Anne Dar - Узник [СИ]

Я достаточно долго парила в темноте, когда назойливая вибрация снова вернулась в область моего живота, заставляя меня резко упасть вниз и начать захлёбываться тяжелым дыханием. Сразу после падения передо мной появился расплывчатый оранжевый свет и тёмная человеческая фигура. Я медленно моргнула, позволяя глазам привыкнуть к видению. У меня на животе лежал Маффин, а в ногах сидел Ричард, читая огромную, развёрнутую газету. Еще несколько секунд он не замечал меня, как вдруг повернул голову в мою сторону. О, нет! Снова умирать!

— Только давай быстро, — прошептала я и, тяжело выдохнув, закрыла глаза.

— Что быстро? — непонимающе спросил он и, судя по интонации, он улыбнулся.

— Придуши меня подушкой, — не открывая глаз, пояснила свою и без того очевидную мысль я.

Я почувствовала, как Ричард поднялся, и я уже ожидала начала своих секундных мук, но ничего не происходило, что и заставило меня раскрыть глаза. Ричарда в комнате не было, а на моём животе продолжал лежать наглый кот. Хотя мне и было тяжело удерживать откормленную зверюгу на себе, я всё равно не хотела спугивать своего теплого друга, поэтому я начала аккуратно осматриваться по сторонам. Оказывается, я лежала на своём широком диване, на белоснежной пышной подушке, укрытая тёплым одеялом. Комнату ярко освещал полыхающий во всю силу камин, а за окном тихо падали огромные хлопья снега.

Я засмотрелась на снегопад, поэтому не сразу заметила, как Ричард вернулся.

— У тебя, по-видимому, помутнение рассудка — ты до сих пор не убил меня, — несмотря на все усилия, язык у меня во рту едва ворочался.

— Конечно легче тебя прикончить, но есть и другой вариант. Я тебе уже однажды говорил о том, что изначально я не собирался убивать последнюю из друидского рода, однако Таммы меня всё равно иссушили, дабы перестраховаться. У меня раньше был план, который, после предательства со стороны твоих предков посредством моего заточения, я решил не исполнять, а попросту убить тебя при первой возможности, чтобы больше не мучиться. Но я изменил своё решение после того, как ты не вернулась домой, и я всю последующую неделю думал о тех муках, которые приготовили для тебя Переяроки. В итоге я решил, что если ты выживешь — я дождусь, пока тебе исполнится девяносто лет, после чего собственноручно тебя прикончу.

— О-о-о, — простонала я, — ты мазохист. Обрекаешь себя не только опасности перейти во владение к Переярокам, если они доберутся до меня быстрее, чем я успею состариться, но и на крайние муки ожидания моей смерти.

— За последующее десятилетие я уничтожу оставшихся Переяроков — в конце концов, это ведь моя задача — после чего позволю тебе дожить до дряхлости.

— А вдруг со мной случится несчастный случай?

— Не переживай — ты будешь находиться под моим пристальным присмотром.

— Всю жизнь? Ты не мазохист — ты садист.

— Тебе нужно поесть…

— Садюга, — улыбаясь, дразнила я, — садист…

— Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы заполнить твой желудок, пока ты была в бессознательном состоянии. Так что я скорее мазохист, нежели садист. Мне пришлось сварить суп…

— О, да-а-а… Это мука.

— Это только начало мук. Я из ложки вливал в тебя суп, заставляя заглатывать.

Услышав это, я скривилась, представив своё искаженное лицо заляпанное супом.

— Какой ужас. Лучше бы я этого не знала… Что с семьей Макса?

— Вот этого тебе и вправду лучше пока не знать.

— Пока? Значит, позже можно будет узнать подробности кровавой бойни?

— Именно. Тебе еще предстоит выработать иммунитет к подобным вещам.

Выработать иммунитет? Ну да, он ведь планирует прикончить всех оставшихся Переяроков и при этом не спускать с меня глаз. Вывод: я буду видеть весь этот ужас. Нет, я на подобное не подписывалась…

Трясущимися руками прикончив тарелку бульона, я вдруг захотела в туалет. Сил подняться у меня не было, поэтому пришлось согласиться на помощь Ричарда в походе в уборную. Ситуация была неловкой и я решила смотреть себе под ноги, пока Ричард вел меня в ванную, закинув мою руку себе на шею. Сейчас, идя рядом с ним, я заметила какой он большой и крепкий, словно он никогда не голодал, а его груда мышц — результат ежедневных занятий в тренажерном зале.

Помыв руки и умыв лицо, я задела маленький флакон с духами и он с грохотом упал в раковину. Дверь сразу же дёрнулась и я с облегчением порадовалась тому, что догадалась её запереть.

— Не переживай — твой билет на свободу постарается не смыться в унитаз, — с иронией произнесла я куда-то вверх. Осмотрев обработанные раны на пояснице, животе, ногах и запястьях, я только сейчас поняла, что пахну своим шампунем и одета в чистую розовую пижаму, которую прежде никогда не одевала, из-за неприятного мне цвета. Вдруг мне стало настолько стыдно, что я просто опустилась на закрытый унитаз и выдохнула.

— Ты скоро там? — наигранно тяжело вздохнул Ричард.

— Иду, — повторно гулко выдохнув, ответила я, после чего открыла дверь.

Дотащившись до дивана, я позволила Ричарду сесть на противоположный его край, после чего села сама, закинув ноги под одеяло. Я взяла в руки мягкую булочку и аккуратно надкусила её.

— Скажи только правду, — всё-таки решилась на волнующий меня вопрос я, — ты что, меня переодел?

— Ты была вся в крови и супе, так что мне пришлось тебя мыть, — невозмутимо ответил он, будто не понимая, от чего я сконфузилась.

— О, нет, я не хотела знать о том, мыл ли ты меня — я спрашивала о том, переодевал ли, — едва ни вскипела я, после чего положила вкусную недоеденную булку на рядом стоящий стол и залезла с головой под одеяло.

— Здесь нет ничего…

— Я теперь до конца жизни буду чувствовать себя ущемлённой. Лучше бы ты меня задушил, — прервала его бесстрастный ответ я.

Уже спустя минуту я почувствовала урчание в животе, после чего вытащила руку из-под одеяла, в сторону лежащей напротив булки. Я вслепую шарила по столу, но никак не могла нащупать желаемое, пока Ричард не пододвинулся ко мне и не всунул в мою рыщущую руку мягкую булку.

— Спокойной ночи, — не вылезая из-под одеяла, буркнула я, забрав добычу в свою берлогу, скрывающую меня от позора.

— Приятного аппетита, — ухмыльнувшись, отозвался Ричард.

Следующий день не дал мне шансов на хорошее настроение и юмор — еще до рассвета я проснулась от жуткого озноба. Однако Ричард утверждал, что в комнате тепло, а ведь он провел ночь не в таких комфортных условиях, как я (укрытый шотландским пледом, он спал на полу). Уже спустя несколько минут выяснилось, что у меня температура тридцать семь и восемь, и, судя по моему состоянию, она только начинала увеличиваться. Аптека должна была открыться только в девять, поэтому три с половиной часа мой озноб благополучно возрастал.