Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

– Позволь мне, мой князь. Я…

– Нет, – перебил его Лайэхди. – Не ты. Если мы хотим настоящей справедливости, биться должен тот, кого выберет Аодах. На нашей стороне он имеет на это больше всего прав. Слышишь, юный Фэур? Выбирай своего бойца.

Аодах серьезно посмотрел на князя и спросил:

– Я могу выбрать кого угодно?

– Верно, – уголками губ улыбнулся ему князь. – Даже меня.

Маленький принц задумался… и показал на Джудо:

– Он. У него первого я просил помощи и защиты. Ему первому я обещался залогом и кровью. Он спас меня и помог Калаэр. Он сильный, и в нем кровь людей. Он справится. А если нет… что же, тогда я все-таки найду возможность наказать Бруэх, пусть это случится нескоро – но найду. Скажи мне, Джудо, внук кровавой сиды – ты будешь за меня биться?

Паладин провел рукой по лицу, возвращаясь в людской облик. Хорошо бы дали время подумать… но думать было некогда. И к тому же он чувствовал, что Аодах поступает правильно. Что так надо. Другой вопрос, что «правильно» и «так надо» вовсе не дает гарантии победы.

– Буду, Аодах.

Донья Лайоса подошла к нему, поцеловала в лоб:

– Да хранит тебя Мать, Джудо.

И отошла быстро в сторону, утирая слезы. Сам Джудо не испытывал никакой радости от такого поворота, но деваться было некуда. Мог, конечно, отказаться. Но совесть не позволила – обещал же сидскому мальчишке помощь. Он подошел к князю, опустился на одно колено:

– Если я погибну, мое тело должно быть доставлено в Ингарию и погребено на родовом кладбище Луческу… А мой меч отдайте матушке, она сделает всё, что требуется.

Князь коснулся его лба и кивнул:

– Если ты погибнешь, мы так и поступим.

Последней к нему подошла Маринья, обняла за плечи и прошептала на ухо:

– Джудо, не вздумай помереть! Тебе еще нашего сына учить мечом махать!

От таких слов у Джудо сразу улучшилось настроение. И не испортилось, даже когда на середину площади со стороны темных альвов вышел сам князь Скайдл.

– Кровавые! – крикнул альв. – Вы уже выбрали, кто будет от вас биться?

– Я, – Джудо вышел ему навстречу.

Он был выше князя Бруэх и на вид куда крепче, но на самом деле физически их силы были примерно равны, а по опыту поединков Бруэх его наверняка превосходил, и намного.

– Что? Совсем измельчали кровавые сиды, раз выставляют на бой квартерона! – рассмеялся князь Скайдл. – Значит, справедливость на моей стороне!

– У людей есть такая пословица: «не говори «я переплыл реку», пока ты ее не переплыл», – сказал на это Джудо, положив руку на рукоять меча.

– Люди ни на что не годны, бабочки-однодневки, – презрительно плюнул Скайдл. – Я буду к тебе милосерден и убью быстро.

– Попробуй, – Джудо улыбнулся.

– Прими сидский облик, чтобы мне не так противно было тебя убивать, – Скайдл обнажил меч из черной бронзы и молнией бросился на паладина.

Тот уклонился от атаки, пропустил альва мимо, развернулся, вынимая меч, и отбил вторую атаку:

– Придется тебе потерпеть, альв.

Конечно, он мог принять сидский облик, в нем он был бы сильнее и быстрее, но… Джудо вдруг понял, что его безумно взбесили эти сидско-альвские разборки с выяснением, кто кому сколько должен, и их нежелание просчитывать последствия своих поступков. Потому и решил, что в Поединке Правосудия будет биться как человек, чтобы хоть так высказать свое нелестное мнение обо всей этой фейской серо-буро-малиновой морали под названием «Равновесие». И, по меньшей мере, князь Фьюиль это понял. Да и все остальные тоже, кроме Скайдла. Но и до него дошло, когда Джудо, увернувшись от его очередной атаки, сам перешел в наступление, ударил из нижней правой четверти, отскочил и ударил снова, теперь из верхней, и сталь паладинского меча высекла из черной альвской бронзы целый сноп разноцветных искр. Удивление Скайдла было так велико, что он едва сумел отвести следующий удар и получил порез на левом плече вместо раны в груди.

