И, дон Роберто – я даю вам слово: я сам сделаю всё, чтобы подобного никогда и не случилось.

– Тогда решено: устроим им знакомство, а там как боги распорядятся, – сказал граф.

Оливио кивнул:

– Конечно. Повторю: думаю, что со стороны доньи Клариссы не будет никаких возражений – породниться с Сальваро для нас большая честь.

– Как и для Сальваро – породниться с Вальяверде, – улыбнулся граф. И перевел разговор на завтрашний день:

– Завтра открываем весенний бальный сезон… и по обычаю его должны открывать мужчина и женщина из нашей семьи. Но донья Маргарита уже давно не танцует. Раньше открывали Кармина и Хосе, но теперь Кармина в тягости… Равно как и Розита. Так что придется тебе, Роберто, и Алисии выполнить эту обязанность. А ты, Оливио, как ближайший родич, должен будешь представить Луису. На этом официальная часть закончится, и вы можете дальше плясать с кем захотите, – подмигнул им обоим граф, и паладины неожиданно засмущались.

Поздним вечером, когда Робертино и Оливио уже улеглись в отведенной им маленькой комнатке, Оливио, ворочаясь под атласным одеялом, спросил:

– Как думаешь, твой отец давно задумал этот брак, или это была… импровизация?

– Не импровизация. Если бы ты не был паладином, он бы сватал за тебя Алисию, я в этом уверен. Вы друг другу нравитесь, это была бы идеальная для нее и тебя партия во всех отношениях, – вздохнул Робертино. – К тому же родство с Вальяверде через брак выгодно и короне. Отец получит возможность влиять на голос дона Вальяверде не только в Плайясоль, но и в парламенте. Политика, Оливио.

Тот вздохнул в ответ:

– Понятно. Вообще-то я и сам хочу, чтобы Джамино женился как только достигнет возраста – надо продолжить род. Нас ведь с ним только двое осталось по прямой линии. Мачеха тоже так считает, но она хочет еще и выгодно его женить. А Теа с ее двумя тысячами эскудо активов и родством с вами – безусловно выгодная партия. Лишь бы они с Джамино друг другу хоть как-то понравились…

На это Робертино вздохнул:

– Вот знаешь, с одной стороны я жалею, что не могу жениться… А с другой – если бы я не был паладином, мне бы вряд ли позволили жениться на Луисе, она ведь нетитулованная обедневшая донья.

Повернувшись к нему, Оливио подпер рукой голову:

– А я вот так не думаю. Твои родители тебя очень любят. И к тому же я что-то сомневаюсь, что тебя смогли бы заставить жениться против воли. Ты очень на своего отца похож, не только внешне. Тут бы коса на камень нашла.

Робертино задумался, потом согласился:

– Ты прав, пожалуй. Мы, хе, все такие. Даже Марио, несмотря на его взбалмошный характер. Его Розита же в тягости – значит, отец махнул рукой на то, чтоб нашего живописца выгодно женить, и позволил ему жить как тому хочется. Жениться на Розите ему, конечно, не разрешат, но конкубинат – это что-то вроде морганатического брака по фартальским понятиям, дети от такого союза даже бастардами не считаются. Если бы она была доньей, то и женился бы… Так что был бы я доном Альбино, если б не был паладином.

Оливио вздохнул:

– Да и я бы на Алисии женился, если бы… если бы всё пошло иначе. Впрочем, что об этом говорить… всё равно это только пустые мечты.

Утром завтрак для молодежи и детей накрыли в большом павильоне в саду, и предоставили самим себе. Первым делом Робертино вручил всем подарки. Алисии достался перевод записок аллеманского ученого Хайнриха Шлиеманна о раскопках в Эллинии, которому она очень обрадовалась. Леа получила настоящую мажескую женскую шляпку с гербом столичной мажеской академии, о которой давно мечтала. Эту шляпку купить просто так было нельзя, их носили только студентки-магички, но Робертино обратился за помощью к Жоану, а тот попросил свою невестку Беренгарию купить такую шляпку в лавке при академии для студентов-магов. Хайме получил в подарок старый берет Робертино и «Краткую хронику Паладинского Корпуса», а Доминико – коробку с деревянными резными фигурками зверей. Луисе Робертино подарок дарил последней, смущаясь и даже слегка краснея. Она тоже вспыхнула, опустила глаза и, запинаясь, поблагодарила. Оливио, даря подарки, не смущался, по крайней мере так, чтобы это было видно. Сами паладины тоже получили несколько маленьких вещичек, которые вполне уместились в их широких карманах и при том могли оказаться довольно полезными.