Виктор Угаров - Дикий артефакт [litres]

Затем его перенесло на огромный корабль, где он стоял на качающейся палубе, закутанный не в мешковину, а в пурпурный плащ. Ряды воинов, воздев к небу мечи, ревели ему восторженные слова.

Он покатался на облаке. И у мальчика захватило дух, когда он увидел через прореху в белоснежном тумане, далеко-далеко внизу, разноцветные заплатки возделанных полей.

На морском дне он полюбовался розовыми, белыми и бледно-фиолетовыми зарослями кораллов. Стайки рыб шарахались от Леви, когда тот скользил в толще воды и пускал пузыри воздуха, дыша при этом совершенно свободно.

– Это просто иллюзии, мальчик, – раздался голос сзади. – Миражи, мороки. Чужие воспоминания, понимаешь?

Леви очнулся – он опять стоял под аркой моста, и вокруг не было никого, кроме улыбающегося Давена. Чародей, покряхтывая, поднял с земли оброненную мальчиком мешковину и набросил ему обратно на плечи.

– Мир чудес существует! – продолжил Давен, но его тон стал строгим и назидательным. – Волшебство есть, и ты один из немногих, кто способен овладеть магической наукой. Ты согласен стать моим учеником, малыш? – спросил он и, усмехнувшись, добавил: – И кстати, как тебя зовут, откуда ты?

– Мое имя Леви. – Мальчик не колебался ни мгновения. – Я безродный и согласен на все!

– Для начала я отведу тебя в другой мир, который называется Сумрак.

Дон Сантана, глава испанского сектора Инквизиции, а заодно и советник местного трибунала святой инквизиции, окинул взглядом стол, заваленный бумагами, и скривился, как от хинной настойки. Крысам церковным, похоже, живется намного легче: по крайней мере они знают, чего хотят и, главное, что делать!

Много лет назад провинциальный приор ордена доминиканцев выделил для посланца из столицы здесь, в Барселоне, лучшие апартаменты в одной из обителей. Еще бы, местные монахи принимали тогда не просто Северино Сантану, а представителя самого Торквемады! В те времена имя духовника королевы Изабеллы заставляло в Испании трепетать всех без исключения – и христиан, и нехристей. Тогда еретики пылали на кострах тысячами, а их имущество с радостью принимала государственная казна.

К облегчению многих, те времена минули, и сейчас имя брата Северино уже не пугало так сильно, как раньше. Более того, новое поколение монахов с завидным постоянством забывало о его существовании. И сколько же на самом деле лет нестареющему советнику и одновременно благородному идальго из древнего рода Сантана, не знал никто из братьев-проповедников. Монахи всегда, проходя мимо двери, ведущей в покои скромного инквизитора, непроизвольно отводили взгляд и тут же о ней забывали.

Место было удобное и обжитое. Если бы не тягостная, вытягивающая силы рутина, то уютный кабинет, обшитый дубовыми панелями, вполне бы подошел для философских размышлений под бутылку хорошего вина. Тем более в такую погоду.

Северино представил, что творится на улице, и зябко повел плечами. В комнате жарко пылал камин, поэтому советник был одет легко, в простую суконную безрукавку и штаны-чулки с короткими штанами поверх. Рукава белой рубахи были закатаны, а пояс со шпагой и кинжалом небрежно брошен на стол. Он выполнял мирную задачу – прижимал к столешнице толстую стопку донесений, чтобы те не рассыпались. Парадные облачения – священника и дворянина – мирно покоились в стенном шкафу.

Пора разбираться с текущими делами.

Северино с кислой миной покачал в руке увесистую стопку указов и разъяснений к ним, которые непрерывно слало ему начальство из Мадрида, новой столицы Испании. Конгрегация священной канцелярии – так теперь они себя называют, «славные» потомки грозного Торквемады.

«Бюрократия никогда не меняется, – подумал советник. – Пухнет, как дрожжевое тесто, и шлет во все стороны указы и повеления, которые чреваты новыми потоками исписанной бумаги. Только одно радует: местный трибунал церковников давно приручен заклинаниями, и на них можно свалить все приказы из Мадрида».

Северино придвинул к себе донесения агентов-Иных.

Дела шли ни шатко ни валко. Совет Инквизиции фактически отобрал у главы испанского сектора почти всех опытных агентов, чтобы разослать их по просторам Евразии. А как они нужны здесь, под боком!

Лучшая из них, цыганская ведьма Лала, сейчас обитала в Московии, и ее последнее донесение было весьма неутешительным. Как представитель Инквизиции она должна была проследить за созданием русских Дозоров.

Но буйный нрав тамошних Иных, привыкших к самоволию в магии и к независимости в жизни, путал все планы. Даже у правителей Руси дела шли намного лучше. Им хватило воли, политой кровью и жестокостью, чтобы сколотить единое государство из кучки враждебных княжеств.

Лала жаловалась, что использовать вслепую местную политическую элиту для решения проблем Иных тоже не удается. Слишком непредсказуем и горяч их правитель, Иван Васильевич.

«Что за манера давать такие труднопроизносимые вторые имена? – мелькнуло в сознании Инквизитора. – Вечная проблема славян. Царь Иван IV, что может быть проще!»

Цыганка сетовала, что правитель Руси то одержим походами на непокорную Казань, то бросается громить местную оппозицию. Все, что удалось Лале, – подкупом спасти от казни десяток потенциальных Иных и пристроить их в совсем еще слабые московские Дозоры. Она даже грозилась самовольно удрать из Московии, если дела и дальше будут ползти черепашьим шагом.

Северино отложил послание Лалы и быстро просмотрел донесения других агентов. За исключением Восточной Европы создание Дозоров с трудом, но двигалось вперед. Невнятны были достижения Инквизиции в Азии и на новых территориях за океаном. Но, слава небесам, это было вне зоны ответственности дона Сантаны! Скоро предстоит делать доклад в Совете, и ему было чем отчитаться. Дела в Испании и вообще на Пиренейском полуострове и его окрестностях шли весьма неплохо.

Оставалось последнее.

Инквизитор пододвинул к себе большой кожаный футляр с металлическими застежками, где хранились особо секретные документы. Для защиты от любопытных глаз весь кабинет был накрыт «сферой невнимания», а на самом футляре были навешаны дополнительно охранные заклинания. Смертельные и надежные – и от Иных, и от людей.

Инквизитор открыл крышку.

Сверху лежала стопка докладов о поисках Трусливого мага, которого только члены Совета называли другой кличкой – Вор Силы. Так уж сложилось, что первым заметил этого вора и дезертира именно испанский Темный маг, мастер огня Северино Сантана. Поэтому и повесили на него тяжкое бремя поиска украденной Силы и ее владельца.

Он достал из футляра самые подробные географические карты разных континентов, включая новейшие, по Вест-Индии. Много лет Сантана скрупулезно делал на них пометки в местах появления Трусливого мага во время его бегства с поля боя. Следы были, причем магические, – и их было много. Как будто беглец расплескивал Силу по дороге.