Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания

Смешно будет, если окажется, что тварюга боится обычной воды, как ведьмы из страны Оз. Или громких звуковых колебаний, как комиксовый Веном.

И ещё бы неплохо научиться считывать характеристики другого человека. Тогда уж с диагнозами никаких проблем точно не возникнет.

– Ты видишь, что с её статусом? – я указал на мешанину знаков.

– Да, – явно через силу признала девчонка. – Поверь, тебе лучше стараться не обращать...

– У неё всегда было так? – перебил я её.

– Нет. Но какое это имеет значение?

– В том, что система не лжёт, – я нравоучительно поднял вверх указательный палец. – У меня, например, частичная амнезия. Да-да, не делай такие глаза, это не самая большая моя проблема. Но хотя я сам забыл собственное имя, оно продолжало честно висеть над моей головой.

– Да пойми же – те, кто слишком сильно доверяли этой всей ерунде, погибли! – упрямо заявила она, сверкнув изумрудными глазами. – Ты не понимаешь, с чем связался…

– И что же с ними стало?

Девчонка открыла было рот, но нас грубо прервал мой старый знакомый десантник, резво выскочивший из-за палатки. В три прыжка он подлетел к нам и схватил меня за отворот куртки, играючи подняв в воздух.

– Не смей. Приближаться. К ней! – выталкивая слова через стиснутые от ярости зубы, произнёс он.

И куда делось его смущение...

– Паш, ну ты чего?

Полина повисла на его руке, но её кошачьего веса он будто и не за метил. А я наконец, понял, кого именно она мне напоминает. Ну да, и фамилия ведь одинаковая, мог бы и раньше догадаться. Тормоз.

– Поверь, на блондинок у меня теперь стойкая аллергия, – усмехнулся я, болтая ногами. – Ничего твоей сестре не…

Удара даже не почувствовал, настолько тот случился быстро. Просто – раз! И свет в голове резко потух. Резвый паренёк, чего тут скажешь, Родина может гордиться. Его с таким талантом, да в медбратья к Кирсанскому… Тот с руками бы оторвал такой ценный кадр.

Очнулся я уже на земле, под аккомпанемент гудящей на одной ноте головы. Повезло упасть неподалёку от стройной осинки, иначе вряд ли сознание вернулось бы так быстро. Бедное деревце уже начало ронять пожелтевшие листья, не дождавшись осени. Что-то я часто отрубаться начинаю, словно впечатлительная барышня какая. Нехорошо.

Трети красной шкалы здоровья как не бывало. Перед глазами всё плыло, не давая даже вызвать интерфейс, чтобы посмотреть состояние организма. Мне только ещё сотряса не хватало для полного счастья. Да и челюсть чего-то подозрительно онемела, а я ведь ещё даже не покушал ни разу.

– Тимофей, ты меня слышишь?

Меня легонько потеребили за плечо.

– Угу, – промычал я и попытался хотя бы сесть.

Пока вынужденно отдыхал, народу под навесиком успело прибавиться. Помимо раскрасневшейся Полины и её неуравновешенного брата, нашу весёлую компанию пополнил Сергей Петрович и ещё какой-то незнакомый кряжистый мужик в кепи без кокарды, явно отставной военный. Камуфляж сидел на нём так же естественно, как на матёром леопарде собственная шкура, включая подсумки с ремнями и внушительный тесак на боку. Уверен, если он подпрыгнет на месте, ничего даже не брякнет. Надпись над его головой гласила, что это Виктор Колесников– наверняка тот самый, кого хотел дождаться Анвар.

– Ты уж прости Павла, – попросил бывший врач, помогая мне устроиться. – На нас всех многое свалилось, в последнее время. Он не хотел причинить тебе зла.

С этим нельзя было не согласиться – белобрысый детина вполне мог отправить меня на тот свет, просто добавив ещё пару тумаков сверху. Пришлось понятливо кивнуть.

– Ну, если инцидент исчерпан, – продолжил Сергей Петрович. – То я буду рад, если ты решишь у нас остаться, хотя бы на время.

Неожиданное предложение удивило даже бывалого Колесникова, который явно попал сюда просто за компанию с лидером. Чего уж говорить о Гусевых, у тех и вовсе челюсти отвисли. Даже один из пациентов привстал на локтях, хотя до этого успешно косплеил бревно.

– Петрович, а не гонишь ли ты лошадей? – осторожно поинтересовался старый вояка.

– Нет, Вить. Он отдал Наташе ВСЁ, – лидер сделал упор на последнее слово. – Что у него было с собой. Хотя явно рассчитывал уходить и не был нам ничем обязан.

– Так вот кому я должен сказать «спасибо» за нормальный обед, – улыбнулся разведчик, обнажив широкую щербинку меж передних зубов. – Мужик!

Вспыльчивый десантник, что-то решив про себя, снова протянул мне ладонь. Уже второй раз за день.

– Извини.

Я молча подбросил счастливую монетку в воздух и со вздохом разочарования протянул собственную руку навстречу. Что поделать – везучий, зараза. И сестра у него замечательная. В хорошем смысле.

– А что было бы, выпади орёл? – спросил наблюдательный Колесников.

Что ж, меня никогда не нужно просить дважды.

Одна из веток ближайшего дерева изогнулась светло-серой змеёй и ловко сбила с его головы кепи, растрепав тёмные волосы с изрядной проседью. Без особого напряга получилось – растения явно стали меня лучше слушаться. Да и сил отнялось совсем немного. Растём потихоньку.

А между тем немая сцена затянулась до неприличия. Даже слышно стало, как где-то глубоко в лесу кукушка методично отсчитывает чей-то земной срок.

– Ну что, товарищи, – помассировав занывшую челюсть, нарушил я тишину. – Поедим, да к людоеду сгоняем?

Хищный пенёк загорелся моментально, всего от одного коктейля Молотова. Того самого, с которым ещё наши деды-прадеды воевали. Его на скорую руку изготовил Колесников, буквально на коленке, из обычного масла и бензина, приправленного исконно русскими матюками. На всякий случай он захватил с собой ещё пять бутылок, но гворны в среднерусской полосе попадались редко, а больше жечь оказалось некого. Так что снаряды пришлось отложить до поры.

Мы с отставным военным присели неподалёку от плотоядного растения, на небольшом всхолмье, откуда было прекрасно видно полыхающее пламя. Анвар же с Павлом Гусевым устроились с противоположной стороны поляны, приглядывая за тем, чтобы огонь не распространялся дальше. А то так и лесной пожар спровоцировать недолго, пусть и зелень сейчас в самом соку.

Древесный хищник истерично дёргал корнями и скрипел тысячью старых паркетных досок, но ничего поделать с враждебной стихией не мог. Смотреть на его мучения даже немного приятно, особенно вспоминая тот факт, что первыми его жертвами стала целая семья потомственных грибников в полном составе, которые добровольно вызвались собирать припасы. Лагерь тогда разом потерял шесть человек, включая двух детей.

Но торчали мы здесь не ради собственного удовольствия. Руководство, в лице Плотникова-Айболита, поставило нам конкретную задачу – некоторое время понаблюдать за активностью в округе и по возможности её пресечь. Так что наша четвёрка бдила во все восемь глаз.