Владислав Жеребьёв - КОТ [СИ]

- Ну и как его будем ловить? – Поинтересовался я.

- Сачком, аки бабочку. – Хохотнул Федор.

- А если серьезно?

- Если серьезно, то находим четкий след, оборотни в своем зверином обличие охраняют выбранную территорию не хуже любого волка, ну и, как следствие охотятся, именно на ней. Охотничьи угодья перевертыша могут достигать десятка гектаров, при условии, что зверюга сильная, молодая и полна амбиций. У нас попроще. Локализованный инцидент на трех квадратных километрах вблизи железной дороги, от станции километров пять по прямой. Находим след, копаем яму, кладем туда куклу. Особенная кукла, кстати, жаль только что одноразовая, порвет ведь нехристь дорогую японскую игрушку, а она ведь и орать может и молоко пить, и пЫсать если что, а на ощупь взаправдашний ребенок, фиг отличишь, питается от десяти пальчиковых батареек. Выливаем на куклу кровь из банки, кровь, кстати, самая взаправдашняя, человечья. Прямиком с донорского пункта, да и дорогая причем. Смотри мне, пакет только не раздави.

- Но ты же его сам в одеяло паковал, - удивился я.

- Мало ли. – Федор вытащил из сумки фляжку с коньяком и, отвинтив колпачок, пригубил, после протянув мне. – На-ка вот, попробуй, Гнома подарочек.

- Гнома? - Поразился я.

- Ну не Гнома, Гришки, коллеги нашего. – Отмахнулся Федор. – Ведь пьянь пьянью, а толк в алкоголе понимает.

Я отхлебнул из фляжки, коньяк оказался на удивление неплохим, хорошим даже, и вернул её хозяину.

- Так, - охотник сунул флягу в боковой карман сумки, - на чем мы там остановились? Ну, значит, льем все содержимое пакета на куклу, а куклу кладем в яму. Яму придется копать глубокую, так что самим нам не справится. Я уже в поселок отзвонился, экскаватор у них в наличии. По легенде мы геологи, ищем полезные ископаемые и прочие безделицы, так что вопросом о том, почему два здоровых мужика решили копать глубокую яму в лесу посреди зимы, появиться не должно.

- А лопаты тогда зачем?

- Чтобы были. Мало ли что еще придется копать.

- Ясно, - кивнул я. – Ты что-то еще про датчики объема говорил.

- Есть такое, - кивнул охотник. – Нам самое главное, зверя не прошляпить, а то ведь изловчится и из ямы выберется, какой бы она глубокой ни была, а потом еще в человека перекинется. Ставим устройство, включаем приемник и идем отдыхать, как только зверюга валится, сразу бежим пеленать.

- Слушай Федор, - поразился я, - неужели оборотень настолько безмозглая тварь, что сам в яму сиганет?

- Это тоже учтено, - улыбнулся мой куратор. – В яму, в прямом смысле куклу класть не будем. Выкопаем как надо, забросаем ветками и снегом, и положим сверху приманку.

- И неужто поведется?

- Гарантированно. – Большинство из них себя в волчьем облике плохо контролируют, а орущий младенец, да еще раненый, самая легкая добыча, да еще и вкусная.

- Циник ты, - вздохнул я.

- Именно. – Подтвердил Федор. – И тебе им быть советую. Все эти басни про неравнодушное отношение к профессии и к людям в частности, это именно басни. Если в охотнике нет хорошей доли здорового цинизма, то не охотник это, а ноль без палочки. Нет, он, конечно, может отменно глушить вурдалаков или гоняться за водяными, но в итоге съедет с катушек, сопьется или себе пулю в бошку пустит от стресса и новизны ощущений. Я таких неравнодушных на своем веку повидал достаточно, и у всех у них один и тот же конец, сырая земля да деревянный ящик.

Ближе к двум часам дня электричка остановилась на нужной нам станции и мы, вновь навьючив на себя сумки, вышли на свежий морозный воздух.

Федор глубоко вздохнул, разведя руки в стороны.

- Эх, красота. Это я понимаю. Дыши, давай, пока есть возможность.

- Куда сейчас? – Поинтересовался я, поудобнее устраивая сумку на плечо.

- В поселок, - подхватив свою сумку, охотник направился к выходу с платформы. – О постое я уже договорился, покидаем вещи, перекусим и пойдем пеленговать экскаваторщика.

- Перекусить, это хорошо. Время-то обеденное.

Спустившись с платформы, мы сели в стоящую рядом маршрутку, остановками которой были поселок да вокзал и, заплатив за проезд, тронулись. Народу на поселковой станции вышло немного, большинство народу из вагона сошло существенно раньше, прихватив с собой лыжи, санки, термосы с кофе и оставив запотевшие стекла, фантики от конфет и перегар, так что разместились с комфортом, поставив сумки под ноги, без дерготни и лишней суеты.

Поселок оказался небольшим, домов на двадцать, со своей автобусной остановкой и почтовым отделением на центральной площади. Толком от снега была расчищена только центральная улица, она же единственная, а уж проходы к магазинам и частным домам расчищали сами хозяева, беря в руки лопаты. Выйдя из маршрутки, Федор зашагал в одному ему известном направлении, и мне оставалось только поспевать следом.

- Эй, хозяева! Есть кто дома? Есть, так отворяй, нечего гостей морозить.

Пройдя несколько домов, мы остановились около высокого двухэтажного строения из калиброванных бревен, крыша которого ощетинилась ворохом различных антенн.

На давно уже некрашеной калитке была привинчена табличка с изображением овчарки.

Не дождавшись ответа, Федор толкнул калитку и прошествовал внутрь, а на мои робкие напоминания о неприкосновенности частной собственности и наличия служебной собаки во дворе заявил,

- Да Семен здесь живет, погонялово Связник. Приклеилось в свое время, еще, когда в полку связи в Каменке служил, да так и осталось. Мастер надо сказать, редкий, один недостаток, не просыхает. Откуда только деньги берет на свои поделки, диву даюсь. Собаки во дворе нет, у Связника на них аллергия, а табличку эту я сам ему подарил. Да ты не парься, мы тут контакты уже пару лет как наладили, мол, геологи, переночуем и ладно, а за постой, когда деньгами, а когда и бутылочку презентуем, Семен и рад.

Подойдя по узкой тропинке к дому, Федор постучал, но, вновь не дождавшись ответа, только махнул рукой и вошел в дом.

- Перегарище-то, - сморщился я. – Что он там пьет-то, керосин?

- А хоть бы и его, - хохотнул Федор. – В русской деревне пить умеют, страдают только от этого, но надо заметить, самый гуманный вид самоубийства, да и от скуки лучшее лекарство. Бывает, хлопнул стопочку, и мир сразу ярче, и жить веселей.

Всего дом Степана имел два этажа. На первом располагалась кухня и пара комнат, одну из которых нам предстояло на время занять, а второй этаж был отдан под мастерскую, где хозяин дома хранил и мастерил все свои хитрые приспособления.

- Ты знаешь, какой Семен мастер, - вещал Федор, скидывая ботинки, - экстра класс, такого днем с огнем не сыскать. Наш датчик он сам сделал, тот который установим в яме. Настраивается до десятой, радиус передачи сигнала до пяти километров по пересеченной местности, а питается всего-навсего от двух батареек.