Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания

– Нет, так оставлять нельзя. Илья, твоя ведь смена?

– Моя, – нехотя ответил усатый.

– Вот и стой, мы и вчетвером справимся.

– Но я тоже хочу...

– Дай инструмент, – Анвар бесцеремонно забрал у него лопату. – Просрал больных вчера, вот и стой молча.

– Это всё он! – мужик обвиняющее ткнул в меня пальцем.

– Его сейчас за это шлёпнут, а вот что с тобой делать – надо вопрос будет поднять.

Постовой посерел лицом и побежал к тросу, чтобы освободить проход.

– Уговор ведь в силе? – бородатый с двустволкой, оставшись без единомышленников, заметно занервничал.

– Да успокойся ты, – Анвар с оттяжкой хлопнул его по плечу, едва не выбив облако пыли. – Петрович ведь обещал? Обещал. Ну и всё.

– Хорошо, – он облегчённо выдохнул и злорадно посмотрел в мою сторону. – Готовься щенок, я для тебя самую мелкую картечь зарядил!

– Давай только без самодеятельности, – строго предупредил Виктор. – Если не справишься с двух выстрелов, на Паше контроль. Сразу!

– Понял, – кивнул десантник, всю дорогу хранивший молчание.

– Ла-а-адно, – протянул бородатый. – Хотя ему за Лёху и Ритку и помучиться немного совсем не грех.

– Я же сказал – без самодеятельности! – лязгнул металлом в голосе Колесников.

Приятель убитого мною перерождающегося вурдалака втянул голову в плечи и сдал назад. Мы преодолели заставу и углубились в лес, свернув с дороги.

Я прекрасно понимал, что достучаться до всех у меня точно не выйдет, поэтому сосредоточился на самом главном. Успеть хотя бы предупредить о грядущем. Благо, руки мне связали лишь в запястьях.

– Паша, держи, – я протянул ему серебряную цепочку, которую у меня почему-то постеснялись конфисковать.

А вот счастливая монетка осталась в куртке, которую будет носить уже другой. И памятное ожерелье из бейджиков работников центра реабилитации порвалось, когда мной пытались поиграть в футбол озверевшие люди. Остальные же вещи, грязные и слегка рваные, остались на мне.

– Нафига это? – удивился парень

– Отдашь сестре, пусть обязательно наденет, – принялся я инструктировать. – У нежити на серебро конкретная аллергия, и ей эта боязнь может спасти жизнь. Если найдёшь ещё, сняряди им хотя бы один патрон вместо дроби – вурдалака должно точно остановить. Но лучше прибереги его для того, кто ими управляет.

– Что за херню ты несёшь?! – подал голос бородач. – Какие ещё, нахрен, вурдалаки?

– Обыкновенные, – с ехидной усмешкой пояснил Анвар. – С таким хавальником, что ты сразу штаны обгадишь. Пули их не берут, если что.

– А что берёт?

– Тебе ж говорят – серебро!

– Да сказки это...

– Я эту сказку как тебя, засранца, видел. Так что захлопни варежку и внимай.

Мужик не нашёлся с ответом и сердито засопел. Переть на смуглолицего разведчика, вооружённого лишь прадедовской шашкой, духу у него не хватило.

– До того, когда заражённые обратятся, вам лучше собраться где-нибудь для обороны, – продолжил я, когда вновь установилась тишина. – Желательно, в хорошо освещённом месте. Нежить отлично видит в темноте, поэтому скрываться от неё смысла нет. И ещё...

– Тебе действительно не страшно умирать? – очень серьёзно спросил меня Виктор.

Задумавшись, я прислушался к себе. Вряд ли в прошлой жизни меня отличала исключительная храбрость. Не герой я, нет. Скорее всего, проклятый Кирсанский слишком долго колотил химией и физикой по моему рассудку. Получилось то, что получилось. Не зря же в одном ряду с остальными психическими расстройствами у меня стоит Одержимость.

Всё происходящее вокруг воспринималось как-то не так. Будто иногда смотрю на себя со стороны, как пьяный в дым человек, у которого одна часть сознания осталась неподвластной алкоголю и с удивлением смотрит, что там творит другая. Да ещё и эти бормочущие недовольные голоса в голове...

– Скорее, обидно, – честно признался я. – Но вылупись вурдалаки ещё вчера, лагеря бы вы уже не застали. Кто бы их тогда сдержал – Петрович с Востриковым, что ли? А так у вас есть ещё полдня на подготовку. Хоть что-то.

– Да с чего ты так уверен, что это именно они? – спросил Павел.

– Потому что я не боюсь читать то, что висит прямо перед моими глазами, – жёстко ответил я. – В прошлую нашу встречу только это позволило обойтись без жертв. Больше на такую халяву не рассчитывайте.

– Так, ладно, сворачивайте болтологию, – Виктор остановился, оглядываясь вокруг. – Вроде пришли.

Мы оказались посреди ровного места, заросшего одной сплошной берёзой, отчего оно казалось каким–то светлым, сказочным лесом. С другой стороны – деревья были старые и располагались не так часто, как обычно. Свободной земли было полно – рой не хочу.

– Ну что, прямо тут его закопаем? – с довольной ухмылкой уточнил бородач.

– Думаю, да, – Виктор повернулся ко мне. – У тебя есть ещё последнее желание. Курить хочешь?

Я отрицательно покачал головой. Не баловался этим раньше, а сейчас тем более нет смысла начинать себя травить.

– У меня шоколадка есть, – предложил Павел, снимая карабин с ремня. – Набрали немного вчера.

– Детям лучше отдай.

– Ну, как знаешь, – Виктор пожал плечами и вдруг внезапно нахмурился. – Эй, ты что там делаешь?!

Паша с бородачом дружно вскинули стволы, а Хазаров предусмотрительно сделал шаг назад, уходя с линии огня. Но между нами был ещё широченный Колесников, который только что протягивал мне пачку сигарет. Тянуться к оружию он даже не собирался. Я же замер дурак-дураком, пытаясь сообразить, что именно не устроило бывшего военного в моём поведении.

Бросаться на ребят и в мыслях не было – энергии в измученном теле хватало от силы на одну ворожбу. После чего меня оставалось бы только листвой присыпать.

– Стой!

А дальше всё произошло так быстро, что я не успел и глазом моргнуть. Виктор могучим толчком повалил меня на землю, и откуда-то сбоку грянул выстрел, щедро обдав лицо землёй и прочим мелким сором. Но я по-прежнему оставался цел и относительно невредим. А вот бородач выпустил любимую двустволку и грузным мешком упал навзничь. За ним обнаружился скалящийся своей фирменной металлической улыбкой Анвар, с лопатой наперевес.

– Не тормози, раздевайся скорей, – поторопил меня Павел, отводя горячий ствол карабина в сторону.

– Да ладно, минут пять он точно проваляется, – махнул рукой Анвар. – Как в аптеке, можешь засекать.

Виктор, освободив мне руки, извлёк из подсумка, с которым никогда не расставался, прозрачную банку с золой и до меня, наконец, дошёл смысл этого спектакля. Я быстро скинул бриджи с майкой и, с огромным сожалением, кроссовки. Взамен Павел вручил мне чисто пляжный набор – растянутые короткие шорты и резиновые тапочки-вьетнамки. Ну, хоть не листиком прикрываться буду, как истинный друид.