Мария Дубинина - Попаданкам закон не писан! [litres]

– Конечно, нет! – Фрэнк подошел ко мне и взял за плечи. Ладони у него были горячие и большие, я в них буквально тонула. – Просто теоретики те еще гады, так что к делу нужно будет подойти с умом.

– Согласен, – неожиданно встрял Тимо. – Поэтому дальше мы разберемся сами.

О, только не снова! Я стояла как раз между парнями и ощущала, как быстро наэлектризовалась атмосфера.

И тут что-то светлое прошмыгнуло между колоннами, поддерживающими анфиладу арок, махнуло длинным пушистым хвостиком и скрылось впереди.

– Я вообще не понимаю, зачем ты за ней таскаешься? У тебя полный факультет девчонок, с ними и води хороводы.

– Я ни за что не опущусь до твоего уровня, – холодно парировал Тимо. – И не дам втягивать Катерину во всякие темные делишки.

– Слушай, ты меня бесишь.

Я прошла немного дальше, потом обернулась к ребятам и помахала рукой, привлекая внимание.

– Эй, мальчики, – я пальцем показала себе на запястье, как бы намекая на позднее время. – Потом договорим, хорошо?

– Я провожу!

– Я провожу!

– Нет, – я решительно покачала головой. – Сама доберусь.

И чуть ли не бегом кинулась к общежитию вслед за Леллем, чья белая шубка намекнула мне, что где-то поблизости может быть Вилмар. Вот кого я была бы очень рада видеть.

– Лелль! Стой, малыш! – я догнала зверушку и рухнула на колени перед дверью в башню. Ласка встала на задние лапки и уставилась на меня черными глазками-бусинками. – Ты один? А где твой хозяин?

Дракончик не ответил, конечно, по посмотрел очень уж умным взглядом. Я протянула руку, медленно, чтобы не спровоцировать, и тут Лелль прыгнул на меня, быстро-быстро вскарабкался вверх по руке и устроился на плече, щекоча кожу жесткой шерсткой.

– Эй! Мы так не договаривались!

Но он уже обвил меня хвостом за шею и явно никуда не собирался уходить. Пришлось вместе с ним долго подниматься на восьмой этаж, молясь, чтобы от скуки он не откусил мне ухо.

Ночью я спала плохо. Все время прокручивала в голове события прошедшего дня, и пусть их было не очень много, мозг отчаянно за них цеплялся, словно желал мне что-то показать. Возможно, я упускала какие-то важные детали, но я не детектив и не сильно хотела им становиться. Когда ты хочешь спать, но не можешь уснуть, уже не до тайн и загадок.

К тому же Лелль, проследив, чтобы я легла, ткнулся мордой в закрытое стекло и заскулил. Пришлось подниматься и открывать окно. Ласка смешно расправила свои крылья и спланировала вниз, оставив меня стоять с открытым ртом.

Уснуть удалось только под утро, и завтрак я, естественно, проспала. Зато к лаборатории Рансу, где по расписанию стояло занятие, пришла одной из первых. Простояла минут десять до прихода сонного и потрепанного Рансу и ввалилась в почти пустую аудиторию. За мной лениво зашли еще несколько сонных однокурсников и разошлись по своим местам.

– Что у тебя с глазом?

– А что? – Рансу приложил пальцы к свежему фингалу и смущенно улыбнулся. – Сильно заметно?

– Сильно, – я не стала врать и навалилась локтями на преподавательский стол. – Так что случилось?

– Это все Хейке… Слушай, – он доверительно наклонился ко мне и горячо зашептал: – Скажи, что можно парню подарить? Ну, чтобы он подобрел?

– «Сони Плейстейшн», – не думая, выпалила я и тут же поправилась: – Не знаю даже.

Но Рансу мои дальнейшие предположения уже не интересовали, зато глаза загорелись исследовательским огнем.

– Что это такое?

– «Сони Плейстейшн»? – от повторения слова стали казаться мне какими-то нелепыми. Мало того что они и так были не нашими. В смысле, не русскими. Хотя я без понятия, на каком языке сейчас говорила, – сразу после перемещения стало понятно, что трудностей с пониманием у меня нет.

Рансу кивнул, а я объяснила, как могла, осознавая всю глубину бесполезности и непонятности этого разговора:

– Это игра компьютерная. Ну, не совсем компьютерная, ее подключают к телевизору и играют в разные игры. Мальчики от этих штук без ума. В нашем мире.

Рансу захлопал глазами, определенно ничего не понимая, даже очки набок перекосились.

– Что такое «компьютерная»? А «телевизор»? И как они в нее играют?

Я закатила глаза. Вот же нашла себе головную боль… Как объяснить то, чему не знаешь аналога? Я бы могла сравнить телевизор с тарелочкой и яблоком из сказки, но с местным фольклором не была знакома от слова совсем – вот, кстати, еще один пробел в образовании. А пытаться описать одно непонятное понятие другими непонятными понятиями глупо и совершенно бессмысленно.

Меня спас звон колокола и появившийся под боком Марек. Пока Рансу ойкал, мы уселись за стол рядом.

– А где Томас? – спросила я вполголоса. В аудитории было немного шумно, студенты с грохотом занимали свои места, скрежетали ножками стульев.

– В лазарете. Ему утром стало нехорошо.

– Что с ним?

Не успела Тильда выписаться и отбрехаться от всех заинтересованных в деталях ее личной жизни, как Томас занял нагретое местечко на койке за белой ширмой.

– Ой, да ерунда, – отмахнулся Марек легкомысленно. – Ты, кстати, зря с нами вчера не пошла в город. Отдохнули на славу. Там такой эль варят, закачаешься. Томас немного перебрал, вот и строит теперь из себя больного.

– Ну, может, он не врет, – предположила я шепотом. Рансу как раз собрался с силами и начал занятие. – Надо к нему сходить после урока.

– Опохмелить его надо, – проворчал Марек, который сам об этом явно мечтал. Я решила не давить на больное и сосредоточиться на невнятном бормотании нашего рассеянного учителя.

После практикума по выстраиванию защитных периметров я, признаться, чуть не забыла про намерение проведать больного товарища. В столовой мы сидели рядом со столиком травниц, и девочки трещали как заведенные. Недавно одну из первокурсниц собирались отчислить, вроде как за недостойное поведение, что бы это ни означало. Бедняга уже и вещи собрала, а тут раз – и помилование. И не поймешь, то ли девочки радуются за подругу, то ли злопыхают. По мне, если в деканате пожалели, то повезло ей. Я в деканате факультета экспериментальной магии всего пару раз была, и больше не тянет. Есть места, от которых лучше держаться подальше.

– Я к Томасу, ты со мной? – спросила я Марека. Парень поныл немного и согласился. Все-таки он придерживался мнения, что брат просто отлеживается после выходных, имитируя болезнь. Если так, то это даже хорошо. Как говорил Рансу, смекалка – один из критериев отбора будущих студентов экспериментаторского факультета.

Но мне все равно было как-то неспокойно.

Мы сразу после обеда отправились в лазарет, но суровая госпожа целитель нас к Томасу не пустила.

– Ему стало хуже? – забеспокоился Марек. Таким встревоженным я его еще ни разу не видела.