– Ты паладин! – возмущенно рявкнул темный альв.

Джудо только усмехнулся. В сидском облике он бы не смог пользоваться всеми свойствами своего меча. Не смог бы снять зачарование с альвской черной бронзы.

Он атаковал снова, Скайдл отпрыгнул, пригнулся, рубанул ему по ногам, но Джудо сам подпрыгнул и нанес удар сверху, темный альв успел принять удар на клинок. Это сняло последние чары, и на черной бронзе появилась зарубка. Скайдла это взбесило страшно, он отбросил черную бронзу и заорал:

– Ладда, меч!

Один из полукровок швырнул ему свой стальной клинок, Скайдл поймал его за бронзовую рукоять, оплетенную ремнем, и тут же бросился на Джудо. Паладин успел увернуться и отбить удар – но не до конца. Острие пропороло ему правое бедро, хлынула кровь, алая с проблесками серебра. Джудо припал на колено, заваливаясь на бок, но устоял, опираясь на меч, на котором под крестовиной засиял золотой акант. И тут же вскочил, перебросил меч в левую руку и рванул вперед, словно у него утроились силы. Альв летел ему навстречу, метя острием меча в грудь, и Джудо принял этот удар на клинок вскользь, не заботясь о том, что отбить его он не сможет. Мечи проскользили один по другому с длинным лязгом, острие альвского вонзилось паладину под левую ключицу, а паладинский меч глубоко пропорол альву горло. Скайдл споткнулся. Джудо выдернул меч, коротко замахнулся и отрубил Скайдлу голову. Она отлетела в сторону и подкатилась к ногам принцессы Фэур. Сам паладин упал на колени, зажимая рукой рану.

– Я победил. Правда за Аодахом и Фьюиль, – сказал он, чувствуя, как туманится сознание.

Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться во тьму – это как принцесса Эстэлейх поднимает голову князя Бруэх за волосы и мстительно смеется.

Эпилог

Паладины живучие – это всем известно. А уж если они еще и четверть-сиды при этом, то их вообще, как в народе говорят, «лопатой не добьешь». Раньше Джудо не доводилось проверять это утверждение на практике. Оказалось – правда. Провалявшись без сознания остаток дня и ночь, наутро он очнулся в том же шатре, где ночевал перед поединком, и обнаружил, что от ран остались только тонкие рубцы и общая слабость. Конечно, матушка и Маринья позаботились о том, чтобы залечить его раны, но все-таки, будь он обычным человеком, то даже с магической помощью восстанавливался бы намного дольше. А так они с Мариньей, позавтракав, собрались в путь, обратно в Каса ду Манзанья. Повела их туда Калаэр, она же и рассказала, чем всё кончилось. В общем-то, кончилось примерно так, как и было решено перед поединком: Адарбакарра получил свою виру, князь Лайэхди – свою. И, последовав совету Джудо, не стал казнить без разбору, а сначала спросил у Эстэлейх и Аодаха, кто именно из Бруэх участвовал в резне. Тех и казнил. Сама Эстэлейх получила свободу, но жить в разрушенном Шэаре не захотела. Князь кровавых сидов поселил их у себя, и Аодах, как новый князь Фэур, принес ему вассальную присягу сроком на тысячу лет. Принцессу Бруэх взял на сто лет в рабство принц Айдлахи, а остатки ее клана лишились прежнего могущества и сделались в мире фейри презираемыми отщепенцами. Теперь им придется с трудом отстаивать свои владения от посягательств других неблагих, где уж там помышлять о чем-то еще.