Виктор Угаров - Дикий артефакт [litres]

– Меня сегодня уже проверяли. Трижды, если быть точным. Даже с помощью каких-то амулетов. – Тон Светлого мага стал заметно суше. – Я здесь по поручению нашего раввина. Он очень просил о встрече с кем-нибудь из Инквизиции. Особо велел подчеркнуть, что у него есть важные сведения о сегодняшней, как вы выразились, облаве.

Ванда поняла, что день необратимо испорчен, и поскучнела.

– Если уж простые люди знают о делах Дозоров… Дуги, нас ожидают сплошные неприятности.

– Но не по ночам, любимая, я не позволю! – попытался приободрить подругу шотландец, но вышло неуклюже.

Цыганка кисло улыбнулась и повернулась к Авиэлю.

– Так и быть, веди нас, посланник. – И не удержалась от колкости: – Такой прекрасный день испортил. Чтоб у тебя язык отсох!

Светлый маг вздрогнул и быстро что-то зашептал. Настроение у ведьмы сразу улучшилось, она шагнула в свою тень и исчезла.

Рабби Лев давно ждал этого разговора.

Но бурная активность, которую Дозоры выплеснули на улицы имперской столицы, заставила его поторопиться и искать встречи с кем-нибудь из Иного начальства как можно скорее. Когда в его кабинет вошла молодая пара, рабби сразу распознал в них долгожданных гостей. Они были похожи на скучающих аристократов из тех, что победнее. Но раввин, несмотря на возраст, не потерял ни зоркости глаз, ни остроты ума. Он сразу отметил, что гости одеты скорее для путешествий, чем для праздных прогулок или приемов.

На брюнетке было серо-голубое платье без особых украшений, а волосы убраны под сеточку с жемчугом. Шею облегал отложной воротник с кружевами, удобный при разъездах, а не гофрированная фреза, похожая на мельничный жернов.

Шатена же выдавала военная выправка. Одет он был в новенький, совсем не разношенный мундир имперского гвардейца, но потертые ножны и эфес меча прямо указывали на их частое применение. Старик не строил иллюзий относительно молодости гостей, возраст которых вполне мог тягаться с его собственным.

Пару выдавали глаза. Взгляды людей, повидавших жизнь.

Рабби посмотрел на Авиэля и вопросительно задрал бровь.

– Инквизиция, – кивнул Светлый маг. – Та самая.

– Господа, прошу садиться. – Раввин показал на кресла рядом с собой. – Простите великодушно за то, что не приветствую стоя. Виной тому не высокомерие, а подагра, будь она проклята.

– А что же вы ее так запустили, вашу подагру? – вопрос Ванды прозвучал лениво-участливым тоном. – У вас под боком такой целитель, лекарь европейской известности! Леви Давен, знаете?

– Наслышан, – сдержанно ответил рабби Лев. – Он мне сейчас не по средствам. К тому же и у нас в общине есть неплохие врачеватели. Но благодарю за сочувствие.

– Уважаемый пан, может быть, оставим любезности? – Дуги нетерпеливо взмахнул рукой. – Насколько я понял, у вас для Инквизиции есть полезные сведения? Прошу!

Старик усмехнулся про себя. Никакой магии не нужно, чтобы понять: этим двоим куда приятнее проводить время друг с другом, чем слушать его брюзжание.

– Вы правы, – встрепенулся рабби Лев. – Авиэль, покажи его.

Светлый маг прошел в угол, где возвышалась бесформенная куча, накрытая полотном. Он сдернул ткань. Под ней оказалась статуя – грубо вылепленная из глины фигура человека. Уродливая голова без шеи, толстые руки до колен и массивный торс выдавали полное отсутствие художественного воображения у ее создателя.

– Вы наверняка уже знаете историю о необычных жертвах среди горожан. Несколько лет назад.

– Поломанные люди? Конечно, знаем. Инквизиция и Дозоры уже провели расследование. – Ванда с любопытством посмотрела на глиняного здоровяка. – Это и есть ваш знаменитый Голем?

Светлый маг молча кивнул.

– Мне хотелось бы, господа, чтобы в присутствии свидетелей от властей Иных мы закончили эту историю. Окончательно.

Раввин подал знак Авиэлю.

Юноша поднял с пола массивный молоток и с силой, необычной для субтильного тела, обрушил его на уродливую статую. Голем с хрустом осыпался на пол грудой обломков, подняв облачко пыли. При этом на хмуром лице Светлого мелькнуло выражение явного удовольствия.

– Весьма эффектно. – Ванда упруго поднялась. – Спасибо за впечатляющее представление, мы сообщим начальству. У вас все?

– Не торопитесь, прошу вас!

Рабби Лев улыбнулся. Откуда такая непоседливость у Иных, которым немало лет? Или это свойство молодых тел, довлеющее над опытом и разумом? Старый мудрец постарался отогнать свою привычку анализировать все на свете.

Сейчас было важно совсем другое.

– Все просто, господа. Я хотел бы донести до Совета Инквизиции очень ясное послание. Во-первых, никакие магические действия в нашей общине отныне никогда не будут нарушать Договор. Во-вторых, все секреты, все тайны мира Иных нас не интересуют. Только собственная безопасность, уверяю вас! И в знак доброй воли я хотел бы сообщить следующее…

Старик выдержал паузу и спокойно закончил:

– Мне известно, кто такой Трусливый маг. И я сам видел узоры на его руках.

Гости замерли. Шотландец, не успев подняться со стула, рухнул обратно и уставился на старца.

– Кто? – прохрипела цыганка.

– Вы упоминали о лекаре, Леви Давене. Трусливый маг – его помощник.

– Плешивый потный толстяк?! – вскинулся Дуги и повернулся к подруге. – Но этот пройдоха почти не появляется в городе.

– Зато его хозяин должен о нем много знать! – решительно заявила Ванда и уже на пути к двери воскликнула: – Ай да аптекарь, кто бы мог подумать?

– Откуда вы?.. – начал было Дуги, но махнул рукой и бросился к выходу вслед за ведьмой.

Рабби Лев осуждающе покачал головой и тихо сказал:

– Авиэль, мы не будем искать «дикий артефакт». Никогда. Зачем нужна Сила, если нет мудрости?

Леви стоял у камина, скрестив ноги и привалившись к его теплой каменной боковине. Несмотря на лето, похолодало, и он запалил хворост под горкой древесного угля. Аптекарь держал в руке листочек пергамента и с удовольствием перечитывал текст, написанный по-латыни убористым аккуратным почерком. И сам текст, и незамысловатый шифр к нему Леви знал наизусть. Просто ему было приятно в очередной раз перечитывать строки, написанные рукой самого учителя.

Сегодня он уже пережил внезапный налет Ночного Дозора, проверку рук с помощью каких-то амулетов и грозные, но бессмысленные расспросы. И когда он запер двери за незваными гостями, то осознал, что рабочее настроение окончательно испорчено.

Улетучилось без следа. На смену пришла ностальгическая грусть.

Леви бросил взгляд на полку, висящую на стене рядом с рабочим столом. На ней, отражая пламя светильника, переливались веселыми огоньками разноцветные стеклянные флаконы разных форм и размеров.