Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания

– Извини, ничего другого нет.

– Да ладно, я и так вам должен остался.

– В расчёте.

Колесников щедро осыпал одежду сажей и бросил её примерно на то место, куда сам же меня уронил. Опытного бойца такой трюк вряд ли бы обманул, но бородач, как и его покойный дружок, высоким интеллектом не отличался.

– Может, отставим этот балаган и вернёмся к Петровичу? – предложил я, оглядев соучастников инсценировки. – Вы ведь понимаете, что он до добра вас не доведёт?

– Предлагаешь мне скинуть человека, которого я знаю двадцать три года? – покачал головой Виктор. – Может, он где-то и перегибает, но я ему доверяю.

– Тогда зачем спасаете меня? Я же вроде как людей убил.

– Потому что верю – ты хотел помочь. Как и всегда. Но так поступать всё равно было нельзя.

– С болезнью мы сами разберёмся, – добавил Павел. – Если ты прав, и среди нас затесался упырь, ночью мы ему клыки однозначно обломаем.

– Удачи, – хмуро пожелал я.

Ну, вот что с ними делать? И ведь понимают всё прекрасно, но против авторитета зарвавшегося Айболита переть не хотят. Боятся народного осуждения? Увы, сейчас не самое подходящее время для демократии.

– А теперь вали, чтоб мы тебя больше не видели, – Виктор критически осмотрел получившуюся инсталляцию. – Если увижу тебя ещё раз, открою огонь на поражение.

Скрипнув зубами, я развернулся и ринулся прочь. Ничего сейчас им не докажешь. Отпустили – и на том спасибо. Правда, у меня снова ни шиша за душой, но это дело наживное. В кармане шорт нашлась небольшая шоколадка, которую я немедленно употребил, немного восстановив калории. А то живот уже протестующее бурчал.

Хорошие они ребята, всё-таки...

Ну, вот почему за старшего в лагере не Колесников?! Отчего такая несправедливость?

Его бы я точно смог убедить в своей правоте, пока не стало слишком поздно. Теперь же оставалось лишь надеяться, что они хоть немного прислушаются к моим словам и примут меры. Троих вурдалаков им успокоить вполне под силу, а там уже всё будет зависеть от активности инициатора, чтоб у него геморрой ночью воспалился.

А ведь если проанализировать, кто и когда был укушен, можно будет хотя бы приблизительно его вычислить. И обезопасить остальных. Но кто бы этим занимался...

Удалившись на порядочное расстояние от места моей несостоявшейся казни, я раскрыл карту и принялся прикидывать, куда же мне двигаться дальше. Эх, не спросил, куда ребята наведывались накануне, там наверняка не так опасно, как в других местах. Может, в тот самый дачный посёлок под загадочным номером девять? Нет, тогда они точно вернулись бы засветло.

Сейчас я территориально находился ближе всего к длинному поселению с лаконичным названием Лом – всего в один дневной переход. Да, тот самый, где по словам разведчиков царила полная задница. Но так как, даже на мой неискушённый взгляд, этим горе-воякам было далеко до Виктора с командой, к этому заявлению не стоило относиться всерьёз. Тем более, населённый пункт совсем уж крошечный в сравнении с тем же Илютино, дворов на пятьдесят всего. Вряд ли там монстры стадами бродят.

Гоняя туда-сюда по карте, я невольно обратил внимание, что цветная подложка немного изменила контуры. Красные пятна пустили протуберанцы глубоко в оранжевую зону, которая в свою очередь заметно наползла на зелёную. Что бы это всё значило?

Мучаемый догадками, я задвигал карту в сторону мест, где успел побывать. П-образный центр профессора Кирсанского находится посреди совсем небольшого зелёного анклава. Товарищеское общество «Садок» попало уже оранжевую область, как и ближайшие леса, включая лагерь беженцев. А вот их родная деревня краснела не хуже спелого помидора.

Ответ тут напрашивался всего один – это своеобразный уровень опасности. А так как всевозможные монстры, появившиеся с приходом магии, вряд ли сидят на попе ровно, картинка постоянно меняется. Возможно, я чего-то ещё не знаю, но пока теория выглядит очень правдоподобной.

Жаль, но ближайшая от нас серьёзная зелень находилась километрах в тридцати через поля и перелески. Всё остальное – какие-то небольшие пятна, приходящиеся на безлюдные земли. Кстати, в лагере частенько поднимался вопрос о том, а не рвануть ли по железной дороге, проходящей неподалёку в тот же Нижний Новгород? Но город представлял собой одну сплошную красную кляксу, да ещё и с темно-серыми отметинами. Не самая удачная идея. Хотя, с другой стороны – шансов выжить там теоретически больше. В распоряжении властей военные и полицейские части, запасы продовольствия и плотная городская застройка, оборонять которую в разы проще, чем рассыпанные по округе хутора и деревеньки.

Ладно, цивилизация с её благами далеко, а мне нужно выживать прямо здесь и сейчас. Я вернулся к собственной отметке и взглянул на ситуацию под другим углом.

Лом тоже находится в оранжевой зоне, но выбора особо и нет. Другие посёлки либо очень далеко, либо дела там обстоят значительно хуже. Если разведчики смогли унести оттуда ноги, то мне там вообще бояться нечего. Если что – вьетнамскими тапочками закидаю.

Решительно свернув карту, я поправил сползающие шорты и пошлёпал навстречу к приключениям. Идти было не очень удобно, но всяко лучше, чем босиком. Главное, успеть туда до вечера, чтобы разжиться вещами и подыскать себе безопасный ночлег. Как назло, в пути начал одолевать кашель, сильно сбивающий дыхание, но непродолжительные обнимашки с молодой сосной немного придержали симптомы. Всё-таки прошлую ночь пришлось коротать не в отапливаемой хате, а в сыром и холодном подвале.

Вот так, часовыми перебежками, сменяющимися непродолжительной подзарядкой у очередного дерева, я добрался до опушки леса. Дальше резко и без всяких прелюдий шла лесостепь, поросшая высокой травой. В некоторых местах она была покошена и ещё не успела отрасти. Неподалёку шла накатанная грунтовая дорога, уходящая в сторону домов, крыши которых проглядывали сквозь редкие деревья. Ближайшие строения располагались всего в десяти минутах ходьбы по открытой местности.

Высовываться я не стал, а предпочёл заложить небольшой крюк по куширям, выйдя к околице посёлка, так сказать, с торца.

Прямо за мусорными баками, укрытыми простеньким навесом, начиналась улица Ломовая, согласно табличке у дороги. Разбитый вдребезги асфальт кто-то бережно сцементировал бетоном, так что по ней можно было запросто ходить без риска остаться без ног.

Дома здесь стояли совершенно разные. Были и классические русские избы разной степени обветшалости, с коньками на крышах и выкрашенными в синий цвет оконными рамами, и вполне современные коттеджи из кирпича или бруса. Некоторые оказались обшиты сайдингом, а крыши имели из цветного металлопрофиля. И все были практически целые – серьёзных разрушений, как в «Садке» не наблюдалось. Кое-где попадались покрытые пылью машины, в основном отечественного производства, и по ним тоже явно никто не топтался.